В Никитском ботаническом саду собрана крупнейшая в Европе коллекция плодовых культур — более 500 сортов и форм. Крымские учёные поделились секретами селекции.
Плантации косточковых культур скрыты от глаз посетителей Никитского ботанического сада (НБС). Здесь не проводят экскурсии, потому что кипит научная работа. На земляных террасах выращивают персики, абрикосы, зизифус, сливу, алычу и другие культуры. Впрочем, собранный здесь урожай не продают и в банки на зиму не закатывают, а исследуют под микроскопом и данные заносят в журнал. Ведь каждый выращенный плод — это результат кропотливой работы, которая иногда длится несколько десятилетий.
С мира по саженцу
Как рассказал ForPost старший научный сотрудник Вадим Корзин, отдел плодовых культур в центральном отделении НБС один из старейших в учреждении — был образован ещё в 1920-е годы. Учёные почти сто лет назад собрали со всего СССР и мира огромный генофонд растений, и на его базе стали выводить первые крымские сорта.
«Начали с абрикоса, потому что в европейской части Союза их практически не было. Исторически они росли только в Китае, который на тот момент был закрытой страной, и в Средней Азии», — добавил учёный.
В поисках идеала
Как и столетие назад, нынешние учёные стремятся решить те же задачи: вывести идеальный сорт с чудесными свойствами. Например, крымские сорта должны быть не только устойчивы к внезапным морозам, но и как можно позднее зацветать, при этом рано плодоносить и не болеть. А сами плоды желательно чтобы были сладкие, крупные и не портились при перевозке.
Кажется, в отделе плодовых культур готовы оспорить выражение «идеал недостижим», потому что, судя по всему, нужные сорта уже получены. Вадим Корзин приглашает осмотреть один из таких видов абрикоса. По петляющей по склону грунтовке поднимаемся к верхним плантациям. Каждого сорта здесь растёт по 3-5 деревьев.
Вадим уверенно шагает между рядами голых стволов. На ветвях пока нет цветов.
«Как вы здесь ориентируетесь? Они для вас, наверно, как люди, у каждого своё лицо», — удивляюсь я.
«Да, как люди. Хотя я всех не знаю, только тех, с кем чаще работаю», — улыбается учёный.
Мы подходим к одному из таких деревьев. На кряжистых ветвях кое-где встречаются плотно сжатые бутоны. Это сорт «Боярин», в создании которого участвовал мой собеседник.
«Видите, он ещё и не думает распускаться!» — с гордостью показывает Корзин.
«Боярин» как раз из таких идеальный сортов, который не реагирует на обманчивое тепло февральских «окон», не страдает от мартовских туманов с моря и распускается, только когда уже наступает уверенное апрельское тепло. При этом созревает он в июле, как и большинство абрикосов.
Работаем пчёлами
Тем временем на нижней плантации персиков научный сотрудник Наталья Месяц приносит в коробочке из-под чая несколько стеклянных лабораторных пробирок с жёлтым содержимым.
«Это пыльца, да, я сейчас буду, как пчела, опылять вручную этот персик», — объясняет девушка.
Оказывается, чтобы добиться нужного свойства, учёные вмешиваются в природные процессы. Так, за пару дней до этого, Наталья оборвала все 500-600 лепестков на одном из деревьев сорта «Джерсей Гло», оставив только пестик. Это делается для того, чтобы пчёлы «не видели» растение и не подлетали к нему на опыление.
Так называемые пыльники с пыльцой нужного сорта персика Наталья Месяц собрала заранее.
«Этот сорт под названием «Никитский подарок» распускается очень рано, поэтому я срезала побеги с бутонами. Поставила их в кабинете и уже там дождалась, когда они распустятся, чтобы взять пыльцу», — вспоминает учёная.
Кубик канцелярского ластика Наталья опускает в пробирку с созревшей в кабинете пыльцой Никитского подарка и буквально смазывает каждый пестик Джерсей Гло по очереди. Говорит, что при хороших условиях (тепло, свет и полив) оплодотворение может произойти за пару часов.
Таким сложным кропотливым способом учёные добиваются нужных чудо-свойств. Однако нужного результата удается достигнуть не сразу.
«Потом у этих гибридных растений мы собираем косточки созревших плодов, высеваем их в парник, они всходят, и мы высаживаем сеянцы. Правда, плодоносят они на шестой-седьмой год. Мы оцениваем их урожайность, смотрим, что у нас получилось», — добавляет Вадим Корзин.
Сеянцы прививают на так называемый подвой — ствол другого дерева. Причём в Никитском саду практикуют прививку разных культур, например, абрикос и алычу. После этого учёные смотрят, как развивается подвой.
Читайте по теме: В Крыму рассказали об особенностях коронавируса в сезон аллергий
Все процессы изучаются в лаборатории южных плодовых и орехоплодных культур, куда мы отправляемся после плантации. На столах вдоль белёных стен всё заставлено оборудованием: несколько микроскопов, спектрофотометры, газоанализаторы для измерения фотосинтеза и прибор для определения антиоксидантов.
«Здесь работаем круглый год, иногда даже без выходных, когда важна беспрерывность наблюдений», — объясняет старший научный сотрудник лаборатории Сергей Цюпка.
При нас младший научный сотрудник лаборатории Евгения Панюшкина смотрит в бинокулярный микроскоп, насколько проросла пыльца зизифуса, которым она занимается.
Таким образом, на создание одного сорта плодового дерева может уйти до 30 лет — это работа нескольких поколений генетиков-биологов.
«Самое главное здесь — найти смену. Если смены не будет, то всё может закончиться», — вздыхает Вадим Корзин.
Читайте по теме: С помощью уникального телескопа крымские энтузиасты открыли астероид
Пелагея Попова
Фото автора
Обсуждение (1)
Потому что это ручная работа.