Тревожнее было на Херсонском направлении – здесь ситуация вроде бы стабилизировалась, но при этом пошли упорные разговоры об оставлении Херсона, причем без явных военно-стратегических причин.
Тут и заявление замруководителя Херсонщины Кирилла Стремоусова о том, что российские подразделения «скорее всего, уйдут из города», и отсутствующий российский триколор над областной администрацией, чему, впрочем, быстро нашли уважительную причину, дескать, сотрудники все равно эвакуированы и здание пустует.
Конечно, не хотелось бы верить в информацию украинских Telegram-каналов о том, что Москва предлагала Киеву и Вашингтону заключить перемирие с демаркационной линией по Днепру и, соответственно, оставлением Херсона врагу, но «уважаемые партнеры» гордо отказались, сказав, что приемлема только «полная деоккупация украинской территории».
Конечно, не хотелось бы…
А ведь внутренний голос шепчет нехорошее на фоне возобновления «зерновой сделки» после телефонных заверений (!) Минобороны Турции о том, что Украина дала гарантии не использовать сделку в военных целях, причем Киев мгновенно глумливо заявил, что никаких гарантий не давал, а Россия сдала назад после закулисного давления.
Но не будем о грустном, смутном и мутном. Поговорим о светлом и теплом. А также о черном, рыжем, сером, многоцветном, но все равно теплом. О гавкающем и мяукающем.
О братьях наших меньших на войне.
Разбирал на днях очередную порцию детских писем, пришедших в наш батальон.
Их трогательность, душевность и проникновенность в принципе зашкаливает, заставляя растаять даже самые суровые сердца, об изначально сентиментальном человеке вроде меня и говорить не приходится.
В этот раз обратил внимание на несколько писем с милыми нарисованными котиками.
В одном – котик под текстом письма, в другом – котик и подпись «наш кот передает вам привет», в третьем – просто усатый миляга с цветочком в одной руке и российским флагом в другой.
Со стороны детей это наивысший градус теплоты и наибольший знак доверия, радушия.
Практически на каждой позиции и в каждом подразделении есть свои коты, очень часто и собаки.
Например, у нас в батальоне кошка Дашка-диверсантка, что характерно, шотландка, то есть почетный «сепар», как и донецкие (впрочем, донецкие, наконец-то, уже не «сепары» по отношению к злой мачехе-Украине, а полноправные дети родной матери-России).
По привозу партии гуманитарной помощи, той же, с которой доставили письма, Дашка придирчиво изучила новое хозяйство, а при выдаче основной части одежды, продуктов, медикаментов и прочего в роты – активно участвовала в сведении дебета и кредита.
А песик Хлыстик, большой щенок, но по нраву еще сущее дитя, минут пятнадцать не давал пройти по делам, заставляя играть с ним и тискать. Разве же можно отказать ребенку?
Нельзя не сказать и об активной финансовой и волонтерской помощи людей со всей России приютам для животных, находящимся в зоне боев. А замечательная поэтесса Анна Долгарева практически из каждой поездки в эту зону привозит несколько найденных бездомных котов, которых затем пристраивает в добрые руки.
Конечно, присутствие кошек и собак на боевых позициях и в «располагах» (импровизированных казармах) имеет, помимо эстетического, психологического и просто умилительного, еще и практическое значение.
Кошки – они ведь еще и мышеловы. А собаки – не только охранники. Многие из них раньше, чем люди, ощущают приближение вражеского снаряда и начинают обеспокоенно суетиться.
Вот их и «применяют», как раньше шахтеры канареек.
Станислав Смагин, политолог, публицист, военнослужащий Народной милиции ДНР
Прочла статью и получила много положительных эмоций. Спасибо Станислав Смагин. Берегите себя! У нас друг участвует в СВО и у них тоже 2 собаки. Говорит они чувствуют приближение снаряда, вы все это описали в статье. Берегите себя! Возвращайтесь живыми.