Как севастополец Михаил Ничик стал сапёром и участником спецоперации

Портал ForPost продолжает публиковать путевые заметки вокруг спецоперации известного севастопольца Евгения Репенкова. Один из главных организаторов и популяризаторов детско-юношеского футбола в городе-герое Евгений Евгеньевич относится к задаче рассказывать о современных событиях СВО и её героях как к своему долгу и обязанности. Новый рассказ из цикла «Дорогами СВО» посвящён севастопольцу Михаилу Ничику, который добровольцем пошёл в ряды защитников Отечества.

Далее приводим текст рассказа про Михаила Ничика от первого лица, опубликованного Евгением Репенковым с небольшой редакторской обработкой.

Дорогами СВО. Михаил Ничик

После событий 2014 года в Севастополе и в Крыму мы помогали гуманитаркой бойцам Новороссии с самого начала. Наши парни ездили туда воевать, а мы тягали к ним медицинскую помощь. Затем расширили формат своего участия: стали помогать ещё и гражданскому населению, пострадавшему в ходе боёв за независимость от Украины двух республик. Возили адресную помощь фурами, очень плотно работали с городом Ровеньки. В одну из поездок даже организовали и провели товарищеский матч по футболу с местными ополченцами.

Сложно описать, да, собственно, и незачем, весь диапазон чувств, которые я испытывал с 24 февраля 2022 года. Но менее чем через месяц я стал понимать, что всё несколько не так, как нам хотелось бы, и не совсем так, как должно было бы быть…

Со мной связались товарищи по подразделению самообороны «Севастополь без фашизма» и предложили принять участие со своим транспортным средством в доставке гуманитарки нашим пацанам в Херсонскую область. Меня несколько удивил тот набор помощи, которую мы повезли. Тогда мне это казалось очень странным, что мы везём разведчикам из спецназа  картошку, лук, макароны, крупы, влажные салфетки, газовые горелки, китайские радиостанции, камеры для грузовиков…

Уже там от пацанов узнали, что за месяц питания армейским сухпайком им просто хотелось горячей каши, макарон с тушенкой, жареной картошки. Влажные салфетки в тот момент заменяли бойцам душевые процедуры. Китайские рации имели возможность замены батареи в отличие от штатных, что давало возможность неделями осуществлять рейды в тылу у противника без поиска розеток для подзарядки. Камеры для колесной техники давали автономность передвижения, в то время как тыл МО не отреагировал на изменившуюся потребность в замене пробитых камер в условиях интенсивных боёв. Военная бюрократия в действии.

Одним словом, мы отвезли элементарные и нужные в тот период времени вещи для пацанов, для их выживания, для победы.

По приезде приняли решение продолжать оказывать адресную помощь. Не для галочки, не всё подряд, а именно то, что нужно, и по запросу от тех, кого непосредственно знаем сами.

Номенклатура была абсолютно разная – от печенья и сладостей, до лопат и проводов. От обуви и медикаментов, до прицелов и квадрокоптеров. Тогда ребята на передовой нуждались во всём. Это уже сейчас могу констатировать тот факт, что проблем с питанием нет, но тем не менее вкусняшкам всегда рады, а это консервы, соленья, конфеты, кофе, чай, мёд, печенье, варенье.

Потом мы возили в освобожденные города помощь для гражданского населения, которое по тем или иным причинам не смогло эвакуироваться.

Представители СБФ и сотрудники правительства Севастополя в Рубежном

Разумеется, это была капля в море, но это было большим подспорьем тем, кто остался без всего. Я никогда не забуду гнетущее чувство, которое я испытал, услышав тишину! Да, да – именно услышал тишину!

Это когда мы въехали во двор многоэтажки, где стояли около тысячи человек, и была полнейшая тишина: ни шёпота людей, ни звука шагов, ни трения одежды… Они просто стояли молча и неподвижно, провожая взглядом нашу машину, которая приехала разгрузить продукты в столовую школы, чтобы была возможность приготовить пищу.

Было много поездок, с разными грузами военным и мирным людям: Херсонская, Запорожская, Донецкая и Луганская области... Всегда это было адресно – из рук в руки, только самое необходимое.

Ни одна поездка не обходилась без приключений. Подолгу находясь за рулем во время этих миссий, я шёл к мысли, что пора бы уже и самому сменить роль в этом конфликте. Вариантов, конечно же, превеликое множество – это и МО, и «Вагнер», и БАРС, и прочие варианты.

Не буду долго томить своими муками выбора правильного для меня во всех вопросах направления, скажу так: появилась возможность зайти сапером в составе одной из многочисленных ЧВК. Я отправился повышать свои знания в один из учебных центров Подмосковья. По окончании курса мы организованной колонной вошли на территорию Т1 – это уже российский субъект – Донецкую республику.

Наше подразделение занималось разминированием так называемой ЛБС (линии боевого соприкосновения). Это полоса, где на некоем удалении друг от друга были расположены окопы противоборствующих сторон, а между ними – минные поля. И всё это обильно усыпано всем тем, что стороны посылали друг другу на головы.

В этих местах есть всё, весь ассортимент советских и уже иностранных противотанковых мин, противопехотные мины всех времен и народов, куча неразорвавшихся, а также брошенных боеприпасов.

Многие умельцы с обеих сторон, коротая ночи под шквальным огнём, изгалялись в мастерстве изготовления самодельных взрывных устройств с разными механизмами взведения, ловушками и невозможностью их дальнейшего разминирования.

Приведу несколько примеров.

Вот один из них: под противотанковую мину устанавливается граната с выдернутым кольцом, и при попытке сдвинуть мину происходит высвобождение чеки и, как результат, подрыв гранаты и детонация самой мины. Самый большой фрагмент, который может остаться от человека в случае такого фатального воздействия, — это, наверное, его зуб.

Зачастую под мину ставят стандартную мину-ловушку или усиливают всё это 152-мм фугасом. Ещё вокруг противотанковой мины ставят защиту от сапера, противопехотные мины или происходит минирование с нестандартным шагом. Ставят мины на нестандартную глубину, ставят под углом или вообще переворачивают её, чтобы увеличить площадь контакта.

Ещё попадалась противопехотная мина, которая ставилась на место стандартного взрывателя в противотанковую мину. Это нужно для того, чтобы при усилии в нажатии на противопехотной мине всего в 5 кг сдетонировало 7 кг взрывчатого вещества в противотанковой мине.

По факту на выходе имеем следующее – один человек наступил на мину, а в зоне поражения оказалась вся группа, следующая вместе с ним в радиусе 25–50 метров. Ведь для активации самой противотанковой мины изначально на неё нужно надавить 150 килограммами, а в результате такой переделки взорвать этот симбиоз из мин может даже пробегающая собачка…

Даже подобрав, казалось бы, абсолютно целый ящик с гранатами, можно очень неприятно удивиться, так как в них намеренно изменили время задержки, и взрыв произойдёт мгновенно, после разжатия чеки. Такие же манипуляции производят с разного рода РПГ, когда при нажатии на спусковой крючок сигнал подается не на двигатель, а сразу на взрыватель, а понять по изделию, что там ковырялись «кулибины», невозможно, поэтому всё это подлежит уничтожению.

Как по мне, по увиденному на сегодняшний день, работы по разминированию территорий, где прошли боевые действия, ещё лет на 50, и это только на сегодняшний день, а что будет дальше, мне даже страшно представить.

К сожалению, подобная работа не проходит без инцидентов. У наших смежников было два подрыва в течение недели, а месяц назад беда случилась у нашего товарища по подразделению, в результате подрыва на противопехотной мине он потерял ногу ниже колена…

Когда я писал это, то узнал, что во время боёв подорвался на противопехотной мине мой товарищ из Севастополя, который принимал участие в СВО в качестве морского пехотинца, так что все эти мины представляют реальную угрозу для людей. А что самое страшное – ведь мина не разбирается, кто на неё наступил: враг или свой солдат, корова или гражданский человек, ребёнок или собачка, мина сделает своё черное дело, оторвет конечность или заберёт жизнь.

В целом могу подытожить так — работа очень интересная и даже творческая, всегда на свежем воздухе. И коллектив очень хороший. Дистанция в поле между саперами очень большая, так что никто над душой не стоит, в затылок не дышит. Сиди себе спокойно, ковыряйся в земле, да извлекай то, что там находиться не должно и представляет угрозу для окружающих. Конечно, это я говорю с иронией, но по сути все верно — всё то, чем нам приходилось заниматься, позволяло спасать, а не отнимать жизни, и это для меня очень и очень важно!

Время работы по контракту пролетело быстро, и я отправился домой. И здесь у многих, с кем я беседовал на тему своего пребывания на ЛБС, возникал один и тот же вопрос: «А поедешь ли ты туда ещё раз»?

Отвечу публично: «Да, конечно же! Раскидаю свои дела по работе, по бизнесу, делегирую всё на сына, взвалю все бытовые трудности по месту на жену и поеду к ставшим уже «своим в доску» пацанам! Почему? Да просто потому, что там настоящая жизнь. И я уже не смогу жить по-другому пока продолжается СВО.

Михаил Ничик

Фото из архива Михаила Ничика