Минздрав РФ приступил к подготовке законопроекта об увеличении минимального возраста продажи алкоголя до 21 года. Так ведомство исполнило указания социального вице-премьера Т. А. Голиковой, данные в сентябре с. г.: "Наверное, не случайно многие страны, в том числе и наши соседи из СНГ, принимают решение о том, чтобы продавать алкоголь не с 18 лет, а с 20 или с 21 года. В более раннем возрасте риск привыкания гораздо существеннее. Установление порога по продаже алкоголя в 21 год — одна из мер, которая может рассматриваться в пакете Минздрава по формированию здорового образа жизни".

Подготовку тут же приветствовали руководитель "Трезвой России" С. С. Хамзаев и санитар Г. Г. Онищенко, издавна известные, как убежденные противники вина и табака.

Хамзаев, правда, отметил половинчатый характер начинания: "Минздрав сегодня предложил пойти, что называется, шаг за шагом. Они предлагают запретить высокоградусный алкоголь — 16 градусов и выше. То есть водка, виски, коньяк и т.д. Полагаю, что это часть большой правильной дороги по защите здоровья наших граждан". При этом он присовокупил, что как максималист, выступает за полный запрет алкоголя до 21 года.

Непонятно, правда, какие соображения движут Хамзаевым и "Трезвой Россией" вообще в их борьбе с алкоголем: то ли санитарно-гигиенические, то ли иные. Из девяти членов руководства организации пятеро имеют мусульманские имена. Для правоверных полное неприятие алкоголя естественно, так заповедал пророк. Но для представителей иных исповеданий, а равно и для атеистов заповеди пророка не имеют обязательной силы.

Первый зампред комитета Госдумы по образованию и науке санитар  Г. Г. Онищенко отметил: "Именно в 21 год у человека метаболизм, психика, ментальность меньше начинают подвергаться попаданию в зависимость, в том числе и алкогольную. Поэтому, да, пусть он служит на границе и не только в 18, но пить и продавать алкоголь лучше с 21 года".

То, что сам Г. Г. Онищенко – фанатический сторонник ЗОЖ, желающий не только полного и всеобщего отказа от вина и табака, но и всеобщего перехода на питание вареной полбой и сырой брюквой – это полбеды. В конце концов у нас свобода вероисповедания.

Но более интересен пассаж о службе бойцом на дальнем пограничье – с 18 лет. Вероятно, тут речь идет вообще о воинской повинности, а погранвойска упомянуты для большей яркости и выпуклости – ведь в самое мирное время там заступают на охрану государственной границы с боевым оружием. Мало ли кто нарушит границу.

Но тогда получается, что убивать и умирать по приказу командования (или во всяком случае быть к этому готовым), в чем и заключается воинская повинность вполне возможно с 18 лет. Недостаточно зрелые метаболизм, психика, ментальность тому не мешают нимало, тогда как выпить водки в таком возрасте – это, конечно, не то, что умирать и убивать, это гораздо опаснее.

То же относится и к другим правам, наступающим с достижением возраста полной дееспособности, т. е. с 18 лет. Право водить автомобиль – средство повышенной опасности, вроде бы плохо сочетающееся с недостаточно зрелой психофизикой. Право вступать в брак – куда лучше вступать в него в более зрелом и солидном возрасте. Право формировать органы власти (активное избирательное право) – при не вполне зрелой ментальности черт знает кого навыбирают. Право совершать имущественные сделки в полном объеме. И так далее.

Но все это – не препятствие, и только в случае с алкоголем возникает претыкание.

Будь наши министры минимально последовательны, они должны были бы лоббировать поправки в Конституцию, Гражданский кодекс, Закон о воинской повинности etc., устанавливающий возраст совершеннолетия в 21 год. А так получается правовое неприличие.

Впрочем, даже если отвлечься от конституционализма – "При виде исправной амуниции сколь презренны все конституции", -- останется другой вопрос – "А что так вдруг приспичило?".

Например, горбачевская антиалкогольная кампания закончилась весьма плачевно –

"Талоны на горькое,

Талоны на сладкое,

Что же ты наделала,

Голова с заплаткою?" –

но был, по крайней мере, повод для кампании. По состоянию на 1985 г. советский народ пил с каким-то диким вдохновением.

"Пьет народ мужской и женский,

городской и деревенский,

пьют глупцы и мудрецы,

пьют транжиры и скупцы,

пьют скопцы и пьют гуляки,

миротворцы и вояки,

бедняки и богачи,

пациенты и врачи.

Пьют бродяги, пьют вельможи,

люди всех оттенков кожи,

слуги пьют и господа,

села пьют и города".

Так действительно было – и сейчас нет ничего подобного. Можно обратиться к собственным впечатлениям – много ли пьяных сейчас на улице и в общественном транспорте? Если впечатления могут быть субъективны, можно посмотреть сводки происшествий – много ли инцидентов на почве пьянства? Конечно, пить не перестали, но с вакханалией позднего СССР никакого сравнения.

И особенно это относится к юношеству, которое совсем мало пьет, а дурость (в ряде случаев весьма опасную) проявляет иным, безалкогольным образом. На этом фоне неистовость ЗОЖных министров напоминает чудаков, которые бегают с огнетушителями во время наводнения.

Конечно, есть фанатики типа Онищенко, но скорее среди организаторов такого рода кампаний больше циников. В советское время была аббревиатура ИБД – "имитация бурной деятельности". Сейчас она малоупотребительна, что странно, поскольку ИБД отнюдь не исчезла вместе с советской властью, но напротив – цветет пышным цветом. Достаточно посмотреть новости в телевизоре.

Причина распространенности ИБД в том, что это – превосходная альтернатива деятельности реальной, которой заниматься не хочется и не можется.

И в медицине, и в санитарно-гигиеническом деле, и в социальной сфере в целом есть масса проблем, причем тяжелых и серьезных. Решать их трудно – тем более, когда финансирование социалки методически оптимизируется.

В таких обстоятельства бурная борьба за ЗОЖ возникает сама собой.

Максим Соколов