«От немцев осталось месиво»: невероятная история защитника Севастополя

9 мая 1944 года советские солдаты освободили Севастополь от фашистов. Город, который держал оборону более восьми месяцев, вернули за пять дней. Сегодня в живых осталось очень мало участников тех великих и страшных событий. С одним из таких бойцов – разведчиком Иваном Ивановичем Патуком — накануне большого праздника пообщался корреспондент РИА Новости Крым.

С училища на фронт

Иван Патук родился 11 июня 1922 года в крестьянской семье в селе Копти Черниговской области. Еще с детства он мечтал связать свою судьбу с армией, поэтому вопрос "Куда поступать после школы?" не стоял. В 1939 году его приняли в только открывшееся Харьковское военно-пехотное училище, которое он закончил незадолго до нападения фашисткой Германии на СССР — весной 1941 года.

"В училище мы прошли очень серьезную подготовку — и физическую, и психологическую. Мы постоянно совершали долгие марш-броски, нас обстреливали боевыми снарядами: артиллеристы рассчитывали расстояние, чтобы нас не задело, и палили через нас – только слышно как осколки свистят. Но более доходчиво понять реальный бой помогали танки, которые проходили через траншеи с курсантами. Лежишь, а над тобой гусеницы проходят. Были такие бойцы, которые кричали "Мамочка, спаси меня!". Ощущение не из приятных. Поэтому, когда наше подразделение перебросили на передовую, мы в определенной степени были готовы дать бой врагу", — поделился воспоминаниями ветеран.

"Немцы появились через двое суток, после того как был развернут наш полк. Вначале показались разведчики на бронетранспортерах и мотоциклах. Немного постреляв, они развернулись и уехали. На следующие сутки подошли основные силы врага. Мы занимали позицию частично на открытой местности в поле, частично на опушке леса. Немцы быстро окопались, и уже на следующий день пошли в атаку. Бой начался с артиллерийского обстрела, после чего в нашу сторону пошли танки и пехота при поддержке авиации. Вероятно, они думали, что напугают нас, но мы дали им жесткий отпор. За две недели немцы не добились никакого успеха на нашем направлении, поэтому начали вводить дополнительные силы, особенно танковые подразделения. В результате тяжелых боев полк стал нести значительные потери. Мы теряли бойцов, артиллерию, а силы немцев только возрастали. Заканчивались боеприпасы и продовольствие. В итоге мы оказались в кольце окружения", — рассказывает ветеран.

С боями пехотинцы прорвались из немецких оков и заняли новый рубеж обороны. Через неделю опять возник риск окружения – пришлось отходить дальше на восток. Во время одного из боев Иван Иванович получил ранение в ногу и контузию. "Отступали по большой нужде. Остановились мы в пяти-шести километрах от города Сталино (ныне Донецк). Пошли проливные дожди, дорог в регионе было мало, а грунт глинистый, танки пройти не могли, не говоря о машинах и пехоте. Вот немцы и завязли", — отметил Патук.

19-летний командир

Яростная оборона Сталино заставила противника отказаться от планов захвата города, но в конце ноября 1941 года командование приказало пехотинцам занимать новую позицию в районе Штеровской ГРЭС (город Миусинск Луганской области). Именно в этом месте проявились качества Ивана Патука, которые позже привели его в разведку. "Мы располагались на реке Миус. Это небольшая река, но довольно быстрая. Преодолеть ее в условиях обстрела немцам было сложно. Штеровская ГРЭС занимает достаточно большую территорию, много бетонных укрытий толщиной шесть-восемь метров, поэтому вражеская авиация и артиллерия нам не была страшна", — подчеркивает ветеран.

К ГРЭС вели железнодорожные пути, которые в мирное время доставляли на электростанцию необходимое оборудование и материалы со стороны Сталино. "Там было много вагонеток, на которых солдаты катались для развлечения. Нам было по 18-20 лет, дети совсем. Нередко мы отправляли эти вагонетки в сторону немецких позиций. Поначалу гитлеровцы в них стреляли, а потом перестали обращать внимание. Мы сидели на позициях очень долго, а хотелось какой-то деятельности, поэтому я предложит съездить на вагонетке к немецким позициям, чтобы взять кого-то в плен", — отметил Иван Патук.

Он собрал команду из крепких солдат и ночью на вагонетке отправился к немецким позициям. Вражеские солдаты спали крепким безмятежным сном. Бойцы скрутили одного германца, отнесли его в вагонетку и направились обратно. "Командир полка, когда мы привели пленного, разозлился на нашу самодеятельность, но позже прислал гостиниц – продукты, вплоть до конфет", — смеется Иван Иванович. Весной 1942 года Патука отправили на курсы повышения квалификации при штабе армии. Во время учебы его полку был дан приказ отступать на Кавказ, где была сформирована 32-я гвардейская стрелковая дивизия. Иван Иванович был зачислен в состав 82-го гвардейского стрелкового полка, в котором оставался до конца войны.

"Когда я вернулся в полк, который располагался в районе Туапсе, меня назначили командиром батальона. Мне еще не было 20 лет, а уже доверили командовать 600 бойцами. Когда меня представили командиру дивизии, он осмотрел меня с ног до головы и ухмыльнулся. Позже мне рассказывал в мягкой форме, что подумал тогда обо мне: какой ты командир батальона? Поначалу не доверял мне, постоянно проверял состояние дел в подразделении", — вспоминает ветеран. Во время обороны Кавказа полк принимал участие в тяжелейших боях, был вынужден с тяжелыми потерями прорываться из окружения. Из батальона Патука в живых остались всего 90 человек, сам Иван Иванович был ранен и отправлен на лечение в Грузию – город Цхултубо.

Командир разведки

После лечения Патук вернулся в родную часть, но должность командира батальона была уже занята. "Через неделю-две меня вызвал замполит и предложил должность начальника полковой разведки, поскольку прошлый командир подразделения получил ранение. Я согласился", — говорит собеседник. Определенные знания о действиях полковой разведки он получил еще в училище, но в реальности всем нюансам ремесла пришлось учиться в боевых условиях.

"Одна из задач разведки – наблюдение. Этому научится не сложно. А вот захват пленного – это совсем другая работа. Должна быть определенная физическая и психологическая подготовка. Поначалу мы тренировались друг на друге. Разведчики делились на две группы: одна изображала немцев, другая должна была захватить "языка". Но могу сказать одно, в этом деле нет никаких стандартных подходов. Каждая подобная операция уникальна. Со временем я пришел к выводу, что в таком важном деле нельзя никого слушать, даже опытных разведчиков, надеется можно только на себя, на свои ощущения", — подчеркнул Иван Иванович.

В работе разведчика сложно все – разработка системы звуковых сигналов, обход минных полей и колючей проволоки, захват пленных. "Значение играет все – время суток, место – будь то окоп, кусты или блиндаж. Очень важно знать язык врага. Нередко немцы во время разговора указывали данные, которые значительно облегчали нашу работу, например, обсуждали маршрут следования", — поясняет ветеран.

Но еще сложнее убить пленного в случае необходимости. Пройти такое испытание в первый раз чрезвычайно тяжело любому человеку. Но когда на кону стоит твоя жизнь, жизни твоих товарищей, судьба полка и всей родины, разведчик устраняет потенциальную опасность. "Серьезный срыв операции у меня произошел только один раз. Мы шли с пленным, и во время прохождения проволочных заграждений один наш солдатик оказался за ограждением — не мог найти место, где заходил. Пленного отправили с сопровождающими, а остальным пришлось вступать в бой. Мы тогда большие потери понесли", — вспоминает Патук.

По его словам, попадание в плен для человека страшнейшее потрясение. "Пленный, когда его хватаешь, от ужаса может и сходить под себя. Хотя были и агрессивные враги, которые бросались на нас, как тигры. Обычно их оглушали, были и смертельные удары. Мы старались брать с собой спокойных солдат, с которыми меньше хлопот будет при возвращении", — пояснил разведчик. За всю войну группа Ивана Ивановича взяла в плен несколько десятков немецких солдат и офицеров.

Освобождение Севастополя

К началу Крымской наступательной операции в 1944 году подразделение Патука находилось на Керченском полуострове. "План наших действий разрабатывался еще в Керчи. Был сформирован специальный отряд, в состав которого вошли разведчики, батальон пехоты из лучших бойцов дивизии, батарея артиллерии, батарея самоходных установок, инженеры и транспортная рота. Задача — дойти до Сапун-горы, по пути уничтожая немецкие подразделения и укрепления. В районе Верхнесадового (входит в состав города) рота разведчиков пешком выдвинулась к Севастополю. Мы прибыли в город за трое суток до подхода основных сил", — рассказал собеседник. В районе Сапун-горы разведчики заняли позиции и замаскировались.

В течение дня Иван Иванович и его бойцы вели наблюдение за противником, нужно было понять опорные точки немецкой обороны – расположение артиллерии, наблюдательных пунктов, ДОТов. "На следующие сутки ночью взяли в плен восьмерых немецких солдат. Выяснилось, что они не ожидали, что мы так быстро окажемся на подступах к городу. На следующую ночь взяли в плен еще четверых. Вторая группа даже не знала, что до этого мы пленили их товарищей. Но все это были простые солдаты, они смогли рассказать только об их участках фронта", — отметил ветеран.

По его словам, к началу штурма Сапун-горы у полковой разведки не было точных данных о командных пунктах, артиллерии, наблюдательных постах и пулеметных точках противника. "Дело в том, что немцы построили очень много ложных укреплений, а реальные позиции были настолько замаскированы, что увидеть их можно было фактически в упор", — говорит Иван Патук. Чтобы вскрыть оборону противника командир дивизии принял решение повести разведку боем. "Это выглядит как обычное наступление – прорыв переднего края обороны. За время боя мы планировали взять в плен до пяти немецких солдат, а получилось 23, включая офицеров, которые обладали большей информацией. Тогда уже было понятно, что у немцев в Севастополе было обреченное состояние", — подчеркнул разведчик.

Штурм Сапун-горы был назначен на 9 часов утра 9 мая. Но из-за тумана его пришлось перенести примерно на 1,5 часа. Операция началась с массированной артиллерийской подготовки. После чего в бой пошла пехота. "Разведрота была разделена между правым и левым флангом участка наступления нашей дивизии. Ширина его составляла всего 1,2 км. Перед штурмом командир приказал нам надеть ватники и рукавицы. Позже стало понятно почему. Когда мы доползли до верхушки горы, а это около двух километров, брюки и фуфайки были протерты до крови. Пехота наступала перебежками, в отличие от нас, они понесли значительные потери", — поделился воспоминаниями ветеран.

Немцы превратили Сапун-гору в непреступную крепость из бетонных сооружений, накрытыми мощными колпаками, которые, правда, легко раскалывались от ударов советской гаубичной артиллерии. "Сложно приходилось с бетонными башнями на вершине горы с тремя или четырьмя амбразурами. Для борьбы с ними мы использовали пулеметчиков и огнеметчиков. Когда горячая струя попадала внутрь от боевых расчетов оставалась лишь кучка пепла и кости. Моментами возникали рукопашные бои, наши солдаты делали такие большие тесаки и рубили ими врагов", — рассказал Иван Иванович.

Примерно в 18.00 Сапун-гора перешла под контроль бойцов Приморской и 51-й армий. "После взятия Сапун-горы пехоту заслуженно отправили на отдых, нам сказали, что отдохнем после освобождения Севастополя, и мы пошли вперед. В это время остатки группировки немцев занимали дальние траншеи, мы подтягивали артиллерию и танки, били по ним, заставляли отходить дальше. За Сапун-горой был вырыт противотанковый ров, когда мы проходили его, внимательно не осмотрели, а на обратном пути я заметил, что там под плащ-палатками спрятались немцы – полк или даже два. Вероятно, готовились к контрудару. Я оперативно сообщил об этом командованию и по вражеским солдатам ударили "Катюши". От немцев не осталось ничего – просто месиво", — вспоминает ветеран.

Еще двое суток после взятия ключевой высоты советские солдаты были врага в самом Севастополе. "С разведчика непросто выдавить слезу. Но когда мы вышли на окраины Севастополя, оторвавшись на порядочное расстояние от основных сил, к нам навстречу побежали уцелевшие жители города. Ко мне подошла девочка лет семи-восьми и подарила домашний цветок, которые вырвала из горшка – были видны корни и земля. И тогда я не выдержал, у меня пошла слеза", — расчувствовался Иван Иванович.

Андрей Киреев

Фото автора