«Народ российский во всех краях, областях, автономиях Федерации по праву считает себя сердечно связанным с Севастополем, севастопольцами, уважая национальное происхождение, убеждения, верование каждого. В едином порыве мои соотечественники-россияне провозглашают: «Севастополь нам дорог, любим, он овеян Славой Русской!» Так было, есть и будет всегда!».

При чтении этих щемящих, идущих от сердца строк складывается впечатление, что их автор – коренной севастополец, который свято чтит историю и традиции города-героя. Между тем, заслуженный работник культуры России Борис Исаакович Камир давно живет в Москве. Он почти ровесник XX века – в ноябре 2003 года отметил 96-й день рождения.



Но, видимо, он из когорты ветеранов, которым покой только снится.

СУДЬБА ХРАНИЛА



В году 300-летия Дома Романовых – 1913-м, жарким летом шестилетнему мальчишке довелось увидеть в родной Одессе церемонию приезда в город царя Николая II. Память запечатлела торжество до мельчайших подробностей:



«…Взрослые пропустили нас к самому краю тротуара. Вылизанная, влажная от утреннего душа булыжная мостовая, словно зеркало, отражала высокие фигуры офицеров в парадной форме с золотыми погонами и наплечными витыми шнурами аксельбантов…

Шестерка белых лошадей, по три в ряд, с вздернутыми уздечками и серебряной упряжью, весело пощелкивая по брусчатке, поразила зрителей.

В роскошном, с открытым верхом, лакированном экипаже-ландо, чуть подавшись вперед и слегка подняв правую руку, стоял Он, самодержец Всероссийский. На нем – военно-морская форма, голубая лента через плечо, круглые эполеты с расшитыми нитями, на груди – Георгиевские кресты…

В экипаже, шедшем вслед, супруга Государя Александра Федоровна и дочери. В нарядных белых платьях, оживленные, они ласково помахивали девичьими ручками в светлых по локоть перчатках…

Запали в память мальчика и слова дворничихи Ефросиньи:

– Сказывают, кто царя повидает, на десять лет больше проживет.

«Я прожил лет на десять, а то и больше обычного, достиг преклонного возраста.

Смею думать: сущее и пережитое предречено Судьбой…», – напишет Б.И. Камир на исходе XX века.

Судьба действительно хранила его! В полной мере он убедился в этом в 1919 году, когда подорвался на артиллерийском снаряде. Гений офтальмологии профессор Филатов в результате филигранной операции не только спас обреченному подростку жизнь, но и смог сохранить ему левый глаз – «всевидящее око»…



Борис Камир стал свидетелем всех героических и трагических событий, потрясших наше Отечество в ушедшем незабвенном веке. Награжден девятью медалями, в том числе – «За оборону Москвы», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», орденом Дружбы народов…



Судьба, не скупясь, подарила ему сотни памятных встреч…

НЕПРИДУМАННОЕ, НЕЗАБЫВАЕМОЕ…

…Что, понятно, неудивительно, ведь с 1940 года почти полвека Б.И. Камир работал в центральном издательстве детской литературы.



Рабочее место: «кабинет» длиной в два шага… Каморка похожа на фонарь. Одна сторона – высоченное распахнутое окно. Стол служебный словно висит над знаменитым Малым Черкасским переулком…».



И какие мастера художественного слова переступали этот порог!



Лев Кассиль – «писатель, маг полета мысли, знаток чуть ли не каждого уголка родной земли, любимец читающей публики, взрослой и юной», тесно связанный с детским издательством с первых шагов в литературе благодаря «Великому противостоянию», «Ходу белой королевы», «Улице младшего сына» и другим произведениям с завидной литературной судьбой.

Годы спустя по инициативе Камира увидит свет посмертный сборник новелл Кассиля «Люди нового века» с литературными портретами французского классика Ромена Роллана, полярника Отто Шмидта, летчика Валерия Чкалова и других выдающихся современников. Здесь же итог многолетней переписки и личных встреч писателя с Константином Циолковским – рассказ «Путь к звездам». Пронзает душу новелла «Деревцо у школы»: с ребятами, сажавшими яблони в школьном дворе, Кассиль разговаривал за четыре дня до начала войны, и одной из этих школьниц была Зоя Космодемьянская…

Издательский кабинет-«фонарик» не прекратит работу и в дни войны. С 22 июня 1941-го здесь стала рождаться книга «Советским детям» – сборник обращений ведущих писателей к юным гражданам с проникновенными словами, вселяющими в души мужество и веру в победу. Инициативу Детгиза сразу же поддержали Алексей Толстой, Ванда Василевская, Самуил Маршак, Янка Купала и другие.

В ночь перед отлетом в осажденный Киев успел забежать сюда, чтобы отдать страничку своей записи, Аркадий Гайдар. Он погиб в бою 26 октября 1941 года, незадолго до выхода сборника...

Диву даешься тому, как отважно детгизовцы боролись с тогдашней наркомпросовской цензурой, ставившей, например, нешуточные препоны «Василию Теркину». Герой поэмы, дескать, пугает молодого читателя неизбежностью гибели на войне: «Буду ль жив еще едва ли?». Поэма, иллюстрированная рисунками соратника Твардовского художника Ореста Верейского, все же пришла к юному читателю в военные годы.

Тогда же подарком судьбы для издательства стал приход сюда Константина Арцеулова – аса воздухоплавания, из-за болезни оставившего небесную стихию и нашедшего себя в стихии живописи и графики – что неудивительно для внука знаменитого художника-мариниста И.К. Айвазовского. Впечатляющая художественная галерея из иллюстраций более чем к тридцати книгам была создана Арцеуловым в военные и послевоенные годы.

Памятно Борису Камиру творческое сотрудничество и с «чародеем русской прозы» Андреем Платоновым, жившим на Тверском бульваре в неказистом обветшавшем флигеле – служебном жилье «смотрителя двора». Талантливый, но не угодный официозу, и, следовательно, мало публиковавшийся писатель действительно совмещал творческую деятельность с работой дворника. Но Детгиз, опять же чудом преодолев цензурные рогатки, издал книгу рассказов Платонова «Июльская гроза», а затем еще два сборника – «Солдатское сердце» и «Волшебное кольцо».

Многолетняя дружба с Константином Паустовским – «знатоком человеческих чувств и грустно-нежной русской природы» у Бориса Камира началась с подготовки к печати «Повести о лесах» – прозаической поэмы, впечатляюще и всеобъемлюще воспевшей Лес с большой буквы.

50-70-е годы минувшего столетия стали годами расцвета книжного издательства: ежегодно миллионными тиражами выходило до 500 наименований книг. «Не счесть всех, с кем сообща, вникая в каждую строку, мы готовили к набору их безупречные перлы», – не без юмора замечает Б.И. Камир.

Стеллажи домашней библиотеки заместителя главного редактора издательства «Детская литература» пополнились сотнями книг с дарственными надписями писателей.

«ЛЮБЛЮ, ГОРЖУСЬ, ОБЯЗАН ЖИЗНЬЮ…»

Как распорядиться таким поистине бесценным наследием?



«Прислушался и понял: из тесных домашних полок они рвутся на волю и не куда-нибудь, а именно в мой любимый, открывший дорогу в жизнь, родной Севастополь».



Все 925 книг сейчас находятся в фондах городской детской библиотеки имени А.П. Гайдара.



Почему был выбран именно Севастополь? Борис Исаакович отвечает на этот вопрос, с доброй иронией глядя на себя со стороны – из дали прожитых лет:

«Невысокий, худой, с темно-русой шевелюрой над бледным лицом, в ворсистой толстовке, – он бегом спустился с борта парохода. В руке не обычный для едущего чемодан, а продолговатая соломенная корзинка с крышкой.

По отполированным до блеска ступеням парадной Графской пристани поднялся в город, пересек площадь… Между домами среди густой листвы нашел узкий каменный марш, который круто вверх привел его к казенному зданию, облицованному белым известняком …и после кратких формальностей вчерашний школьник – семнадцати лет от роду – был зачислен в Строительную Комиссию Управления Военно-воздушных сил на высшую, считая от первого ряда служебной иерархии, должность – делопроизводителя по вольному найму».

Служил там в 1925-1929 годах. Вместе со сверстниками-комсомольцами участвовал в возрождении города после гражданской войны. Радовался новостройкам, ожившим цехам Морзавода и мастерским Военпорта, первому новенькому, сверкавшему свежей краской трамваю на электротяге. Памятны и занятия художественной самодеятельностью в скромном одноэтажном клубе строителей, спортивные состязания и походы-маевки, тихая уютная книжная обитель – библиотека, в стенах которой с волнением и восторгом открывал для себя страницу за страницей уникальной героической истории Севастополя.



И, конечно, невозможно ему забыть «Маячок» за пятачок» – городскую газету «Маяк Коммуны», ставшую школой журналистского мастерства.



«Полагаю вправе считать себя земляком-севастопольцем, верным нашей овеянной славой твердыне на Черном море», – писал он в XXI веке.



Кто бы сомневался… Так оно и есть!

Ольга Сигачева