В повести братьев Стругацких «Улитка на склоне» описан мир, в котором женщины научились обходиться без мужчин. Каким образом они это сделали, как научились размножаться с помощью партеногенеза - в тексте не уточняется, да это и неважно. Главное, что женщины в этом мире вообще не нуждаются в мужчинах — ни как в партнерах для воспроизводства потомства, ни как в помощниках или слугах (эту роль выполняют биороботы-«мертвяки»).

В конце 1960х годов, когда была написана «Улитка», подобная картина могла привидеться только очень продвинутым фантастам. Спустя еще пятнадцать лет публика еще весело смеялась над комедией Юлиуша Махульского «Сексмиссия» (в советском прокате «Новые амазонки»).

Но в наши дни торжество цивилизации женщин, не нуждающихся в мужчинах и даже враждебных им, становится тревожной реальностью. Правда, пока эта цивилизация еще не победила, но упорно стремится к этому.

Речь идет не о банальной эмансипации женщин: за исключением нескольких экзотических стран с архаичной общественной моралью женщины уже давно наслаждаются всем комплексом прав человека. Речь идет именно о создании альтернативной цивилизации, в которой права человека будут принадлежать далеко не всем представителям вида Homo Sapiens (помните замечательную фразу Хиллари Клинтон «права геев — это права человека»?)

Сейчас иерархия выстроена еще не полностью, но уже очевидно, у кого этих прав будет существенно больше, а кто наверняка станет дискриминируемым меньшинством. Последняя роль зарезервирована за белыми мужчинами-натуралами.

За последний год эта альтернативная цивилизация серьезно укрепила свои позиции.

Интересно, что этот процесс шел параллельно с восхождением во всем мире популистских политиков и движений (наиболее яркие моменты этого процесса - победа «Брексита» в июле 2016, победа Трампа в ноябре 2016, избрание федеральным канцлером Австрии Себастьяна Курца, приход к власти в Италии евроскептиков из «Лиги» и «Движения Пяти звезд»). Можно сказать, что в США подъем феминистической цивилизации, продолжавшийся все годы президентства Обамы, получил волшебное ускорение после того, как Хиллари Клинтон оказалась побеждена «злобным расистом и мизогином» Дональдом Трампом. Вспомним: сразу же после того, как стало ясно, что Трамп все-таки победил, несмотря на титанические усилия СМИ, уверявших не только американцев, но и все человечество в том, что это невозможно — в США возник и начал набирать обороты женский протест. Считается, что у истоков протеста стояла никому до тех пор не известная афроамериканка с Гавайских островов Тереза Шук, однако очень скоро его подхватили знаменитые и влиятельные женщины.

На следующий день после инаугурации 45-го президента в Вашингтоне и других городах Америки прошли «Марши женщин», собравшие около 2 миллионов человек. Всего же протестовавших женщин было более 4 миллионов в 57 странах мира, а хэштег WomenMarch в эти дни стал самым популярным в Твиттере.

Во главе этих Маршей шли известные бойцы-феминистки - Мадонна, Шер, Скарлетт Йохансон, Шарлиз Терон и другие. А рядовые участницы протеста надели вязаные розовые шапочки с ушками под названием «pussy hat». Это был одновременно и вызов Трампу, сказавшему (в далеком 2005 г.) что благодаря статусу звезды он может ухватить любую женщину за то, что в английском называют милым словом pussy, и в то же время демонстрация своего превосходства — как подчеркивали в соцсетях организаторы акций, «pussy hat» задумывалась похожей не только на то, за что хватал женщин Трамп, но и на женскую матку.

Сексуальный — причем не в смысле «эротический», а, скорее, в смысле «гендерно-генитальный» - характер протеста с самого начала бросался в глаза. Поэтому никто особенно не удивился, когда «антитрамповский», а по сути, анти-мужской, анти-патриархальный, анти-традиционалистский бунт женщин продолжился делом Вайнштейна и тотальной борьбой против sexual harassment.

«Дело Вайнштейна» началось со статьи в The New York Times, опубликованной 5 октября 2017 г. Журналистки Джоди Кантор и Меган Тухи обвинили Вайшнтейна в том, что на протяжении тридцати пяти лет он неоднократно «сексуально домогался» молодых (и не очень) актрис, сценаристок, художниц, журналисток и т. д., оказывавшихся в зоне его досягаемости.

Надо понимать, кем был Харви Вайнштейн для Голливуда: мега-успешный продюсер (например, вся трилогия «Властелин Колец» - это его, Вайнштейна, продюсерский шедевр, безотносительно к режиссерской работе Питера Джексона), кумир и божество в одном флаконе. Писали, что он пытался помешать публикации статьи, понимая, какие риски она несет для него и его бизнеса — к делу были (вроде бы) даже подключены отставные агенты Моссад. Но обрушившаяся на Вайнштейна лавина праведного женского негодования оказалась сильнее.

В сети возник и начал стремительно набирать популярность хэштег #MeToo («меня тоже»), которым стали украшать свои посты далеко не только жертвы голливудского сладострастника — таковых набралось 85 — но и все женщины, которые подверглись когда-либо сексуальному насилию или тому, что они таковым сочли.

Волна праведного гнева смыла Вайнштейна с голливудского Олимпа. Совет директоров созданной им самим (вместе с братом) продюсерской компании уволил его с поста президента. Это не слишком помогло — многие гранды Голливуда отказались сотрудничать с компанией, в которой уже не было самого Харви, но которая несла на себе несмываемое клеймо «созданной Вайшнтейном». Вайнштейна исключили из Американской гильдии продюсеров и Американской и Британской кинематографических Академий. У него отобрали многочисленные награды, в том числе, французский Орден Почетного Легиона. Прокуратуры нескольких американских городов начали расследование по многочисленным заявлениям «жертв Вайнштейна» об изнасиловании. В довершении всего, жена Вайнштейна заявила о том, что разводится с ним.

Харви Вайнштейну оставалось разве что застрелиться, но он, как законопослушный гражданин, сам сдался полиции и дождался суда. На суде он заявил, что никогда не принуждал никого к сексу — «невиновен, Ваша честь». И тут выяснились удивительные вещи.

Оказалось, что из 75 исковых заявлений, поданных против Вайнштейна, судом могут быть приняты только два — по остальным истек срок давности. Это само по себе уже настораживает — если верить «митушницам», Вайнштейн только и делал, что домогался голливудских звезд и старлеток, причем по мере роста своей славы и влияния все больше. А тут суд стыдливо признает, что «большинство случаев» произошли (если произошли!) так давно, что уже не могут быть предметом юридического разбирательства.

В итоге обвинение против Вайнштейна строится не на показаниях Гвинет Пэлтроу, Анджелины Джоли и Сельмы Хайек, которые были «локомотивами» движения MeToo, и даже не на свидетельстве актрисы сериала «Зачарованные» Роуз Макгоуэн, которая и «слила» журналисткам Кантор и Тухи компромат на продюсера. Теперь против Вайнштейна выступают мало кому известная Лусия Эванс, которую продюсер якобы насильно склонил к «нежелательной интимной близости» аж в 2004 г. и — внимание! - пожелавшей остаться неизвестной женщины, с которой Вайнштейн проделал то же самое в 2013 г.

А где же толпы изнасилованных Вайнштейном «звезд»?

Видимо, рассосались по дороге в суд.

«Казус Вайнштейна» (слово «казус» в данном случае звучит предпочтительнее английского «case») опасен именно как прецедент. Жертвами технологии #MeToo, помимо собственно Вайнштейна, стали многие продюсеры, актеры (самый известный — Кевин Спейси), ведущие телевизионных программ и другие публичные личности.

Но главное — оружие, отточенное в боях против одного из полубогов Голливуда, легко может быть перенесено на любую национальную почву и использовано для уничтожения репутации неугодных политиков и общественных деятелей — вообще персон, находящихся на виду — в любой стране мира. Попытки такого рода делаются постоянно, в том числе, и в России.

Многим памятен скандал (или, как сейчас модно выражаться, «хайп») вокруг председателя комитета Госдумы по международным делам Леонида Слуцкого, которого несколько журналисток либеральных и оппозиционных СМИ обвинили в том же харрасменте. Информационный артобстрел, сопровождавший «дело Слуцкого», конечно, уступал ковровым бомбардировкам американских СМИ, но для отечественного информационного поля все равно был очень заметен.

В либеральных СМИ (кампанию запустил «Дождь») регулярно повторялся тезис о том, что Слуцкий «постоянно пристает к молоденьким девушкам-журналисткам». Сначала обвинения были анонимными, затем о домогательствах депутата заявила зам главного редактора телеканала RTVI (принадлежит известному олигарху Владимиру Гусинскому) Екатерина Котрикадзе. Ее поддержала продюсер «Дождя» Дарья Жук. А затем Слуцкого обвинила в домогательствах корреспондентка Русской службы BBC Фарида Рустамова. Рустамова принесла на встречу со Слуцким включенный диктофон и записала на него «непристойные предложения» депутата — во всяком случае, такова была озвученная ею самой версия.

В период активной информационной раскрутки «дела Слуцкого» либеральные журналистки открыто говорили о том, что это дело может — и должно — стать «российским Харвигейтом», по аналогии с «делом Вайнштейна». Удивительным образом, как и в деле Вайнштейна, оказалось, что как только обсуждение харрасмента выходит за пределы уютных бложиков в соцсетях и статей в «идеологически мотивированых» СМИ, его доказательная база рассыпается в пыль.

Никакой диктофонной записи Фарида Рустамова так и не предъявила — в том числе, и комиссии по этике Госдумы, которая рассматривала обвинения якобы подвергшихся домогательствам журналисток. До суда, естественно, дело тоже не дошло — да и не могло дойти, учитывая, что никаких доказательств «понуждения к действиям сексуального характера» (статья 133 УК РФ) либеральные журналистки предоставить были не в состоянии (даже в США находящееся под колоссальным общественным прессингом Большое Жюри сочло подходящими для передачи в суд по делу Вайнштейна только два исковых заявления, одно из которых было анонимным). После того, как депутатская комиссия по этике, рассматривавшая дело Слуцкого, не усмотрела нарушения поведенческих норм в его действиях и пришла к выводу, что обвинения в его адрес носят спланированный характер, СМИ, поддерживавшие «митушниц», объявили о бойкоте парламенту. Из Госдумы были отозваны корреспонденты «Дождя», холдинга РБК, радиостанции «Эхо Москвы», телеканала RTVI, уральского Znak.com и других.

Это, по всей видимости, была последняя попытка устроить полноценный «Харвигейт» из «дела Слуцкого», но и она не увенчалась успехом. После нескольких месяцев «бойкота» издания, отозвавшие своих корреспондентов из парламента, начали их туда возвращать. Поводом послужила встреча спикера Госдумы Вячеслава Володина с членами делегации Конгресса США — на брифинг в здании на Охотном ряду, посвященный этому событию, пришли журналисты RTVi, «Дождя», Znak.com и других изданий, объявивших «войну» парламенту из-за харрасмента.

Казалось бы, победа? Но нет, всего лишь одна отбитая атака — причем, надо признать, атака из рук вон плохо организованная.

Следующую атаку так легко отбить уже не получится.

28 июня «штатный оппозиционер» Алексей Навальный опубликовал у себя на сайте короткий текст «Почему женщины должны восстать». Речь уже не о харрасменте, речь о повышении пенсионного возраста.

По сути в этом тексте спорить особенно не с чем. Я сам еще две недели назад на «Форпосте» писал о том, что в результате предложенной правительством пенсионной реформы в проигрыше оказываются в первую очередь женщины. Действительно, повышение пенсионного возраста больше всего бьет по прекрасной половине человечества — и потому, что работать они будут на восемь лет дольше, и потому, что после 50 подавляющему большинству женщин новую работу найти очень не просто.

Текст Навального сопровождается роликом юриста ФБК Киры Ярмыш «Почему женщины должны восстать против Путина». Ролик этот стал очень популярен в сети, и это, в общем, неудивительно — Ярмыш говорит просто, доходчиво, опять-таки — вещи, с которыми либо трудно, либо вообще не хочется спорить. Да и иллюстрирующие ее инвективы выступления официальных пропагандистов правительства ничего, кроме справедливого возмущения, не вызывают.

Как бы ни относиться к Навальному и его деятельности, следует признать, что на этот раз целевая аудитория для раздувания углей протеста выбрана с удивительной точностью. Прежде ФБК уже пытался информационно поддержать «митушниц» в борьбе со Слуцким, но особого резонанса это не вызвало. Теперь же можно с большой степенью уверенности предположить, что ставка на «обворованных женщин» сработает.

И не стоит утешать себя наивной верой в то, что больше половины целевой аудитории этого послания редко пользуется интернетом (в лучшем случае сидит в «Одноклассниках»). Связка «политика» и «гендер», как показывает опыт антитрамповских выступлений в США, работает очень эффективно.

Девять женщин, не интересующихся политикой и не сидящих в политических пабликах, узнают о гтовящемся «восстании женщин» от десятой, которая этим интересуется.

Как и движение #MeToo (а раньше - #Янебоюсьсказать) - «восстание женщин против Путина», за которое сейчас «топит» Навальный, полностью лежит в русле леволиберальной феминистической революции, направленной против мира мужчин.

Собственно, только это в нем и плохо.

Ведь никто же в здравом уме не станет утверждать, что мужчины должны иметь право насиловать женщин и домогаться их против их воли. Это вообще не обсуждается.

В движении #MeToo вызывает опасения то, что защита прав женщин с помощью довольно нехитрых манипуляций превращается в атаку на права мужчин. Что сетевые флэшмобы используются, как таран для разрушения репутаций неугодных политиков и общественных деятелей. Что не выходящий за рамки правового поля вопрос урегулирования претензий госпожи Х к господину Y вдруг становится стержнем политического протеста, направленного против неугодного либералам президента.

То же самое относится и к методикам превращения социального протеста в протест гендерный — попытку чего мы сейчас наблюдаем на примере «восстания женщин», к которому призывают Навальный и Ярмук.

«Женщины, протестуйте против Путина!» - это ведь примерно те же самые «женские марши против Трампа», только без розовых шапочек ну и — что очень важно — без мощной идеологической подпитки в виде агрессивного феминизма, процветающего в «цивилизованном мире» уже несколько десятилетий.

Пока без подпитки.

Однако «прогесс» в этой сфере происходит очень быстро. Первые протесты женщин против «сексуальных домогательств» на работе в США датируются второй половиной 1970-х годов — тогда на заявлявших о том, что им «небезопасно» оставаться с коллегами-мужчинами наедине, смотрели как на безобидных чудачек, а сейчас работающий мужчина-американец все чаще чувствует себя в рабочем коллективе, как зверь в лесу, где идет загонная охота.

Нет никаких оснований предполагать, что в стремительно глобализирующемся мире ситуация с «sexual harassment» в России будет развиваться как-то по-другому или не так стремительно.

Поэтому и многомиллионых маршей разгневанных женщин, протестующих против повышения пенсионного возраста, долго ожидать не придется.

Думаю, никто — кроме штатных пропагандистов, выполняющих свою работу — не возьмется утверждать, что повышение пенсионного возраста — благо, за которое будущие пенсионеры должны неустанно благодарить любимое правительство. В стране, где существует колоссальный разрыв между самыми богатыми и самыми бедными, такое повышение только увеличивает социальную несправедливость, которая и без того достигла критических величин.

Однако переводить протест против повышения пенсий в гендерную плоскость — не менее опасно. Потому что справедливость таким образом не восстанавливается, скорее, наоборот.

Даже если призыв к «восстанию женщин» использует разумные и правильные аргументы, сам по себе он угрожает не только не столь уж прочному «социальному миру» в России. Это бы еще полбеды— действия правительства угрожают этому миру ничуть не меньше. Но призыв к «восстанию женщин» звучит не в вакууме, а в довольно плотной атмосфере вторгающейся во все сферы нашей жизни альтернативной цивилизации, которую можно с некоторым допущением назвать «эколого-феминистической» - в противовес существующей ныне «технологически-патриархальной».

И не стоит успокаивать себя тем, что эта альтернативная эколого-феминистическая цивилизация смешна, сама не знает, чего хочет, что у нее нет шансов на победу.

Крупные исторические перемены никогда не бывают видны из той точки, где находится очевидец событий.

Кирилл Бенедиктов