Священник под запретом: почему взбунтовавшийся отец Роман вынужден просить подаяние

Крылатое библейское выражение «Неисповедимы пути Господни» стало слоганом почти кинематографической истории отца Романа. Ещё вчера он просил патриарха Московского и Всея Руси Кирилла заполнить декларацию о доходах, а уже сегодня просит неравнодушных граждан помочь ему материально.

Священника-блогера отстранили от несения службы в храме, после чего он столкнулся с материальными трудностями.

Опальный батюшка объяснил корреспонденту ForPost, почему в одиночку отправился в антикоррупционный крестовый поход и почему РПЦ застряла в «дремучем советском прошлом».

История одного обращения 

РПЦ не успела опомниться от скандальной истории со схиигуменом Сергием, который создал православную секту на территории Среднеуральского женского монастыря, как над золотыми куполами Московского патриархата вновь прогремел гром.

На этой неделе священник храма блаженной Ксении Петербургской в Новочебоксарске (Чувашия) отец Роман (Степанов) опубликовал в YouTube манифест, в котором призвал патриарха Кирилла и других высших церковных служителей раскрыть данные о своих доходах и имуществе.

«Предлагаю нам всем покаяться <…> Сделать свои жизни открытыми, рассказать о своих доходах и о своём имуществе <…> Я предлагаю, чтобы патриарх, митрополиты, архиепископы и епископы, все священники <…> написали декларации о своих доходах и имуществе», — заявил священник в видеообращении на ютуб-канале «pope Roman».

Одиночный антикоррупционный поход батюшки ворвался в новостную федеральную повестку. За сутки отец Роман дал более десяти интервью СМИ, блогерам, принял участие в ток-шоу и был отстранён от несения службы в храме.

История священника показала, что избитая тема денег и церкви до сих пор на злобу дня. Россияне в тысячный раз заговорили о золотых часах патриарха, о люксовых авто правящих архиереев и о миллионах рублей, на которые якобы жируют священники.

Пока люди спорили о силе денег, отец Роман боролся за своё место у алтаря. Митрополит чебоксарский и чувашский Савватий запретил ему проводить службы в храме блаженной Ксении Петербургской.

«Справедливым будет начать с тех, кто пострадал от ваших личных проступков, как непосредственно, так и через причинённый соблазн знающим вас как священнослужителя. Тяжёлая обстановка в вашей собственной семье, созданная вами, в результате чего законная супруга была вынуждена бежать от вас, длительный период употребления тяжёлых наркотических препаратов, блудное сожительство с другой женщиной — с болью вынужден говорить об этом здесь, так как вы, не стесняясь, уже огласили свои падения всему свету. Всё вышеперечисленное несовместимо со священнослужением и в соответствии с канонами Церкви влечёт за собой извержение виновного из сана», — сказано в указе № 46/376 от 6 сентября, опубликованном на сайте Чувашской митрополии.

Отец Роман был удивлён таким развитием событий. В беседе с корреспондентом ForPost он отметил, что ещё в 2019 году покаялся за свои грехи и понёс епитимью — искупил свой грех. Выходит, сейчас его отстранили от службы за проступки, за которые Бог уже давно простил.

Сейчас священник пытается прийти в себя после скандальной истории. На своей странице в социальной сети «ВКонтакте» он попросил неравнодушных граждан помочь ему материально, так как сейчас «очень нуждается» в деньгах.  

В беседе с корреспондентом ForPost опальный священник рассказал не только о своих грехах, но и о церковных. Ниже приведена прямая речь опального священника.

Читайте также: Пора покаяться: священник призвал патриарха раскрыть свои доходы. Видео

Я понимаю, что неугоден

Меня отстранили от несения службы после звонка председателя Синодального отдела Русской православной церкви по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Владимира Легойды митрополиту чебоксарскому и чувашскому Савватию (Легойда опроверг данное сообщение, отметив, что звонил митрополиту, но только для того, чтобы уточнить информацию для журналистов — прим. ред.).

В 2019 году у меня действительно была тяжёлая наркозависимость. Два года назад по поручению владыки Савватия, который меня запретил (проводить службы), я сосредоточил свою деятельность на кормлении зависимых. Мы создали группу психологической поддержки. Владыка Савватий был в курсе всего. Он знает, что за все свои грехи я понес епитимью, но меня всё равно отстранили. Как мне сказали, был звонок Легойды, после которого были приняты такие меры.

Я не знаю, насколько влиятелен Легойда, но из общения с другими правящими архиереями могу судить, что его все боятся, так как он приближен к патриарху. От него часто поступают инструкции, что нужно делать в той или иной ситуации. Это мои выводы, мой опыт.

Я понимаю, что неугоден (правящим архиереям). Я достаточно свободомыслящий человек. В проповедях часто говорил о том, что не вписывается в церковный нарратив. Я не нёс ереси, а лишь проповедовал то, что в храм должны приходить все. Например, к нам приезжала девушка из Казани, тело которой было покрыто татуировками. Ей никто не запрещал петь на службе. Также у нас была девочка с дредами.

Я хотел открыть храм для всех желающих. Храм — это не место для избранных, это не секта, это не закрытая организация. Все люди могут общаться с Богом вне зависимости от субкультуры, к которой они принадлежат.

Это никому не нравилось. Меня считали инакомыслящим, конфликтным человеком. Меня иерархия, система пытались подавить. Поэтому я записал обращение, в котором попросил патриарха заполнить декларацию о доходах.

Читайте также: Сенсация в церкви: РПЦ решила поглотить старообрядцев

О силе веры и силе денег

Записывая своё обращение, я не верил, что патриарх и правящие архиереи выполнят мою просьбу. Но в глубине души надеялся, что меня услышат.

Все проблемы современной церкви базируются на закрытости церковного капитала. Высокие стены ограждают церковь от общества. За этой оградой творится всякое безумие, непотребства, ущемляются права человека. Когда экономика церкви будет прозрачной, подотчётной налоговой государственной службе, тогда церковь будет открыта для мира.

Сегодня существует ряд некоммерческих организаций, фондов, которые являются участниками прозрачных экономических процессов. Государство имеет право проводить проверки относительно деятельности этих организаций. Я не думаю, что эти фонды являются ретрансляторами какой-то идеологии. Поэтому нет ничего страшного в том, что церковь будет отчитываться о своих доходах.

Пока государство закрывает глаза на деятельность церкви, она чувствует себя свободно. Есть огромное количество неподотчётного капитала. Его сохранность обеспечивает государство. Поэтому церковь сегодня является ретранслятором государственной идеологии: традиционные ценности, князь Александр Невский, православие, самодержавие.

Читайте также: Раскольники в РПЦ: кризис веры или радикализация православия?

О плохишах, патриархе и радикалах

При этом я бы не сказал, что сегодня в церкви деньги решают всё. Я искренне верю, что есть очень хорошие пастыри. Поэтому однозначно плохо говорить про патриарха Кирилла не могу.

Мне нравится его внутренняя реформа, проводимая им политика укрупнения епархий. Я вырос на передаче «Слово пастыря», которую вёл патриарх. Я его люблю и уважаю, считаю искренним человеком. Он тоже заложник ситуации. Патриарх — это функция, поэтому ему нужно соответствовать той стратегии и тем сценариям, которые святейший обязан исполнять.

Патриарх заботится о церкви, о том, чтобы со стороны государства не было никаких проблем. Он вынужден играть эту роль качественно, потому что заботится о благостности и целостности церкви. Другой вопрос, какой ценой достигаются эти цели: ценой отсутствия доверия к священникам, ценой потери интереса к православной вере и консервации общества.

Получается, что никто из нас не хороший и не плохой. Это моя философская позиция: в каждом событии, в каждой сингулярности есть своя этика, своя теология, свои смыслы, своя социология, своя идеология. В каждой конкретной ситуации есть разные патриархи Кириллы, разные отцы Романы, разные президенты.

Я не считают, что человек однозначно может быть плохим или хорошим. Другое дело, что сегодня церковь совершенно не готова принять в своё лоно прогрессивную, образованную молодёжь. Мы сейчас по уровню нашей дискурсивной манифестации находимся где-то в партийном Советском Союзе, в котором всякое инакомыслие маркируется, отторгается, подвергается общественному порицанию.

Лично мне очень близка теория эволюции. Мне очень интересна нейропсихология. Поэтому я читаю соответствующую научную литературу. Мне всё это очень близко и интересно. Во мне был внутренний конфликт, который нужно было согласовывать со Священным писанием. Я считаю, что это нечестно. Сейчас делается много научных открытий, которые не опровергают друг друга, не влияют пагубно на религиозное сознание.

К сожалению, так думают далеко не все священники. Религиозное сознание устроено таким образом, что в рамках этого мировоззрения предполагаются ответы на все вопросы, поэтому происходит притягивание фактов.

Однажды я стал свидетелем разговора священника с молодыми родителями, у которых умер младенец. Они спросили у батюшки о том, почему это произошло. Пастырь не мог признать того факта, что не знает ответа на этот вопрос. Ему не позволила гордость. Поэтому он сказал, что пара была невенчанная, что мужчина изменял своей жене. Якобы за эти грехи господь и убил их младенца.

Это было для меня последней каплей. Я как теолог, священник, признаю, что у меня нет монополии на истину, на правду. У меня нет ответов на все вопросы. Я считаю эту позицию честной.

Однако таких священников, как я, немного, зато предостаточно таких, как схиигумен Сергий. Это пласт церкви. Это люди аккумулируют церковный капитал. Среди них много больных шизофренией, которая развилась на фоне религии. Многие попали в дурдом. Глупо отрицать этот факт.

Духовные искажения, всё то безумие, которое есть в религиозном сознании, — это не тотальное явление. Повторюсь, есть здравомыслящие, рациональные религиозные люди. К ним я отношу своих преподавателей из духовной семинарии, некоторых коллег-священников, просто религиозных людей.

Поэтому я выступаю за то, чтобы церковь стала открытой для общества и государства — только так можно решить вышеназванные мною проблемы. Это я хотел донести в своём обращении.

Читайте также: Русская православная церковь могла разориться

Из храма — в люди

Я не ожидал, что вокруг обращения возникнет такой ажиотаж. Что дальше? У меня есть гражданская специальность: я бакалавр религиоведения, магистр социальной философии и юриспруденции. В ближайшее время буду защищать кандидатскую.

Я надеюсь, что шум, возникший вокруг меня, не помешает найти мне работу. Безусловно, мне немного тревожно из-за этого теперь. Что будет дальше — пока не знаю.

Вместо эпилога  

По мнению пользователей социальных сетей, отец Роман заслуживает того, чтобы его восстановили в сане священника. Некоторые верующие просят патриарха Кирилла вмешаться в судьбу бывшего служителя храма блаженной Ксении Петербургской в Новочебоксарске.

По словам известного церковного публициста, богослова, иеромонаха Макария (Маркиша), святейший не имеет права вмешиваться в конфликт между отцом Романом и правящим архиереем. В беседе с корреспондентом ForPost он осудил молодого батюшку за попытку посчитать деньги митрополитов и патриарха.

«У меня два конкретных замечания к требованию показать свои доходы. Первое — это десятая заповедь Моисеева закона «Не завидуй». В начале XX века во многом забвение этой заповеди послужило катализатором русской катастрофы. Это важно!

Второе замечание заключается в том, что в цивилизованном обществе финансовые сведения являются конфиденциальными и приватными. Они не подлежат публикации и оглашению, за исключением случаев, предусмотренных российским законодательством. Данное требование священника можно сравнить с просьбой ответить на вопрос: «Какого цвета я ношу нижнее бельё?» Оно бестактно!» — выразил своё мнение Маркиш.

Он подчеркнул, что отстраняет священника от службы дисциплинарная комиссия при правящем архиерее. Если человек кается и исправляется, его восстанавливают в духовном сане. Собеседник ForPost отметил: «Нет не прощаемых грехов, есть грехи нераскаянные». Если отец Роман покается, то, теоретически, ему могут разрешить служить в храме.  

«Вмешательство святейшего в ситуацию неканонично и недопустимо. Для этого он должен осадить правящего архиерея. На это есть Собор, но по такому поводу он собираться не будет. К патриарху поступают сотни жалоб, которые учитываются и направляются обратно в епархию. Да, святейший может спросить митрополита, что за ситуация сложилась. Ему объяснят, что было так-то и так-то — вопрос решён. Это дело архиерея, дисциплинарной комиссии, церковного суда, но никак не патриарха», — уточнил иеромонах Макарий (Маркиш).

Когда-то Пифагор сказал, что «есть три реальных угрозы человечеству: материализм учёных, невежество священников и хаос демократии». История с отцом Романом показала, что невежд среди людей в рясе достаточно много. Поэтому ситуация близка к катастрофе.

Безусловно, из 40 тысяч священнослужителей есть немало достойных людей. Но их достоинство меркнет на фоне скандальных историй. Запрос на священника с человеческим лицом сегодня актуален как никогда.

Но правящих архиереев, видимо, это мало волнует. Они уверены, что миряне проявляют коварство по отношению к церкви, спрашивая о богатствах, которые снизошли на некоторых батюшек. Купаясь в роскоши, многие митрополиты не замечают, что в подконтрольных им храмах веру в Бога заменяет вера в материальные ценности, которые, как правило, от лукавого и далеки от заповедей Священного писания.

Читайте также: Чудеса на Крещение: разгадан секрет освящённой в храме воды

Роберт Вочовский