Подводя итоги выборов в Сейм (не самые блестящие для партии «Право и справедливость»), польский президент Анджей Дуда в выступлении на съезде профсоюза «Солидарность» отметил: демократия в стране укоренилась, и Польша сильно выросла в этом отношении со времён 1989 года.
«Ибо все мы прекрасно помним, что до 1989 года только свиньи ходили на выборы», —подчеркнул пан президент.
При этом, добавил он, в Польской Народной Республике явка на выборы завышалась путём фальсификаций.
Таким образом, численность свиней среди поляков социалистического времени трудно определима.
Обвинения в фальсификациях вообще нелегко проверить. Даже если интуитивно понятно, что мухлёж был, конкретные цифры мухлежа — дело тёмное.
А когда речь идёт о событиях более, чем тридцатилетней давности, разобраться ещё сложнее.
При том, что выборы из одного кандидата, имевшие место в СССР («самые свободные выборы в мире»), а также в восточноевропейских странах-сателлитах, конечно, трудно признать образцом демократии.
Правда, и выборы, при которых мандата домогаются несколько кандидатов, тоже, как выясняется, не совсем каравай, объедение.
Но критика лживой буржуазной демократии — это отдельный сюжет. Не будем отбивать хлеб у Ленина и Победоносцева.
Здесь интересно другое.
Среди постсоветских лидеров встречались и встречаются всякие, в том числе совершеннейшие красавцы. Возьмём хоть Саакашвили, Зеленского или разных прибалтийских блох, от которых никто не ждал и не ждёт (с чего бы?) сколь-нибудь сентиментального отношения к коммунистической эпохе.
Скорее наоборот.
Однако при всём их критическом отношении к социалистической демократии и её выборной практике никто из них не позволял себе такого отношения к тогдашним избирателям.
Дуда оказался первым.
Нет уверенности, что не позволявшие себе руководствовались правилом, предписывающим отличать соблазнённых («свиней» в терминологии польского президента) от соблазнителей (коммунистических вождей и функционеров).
Более вероятно, что, не испытывая в принципе особого уважения к тогдашней конформистской публике, привыкшей гнуться, куда гнут, — и составлявшей подавляющее большинство, — они до сих пор проявляли снисхождение к той слабости человеческой.
Кто-то рассматривал голосование из одного кандидата как жертвоприношение гению божественного императора — «брось щепотку ладана и думай про себя, что хочешь».
Кто-то руководствовался не столь утончённым «плюнь и поцелуй злодею ручку».
Позиция, конечно, недостойная древних героев, но в эпоху развитого социализма героев вообще было довольно мало.
Опять же современные посткоммунистические элиты зачастую сами (а если не они, так их отцы и деды) были тесно связаны с тогдашней системой.
Задним числом требовать от тогдашних людей героизма, значит напрашиваться на неудобные вопросы.
Отец эстонской премьерши Каи Каллас Сийм Каллас был преуспевающим советским функционером и членом КПСС с 1972 года. Литовский президент Науседа в 1988 году вступил в КПСС. Затем он пытался это скрыть, но неудачно.
Список подобных казусов очень велик, и называть былых конформистов свиньями не очень дальновидно.
Может некстати выясниться, что и у тебя нос пятачком.
К тому же героически обличать граждан за конформизм умный политик вряд ли станет, поскольку конформистское поведение вообще присуще немалой части публики.
Безотносительно к тому, какая политическая сила является в данный момент благополучателем этого конформизма.
И эта часть общества всегда является важным ресурсом любой действующей власти. Плевать конформистам в душу — себе дороже.
И сугубо это относится как раз к партии Дуды «Право и справедливость». Ядерный электорат которой скорее пожилой, чем молодой, скорее сельский, чем городской, и скорее женский, чем мужской.
Немолодые поселянки что при коммунистах, что при Качиньских — это опора действующей власти.
И если действующая власть не боится называть свою опору свиньями, это очень смелая власть.
Максим Соколов
Обсуждение (1)
так он на свиней и расчитывает, прикидываясь новым свиноводом.