Эпизод десятый

Начиная работать над этой главой, я представлял, что более ничего особенного в 1984 году не произошло, а Ургунская операция в которой участвовал наш полк, была последней в этом году. Однако, сопоставив события с датами, пришёл к выводу, что год для нас закончился участием в крупной операции в 50-60 км к северо-востоку от Гардеза, в горах близ населённого пункта Алихейль. Мне не удалось найти подтверждения участия полка в этой операции, наверное, потому, что мы поддерживали действия 56-ой Отдельной десантно-штурмовой бригады дислоцированной в Гардезе, на территории, относящейся к зоне ответственности именно этой бригады. Потому, участие нашего полка в операции оказалось в тени 56-ой ОДШБ.



Едва успев привести себя в порядок после Ургунской операции, мы стали спешно готовиться к выходу в район Гардеза, одновременно реализуя с участием местных военизированных формирований накопившиеся разведывательные данные в своей провинции. Так как командир полка Лев Рохлин находился на излечении в госпитале по причине полученных при падении вертолёта травм, командование полком принял начальник штаба полка Валерий Суринов.



Немного о Валерии Суринове. Полагаю, что никто не заподозрит меня в высокопарности, опровергая утверждение, что, таким как Валерий Суринов должен быть настоящий начальник штаба полка. Немногословный, спокойный, ровный, скромный, образованный и культурный в общении. Не слышал, что бы он позволил себе выразиться грубо, мог позволить оскорбить кого то. Великолепное образование чувствовалось по текстам отработанных и составленных им документов. Воевать с ним было как то спокойно и легко, ни тебе рывков, ни штурмовщины, своевременно, как то само собой, когда надо, ни раньше, но и не позже, над нами появлялись вертолёты, куда надо била артиллерия, вовремя поступало снабжение и боевое питание, если конечно не делали коррекцию непредвиденные случаи. В эфире, в радиопереговорах господствовала деловая спокойная обстановка. При всей незаметности, за всем этим, стояла огромная работа штаба. Скажу больше, не каждый офицер может справиться с обязанностями начальника штаба, даже в мирное время, а при ведении боевых действий и подавно. Научить качествам, которыми должен обладать начальник штаба, невозможно, эти качества воспитываются. Сухо, но точно звучит это качество в характеристиках и аттестациях, которые дают офицерам, фразой – «обладает штабной культурой», именно так, просто и ёмко. Если таковой «штабной культурой» офицер не обладает, то, как правило, ничего не пишут, то есть, качество «штабной культуры» или есть или его нет, иного не дано. В современном бою, а тем более бою в горах, задействованы тысячи людей различных родов войск и потому для организации успешных действий войск начальнику штаба требуется досконально знать возможности артиллерии, авиации, иной техники, уметь «чувствовать местность», что бы не получалось так, что «гладко было на бумаге, да забыли про овраги», надо знать людей. И все они, то есть люди, со своими особенностями, опытом, возможностями, умениями, характерами, всё это надо учитывать. Несомненно, высокой «штабной культурой» обладал Валерий Суринов. Разумеется, роль командира в бою определяющая, именно от него исходит воля и он принимает решение, но реализация этой воли лежит на штабе и его начальнике. Потому, в успехах, которые имел полк в 1984 году, немалая заслуга Валерия Суринова. Как человек, он прост и не заносчив, к нему можно было обратиться, случайно встретив его, обменяться мнениями, пошутить. Во внешности он ничем особенным не отличался, но иногда отпускал небольшую бородку, для шарма наверное. Уверен, что назначение Валерия Суринова, вначале исполняющим обязанности командира полка, а затем и командиром полка, стало правильным и единственно верным решением.

 

Автор в горах в окрестностях Алихейля

Автор в декабре 1984 года в окрестностях Гардеза

АГС-17

Не ранее 5 декабря 1984 года полк покинул расположение и вытянувшись в колонну, направился на северо-восток, в Гардез. Особенностью совершения этого марша было то, что обычно мы покидали расположение полка утром, однако в этот раз, не могу сказать по какой причине, выехали во второй половине дня. День в декабре короток, и к Гардезу стали подъезжать, когда стемнело. В связи с этим, запомнился следующий, не красящий нас эпизод. В Афганистане, впрочем, как и везде в мире принято, что вдоль проезжих дорог в населённых пунктах располагаются магазины, лавки и иные торговые предприятия. В Афганистане такие магазины называются дуканами. Въехав в один из кишлаков, колонна полка, не знаю почему, замедлила движение и в конечном итоге, остановилась. Наши ушлые ребята с колонны полка, воспользовавшись темнотой, так как к этому времени наступила ночь, не теряя времени даром, с невероятной быстротой, мгновенно взломали лавки и стали грабить магазины, благо, дорога была узкая и проникнуть в дукан можно было не слезая с БТРа. Уследить за этим и воспрепятствовать грабежу «на большой дороге» было невозможно, так неожиданно и быстро всё произошло, кроме того, далеко не в каждой машине находился офицер. Колонна простояла в кишлаке не более 5-10 минут, но этого времени оказалось достаточно, что бы дуканы, на всём протяжении остановки колонны, беззастенчиво ограбили. В связи с этим, командованию полка в последующем пришлось «отдуваться» перед высоким начальством за действия подчинённых. Скандал «замяли», вероятно возместив ущерб, но неприятный осадок остался. По прибытию к месту временной стоянки под Гардезом, офицерам полка приказали, проверить всех подчинённых и машины с целью обнаружения награбленного и установлению тех, кто участвовал в грабеже. Да куда там, обнаружить ничего не удалось, так как ещё находясь на марше, грабители, превратившись в коммерсантов, умудрились награбленное тут же продать в другие дуканы.



По прибытию под Гардез, организовали полевой лагерь, где мы двое-трое суток ожидали дальнейших указаний. Расположились с комфортом, и хотя ночи были холодные, температура днём не поднималась выше нуля градусов, холода не чувствовалось. После Ургунской операции полк обеспечил себя удобными трофейными утеплёнными двойными палатками, спальными мешками, а из одежды вязаными шерстяными носками, куртками, некоторые ходили в тёплых душманских штанах, сшитых из материала похожего на войлок. На фотографии, приложенной к этой главе, мы, офицеры 5 мср сфотографировались почти в полном составе на фоне такой трофейной палатки, захваченной на Ургунской операции. Если присмотреться, то на ней видны обозначения полумесяца и надпись арабской вязью. На фото отсутствует только Алексей Тышкевич, он был в отпуске.



Пока стояли, решили посетить делегацией наших боевых друзей и соседей, из знаменитой Гардезской 56-ой Отдельной десантно-штурмовой бригады. Я тоже намеревался пойти, но Игорь Батманов приказал мне остаться, сказав, что всем покидать подразделение нельзя. Я тогда был этим расстроен, так как хотел встретиться с однокашниками, служившими в этой бригаде, Сергеем Окуневым и Толиком Разумовым. При возможности, надеялся встретиться и с начальником штаба бригады, Леонидом Хабаровым. Лично я его не знал, но несколько раз встречал в Азадбаше под Чирчиком, когда мы ожидали отправки в Афганистан. Он в тот период служил командиром кадрированного полка и уже тогда его знали как командира отличившегося в боях в Афганистане. Он был заметной личностью, из-за полученного ранения у него частично не сгибалась правая рука и он так интересно и старательно отвечал на приветствие, когда ему отдавали воинскую честь. Хабарова хорошо знал Виктор Чуяшов, который в Азадбаше находился непосредственно у него в подчинении. Со слов Виктора, они даже подружились, не смотря в разницу в возрасте и занимаемой должности, так как оба были незаурядными личностями. Я надеялся воспользоваться возможностью посетить бригаду и рассказать Хабарову о Викторе, но не сложилось.



Коротко о судьбе Леонида Васильевича Хабарова.

Ветеран войны в Афганистане, кадровый офицер, полковник в отставке, кандидат философских наук. Окончил Рязанское воздушно-десантное училище и военную академию им. Фрунзе.



Командир взвода разведки в Фергане, командир десантно-штурмового батальона в Чирчике, командир 4 десантно-штурмового батальона 56 отдельной десантно-штурмовой бригады. Его батальон первым из войск Советской Армии 25.12.1979 г. вошел в Афганистан и взял под контроль перевал Саланг. Позднее со своим подразделением передислоцирован в Кундуз, принимал участие в боях, после чего батальон капитана Хабарова выведен в резерв командующего армией. Тяжело ранен в ходе боевых действий в Панджшерской долине. Лечился в Ташкенте и Москве, заочно закончил академию имени Фрунзе, после чего служил в Чирчике, командиром кадрированного мотострелкового полка. В 1984-1985 г.г. – вторая командировка в Афганистан. Леонид Васильевич – уже начальник штаба 56 ОДШБр. Там же получил второе тяжелое ранение. По окончании службы в ДРА служил в УССР (Львов), в феврале 1991 перевелся на военную кафедру Уральского политехнического института. С 1991 по 2010 годы Начальник военной кафедры, которую реорганизовал сначала в факультет военного обучения, а затем в Институт военно-технического образования и безопасности УрФУ.



За мужество и героизм, проявленные при выполнении интернационального долга в ДРА, Хабаров награжден орденом Боевого Красного Знамени, а впоследствии и орденом «За военные заслуги». Он почетный житель Екатеринбурга.



Леонид Хабаров является почетным работником высшего профессионального образования, кандидатом философских наук. С 2004 года – Первый заместитель Председателя Свердловской Областной Организации имени Героя Советского Союза Юрия Исламова Общероссийской Общественной Организации «Российский Союз ветеранов Афганистана».



19 июля 2011 г. Леонид Васильевич Хабаров был арестован. Сейчас он находится в СИЗО г. Екатеринбурга по обвинению в организации «вооруженного мятежа и вовлечении др. лиц в террористическую деятельность», офицера обвиняют в измене Родине, которой он верой и правдой служил всю свою жизнь.

Мне больно было узнать, что Человек, отдавший всю свою жизнь службе Родине, выдающийся офицер, в этот момент, когда я пишу эти строки, находится под стражей и обвиняется в покушении на смену конституционного строя Российской федерации путем военного мятежа. Я не знаю, как на это реагировать. Не зная лично Леонида Хабарова, знаю многих, кто служил под его началом, которые хорошо знали его, и никто, никто, ни разу не высказал мнения о нём, что он склонен к каким то авантюрам. Напротив, отзывались и отзываются о нём как о человеке адекватном и ответственном. Но читая текст обвинения в совершении преступлений, которые ему вменяются, волосы встают дыбом. Исходя из текста обвинения, Леонид Хабаров во главе мятежников намеревался совершить диверсии, обесточив Екатеринбург, а после, в возникшем хаосе погрузившегося в темноту города, расстрелять (непонятно с какой целью) главного раввина Екатеринбурга и других достойных людей и т.д. и т.п.



Не могу предварять решения суда, проходит он далеко, в Екатеринбурге, вынесение судом приговора ожидается 21 февраля текущего года, но сложившаяся ситуация один в один напоминает мне сюжет фильма Эльдара Рязанова - «О бедном гусаре замолвите слово», в котором показана невероятная история о том как в российском провинциальном городке, заскучавший чиновник - тайный советник по фамилии Мерзляев (Олег Басилашвили) решил выслужиться перед начальством из Петербурга и потому «раскрыл» несуществующий заговор против Царя в среде творческой интеллигенции провинциального театра, провоцируя к действию гусар, остановившихся на постой в этом городке. В фильме сюжет закручен вокруг любви, но примечательно то, что «заговорщики» так вошли роль (актёры находились в системе Станиславского), что поверили в то, что они действительно заговорщики, а главный карбонарий, по роли – артист театра (Евгений Леонов), готов был даже принять у дуба смерть, настоящую, не театральную, через расстрел, как он выразился - «Дать дуба у дуба!»



К огромному сожалению, то, что сейчас происходит в Екатеринбурге, это не римейк списанный один в один с сюжета фильма-комедии, а жестокая реальность. Ну не верю я, что Леонид Хабаров мятежник. За армию, за страну, за Родину он болеет, несомненно, готов отдать за это жизнь, что он неоднократно доказывал на деле. Но мятежник? Нет.



Надеюсь, что у Леонида Хабарова и его близких хватил сил, стойкости и мужества перенести выпавшие на них испытания.

В окрестностях Гардеза декабрь 1984 года

Декабрь 1984 года. Юра Борисенко и я пьём чай из жестяных банок. Коробки с сухим пайком только что сбросили

Командир 191 омсп Валерий Суринов

Простояв лагерем близ Гардеза, мы начали совершать марш на северо-восток к крупному кишлаку Алийхель, расположенному в 60 км от Гардеза и в 7-8 километрах к западу от границы с Пакистаном. По ходу марша местность из равнинного плато постепенно перешла в предгорья, затем пошли горы, а по мере углубления в них, горы становились выше и одевались в леса, становясь всё более похожими на горы Ургуна. Не доезжая до Алийхеля полк остановился на короткую ночёвку в одной их узких межгорных долин. Утром, немного продвинувшись на технике вверх по дороге, мы спешились и стали подниматься в предгорья. Вначале через редколесье, но постепенно лес становился гуще, появился и снежный покров. Хотя холода пока не чувствовалось, каждый из нас кроме обычной поклажи нес на себе теплые бушлаты, спальные мешки и смену теплого белья. Такой груз указывал нам, что уходим мы в горы надолго.



Противник пока себя не проявлял, но его присутствие чувствовалось, в том числе по иногда попадавшимся на пути свежим воронкам от взрыва авиабомб, видимо предварительно предгорья были «обработаны» нашей авиацией. Одна неразорвавшаяся бомба так и торчала, воткнувшись в грунт. Подъём продолжался, появился устойчивый снежный покров, лес стал гуще, идти стало трудно, к тому же резко испортилась погода, пошёл мокрый снег.



Выше, впереди, начался бой. Похоже, передовой отряд вошёл в непосредственное соприкосновение с противником. Когда поднялись на высоту, которую только что взяли, увидели, что короткий бой не обошёлся без потерь. В бою погиб командир взвода 4-ой мср Серёжа Лазириди. На тот момент он исполнял обязанности командира роты. В памяти он остался спокойным, добродушным парнем, хорошим и надёжным товарищем. Бой был не только скоротечным и жестоким, но и близким, почти рукопашным, так как на погибшем в том же бою, приданном нам сапёре из Гардезской бригады, бронежилет был пробит насквозь в два борта. То есть пуля, пробила бронежилет, потом прошла через тело и вышла, пробив заднюю спинку бронежилета. Такое могло произойти, когда стреляют с близкого расстояния. Результатом боя было и двое раненных, один из которых тяжело, со слепым пулевым ранением в бедро.



Продвижение вперёд остановили. Раненных и погибших оставлять нельзя, а нести их с собой возможности не было. Далее по маршруту движения, через небольшую седловину предстоял крутой подъём. Оставить же раненных с группой тоже было невозможно, далеко ушли в отрыв.



Погода окончательно испортилась, пошёл крупный снег видимость упала, на нас опустилось облако, вокруг молоко, сюрреалистическая картина, даже звук, казалось вязнет в этом молоке. Решили ждать улучшения погоды, которая позволила бы вертолётом эвакуировать погибших и раненных. Начались томительные часы ожидания. Морально давило то, что невозможно было помочь раненному в бедро парню, смотреть на него тяжело, хотя он стойко держался, даже не стонал. Важно было не давать ему расслабиться, иначе, он устав бороться мог умереть, надо пытаться говорить с ним. Усугубляло положение ещё и то, что давила неизвестность, мы не боги, изменить погоду не могли.



К счастью, в горах погода меняется быстро, не только в худшую сторону, но и в лучшую. Когда начало темнеть, появилось «окно» и нам сообщили, что вылетела «пара». Быстро собрав раненных и погибших, бегом вниз, в распадок, к площадке. Повезло, судьба сжалилась над нами, мы успели. Но сажать вертолёт пришлось уже с помощью огней. Только, только «вертушка» поднялась и ушла, погода вновь испортилась, вновь нахлынуло молочное облако и пошёл снег. Если бы не эвакуировали раненного, он до утра наверняка не дожил бы. Вот как бывает, будет или не будет жить человек, порою зависит просто от погоды, будет дождь или снег, будет ли светить солнце. И опять спасают вертолётчики, держащие в руках нить, связывающую нас с большой землёй и жизнью.



Опустилась ночь, комбат принял решение продолжить движение. Это было правильно, так как «духи» наверняка не ждали, что мы станем осуществлять восхождение ночью, да ещё в таких условиях. Идти трудно, очень трудно, снега навалило так, что покров его достигал иногда пояса. Ночь, темень, а вокруг только кедры и мы продираемся между деревьев, ползём, ползём вверх, пыхтя как паровозы. Рядом идут Юра и Миша Грабко, и если все остальные молчат, пыхтя что то себе под нос, то эти костерят самыми площадными словами – погоду, снег, горы, а вместе с ними интернациональный долг, Афганистан, комсомол, правительство и всю нашу родную Коммунистическую партию, которая направила их мучиться, непонятно зачем, в эту дикую страну! Я не прерывал их и не останавливал, так как и мне бы за то, что они оказались тут, тоже досталось бы. В тоже время, меня такой взгляд образцовых подчинённых на окружающую действительность развеселил и поднял настроение. Вот тебе и на! Тоже мне образцовые комсомольцы, надо же так замаскировать свою антисоветскую сущность. Напомню, что братья Грабко у нас в полку считались примером образцового исполнения воинского долга, высокого морально-политического сознания, являлись активными комсомольцами, заседая в президиумах на собраниях, когда это требовалось партийным органам, и выполняли иные представительские функции, олицетворяя сознательность и единство партии и народа. При всём этом, воевали они отлично, не отнять.



Через несколько часов тяжелейшего восхождения, только под утро мы достигли своей цели, поднявшись на господствующую высоту. Так упав на снег, и лежали до рассвета, двигаться не могли.



Рассвело, осмотрелись, вершина представляла собой плато-площадку, частью покрытую лесом. В общем то, удобная позиция, гряда вершин от неё уходила вдаль, но все они были ниже. Опасность представляла соседняя гряда, одна из вершин которой, через седловину примыкала к нашей вершине, к тому же она была одной с нами высоты, может чуть ниже. С другой стороны, гряда гор была ниже, но густо покрытые леса, перетекали к нам через ущелье, что создавало условия скрытного подхода к нам.



Только пришли в себя, как «духи» поняв, что мы их опередили, неожиданно для них заняв ночью вершину, и потому решили сбить нас. С соседней гряды они начали массированно обстреливать нас из пулемётов. Хотя огонь и не был прицельным, ввиду значительного расстояния между вершинами, но всё же неприятным. Тем более, что построить укрепления, в которых можно было укрыться, мы не успели. И здесь отличился расчёт АГС-17 сержанта Богомолова, он, не обращая внимания на огонь, вытащил свой АГС на прямую наводку, непосредственно глаза в глаза духам, огнём из него, быстро отбил желание у «духов» продолжать обстрел.



Нам сообщили, что это конечная точка и нам предстоит удерживать эту вершину, обеспечивая действия Гардезской бригады. Получив задачу, мы приступили к инженерному оборудованию позиций. Пусть не врут те, кто утверждает, что в Афганистане не требовалось и не приходилось копать окопы. Приходилось, и ещё как. На любой, более или менее длительной остановке обязательно, в первую очередь отрывались окопы, а когда грунт этого не позволял, строились огневые ячейки из камней. Пехота остается пехотой, это её удел. К вечеру, при наступлении сумрака, мы стали свидетелями применения противником крупной артиллерии. По окончанию нашей горной гряды, которая снижалась в перспективу в долину, увидели, что из долины произвела залп реактивная пусковая установка. По количеству выпущенных снарядов и характерному шлейфу и звуку пуска, определили, что это была установка типа БМ-13. Жива «старушка Катюша!». В сумерках залп выглядел зловещим, хорошо было видно как ракеты перелетели через гряду и ударили по следующей гряде, где как нам было известно находились позиции подразделений афганской армии. Второго залпа, который как мы ожидали, придётся по нам, на наше счастье не последовало.



Подгонять после этого подчинённых на отрывку укрытий не понадобилось, зарывались не переставая всю ночь. В конечном итоге, нами была оборудована образцовая в инженерном отношении позиция, не было только леса для перекрытий. Вернее материал был, но не имелось инструмента, что бы его заготовить и обработать.



Тот же вечер, прослушивая радиоэфир услышали знакомый голос Васи Одинцова, нашего техника. Из радиопереговоров стало понятно, что произошёл подрыв БТР-а Гардезской бригады, ему же было приказано, снять с него всё что возможно, а оставшееся сжечь. Вася принял приказ буквально и стал его, то есть БТР разбирать по винтикам, основательно. Его торопили, требовали немедленно уехать, а он просил ещё дать ему время, потом ещё, в эфире начался мат, ему приказывали немедленно покинуть опасное место. Пришлось вмешаться Игорю Батманову. Он популярно разъяснил Васе, что надо как можно скорее «делать ноги». После такого образного разъяснения, Вася решил побыстрее уехать.



Мы стали жить на этой высоте. Но жизнью такое существование назвать было трудно. Наверное, я никогда более не страдал так от холода, как там. Спрятаться от него, хотя бы немного расслабиться, было невозможно. Только в короткий промежуток времени, днём, имелась передышка. Но и днём температура не поднималась выше минус 5-ти градусов. А ночами, по ощущениям, опускалась наверное, до минус двадцати градусов, не меньше. В горах суточные перепады температур огромны, а зимой горы, где негде скрыться от холода, неприятная вещь. К тому же костры ночью не разжигали, дабы не дать ориентира для обстрела противником. Петя Кашкаров, умудрился сложить в своем шалаше печку, используя навык жителя из лесной местности, но и она от холода не спасала.

Каждое утро, пережив очередное ночное вымораживание, я выходил на осмотр своего участка, по периметру которого установили сигнальные мины. Менял сработавшие ночью, поправлял наклонившиеся. Ночами они иногда срабатывали, выпуская шлейф вылетающих друг за другом вверх сигнальных огней, тогда в место, где происходила сработка мины, открывало огонь дежурное огневое средство. «Духи» делали попытки подойти, проверяли бдительность. Но для того, что бы точно поразить цель ночью из пулемета, не имеющего специальных приспособлений для ночной стрельбы, требовались особые навыки. Трассирующими пулями, которые позволяли бы подправить направление ведения огня, пользоваться было нежелательно, так как обнаружение места расположения огневой точки по трассам, противнику существенно облегчалось. Но здесь мы использовали простой, но эффективный фронтовой опыт пристрелки пулемета по целям ночью. Рраз, и цель накрывается первой очередью. Надо перенести огонь в другое пристрелянное место, переносится с тем же результатом. В чём заключается секрет? Не скажу. Пусть читатель подумает.



На третий день, пребывания на высоте, закончились продукты. Начался, но не то что бы голод, но кишка кишке стала высказывать претензии. Не забросили нам продукты и на следующий день, а потом и на следующий. Погода не позволяла вылететь вертолётам. Тут уж не до шуток. И когда мы потеряли надежду, появились родные! Вниз полетели коробки с сухим пайком. О!!! Счастье то привалило! В последующем, при очередном сбросе, при приближении Нового года, в одной из коробок нами была обнаружена поздравительная открытка следующего содержания, дословно: «Поздравляем с Новым годом! С наилучшими пожеланиями, кружащиеся над Вами Орлы Гардеза!». Это простое внимание вертолётчиков, которых мы лично не знали, для нас было очень приятно. Кто-то ещё помнит о нас забытых, заботится.



Но не только такие орлы летали над нами. Однажды, в яркий солнечный день, вдруг со стороны Пакистана в нашу сторону, на низкой высоте, стали приближаться два необычных самолёта. Кто-то крикнул – «Воооздух!». Мы начали разбегаться по своим щелям. Ну всё! Сейчас бомбанут! А что нам оставалось думать? Летят с Пакистана, вид самолётов необычный, мы так и думали, что это нас бомбить собираются. Но когда пара самолётов пролетала над нами очень низко, мы увидели звёзды на крыльях! Ура! Это наши! Первый раз я видел Су-25-е. Красивая машина.

 

Командир взвода он же автор в декабре 1984 года в горах близ Алихейля

Офицеры 5мср в декабре 1984 года. Слева направо. Ком взвода Юрий Борисенко, техник Василий Одинцов, ком. роты Игорь Батманов, замполит Владимир Михалёв и автор

Сигнальная мина

Су 25 в Афганистане

Юрий Николаев и Автор у окопа, в котором спаслись от дружественного огня

На этом можно было бы и закончить описание событий 1984 года, но картина будет неполной, без изложения следующего эпизода. В один из дней, когда мы находились на этой высоте, при возвращении с осмотра состояния сигнальных мин, я услышал сзади, слева, не то что взрыв, а какой то сухой треск. Не понимая, что это, я бросился вперед, но тут впереди, справа, снова треск, я падаю, ошарашенный, в панике вновь бегу, но тут слышу где то рядом: - «Товарищ лейтенант! Сюда!» Это был голос Юры Николаева, он высунул голову из щели и кричит мне. Я тут же нырнул к нему в щель. За мною раздался взрыв, за ним ещё и ещё!



Подобный случай и наши ощущения при этом наиболее хорошо отражены в песне «Артиллерия бьёт по своим» на стихи Александра Менжирова и музыку Анатолия Аграновского.



Мы под Колпином скопом стоим,

Артиллерия бьёт по своим.

Это наша разведка, наверно,

Ориентир указала неверно.

Недолёт. Перелёт. Недолёт.

По своим артиллерия бьёт.

Мы недаром присягу давали,

За собою мосты подрывали, -

Из окопов никто не уйдёт,

Недолёт. Перелёт. Недолёт.

По своим артиллерия бьёт.

Недолёт. Перелёт. Недолёт.

Мы под Колпином скопом лежим,

И дрожим, прокопчённые дымом,

Надо всё таки бить по чужим,

А она - по своим, по родимым.



По своим артиллерия бьёт.

Недолёт. Перелёт. Недолёт.

Нас комбаты утешить хотят,

Нас великая Родина любит,

По своим артиллерия лупит –

Лес не рубят а щепки летят,

По своим артиллерия бьёт.

Недолёт. Перелёт. Недолёт.

Единственное отличие от сюжета песни в том, что в нашем случает артиллерия ударила точно. Залп 122 мм осколочно-фугасных снарядов батареи гардезской бригады лёг в самое яблочко, без пристрелки.

Послышался троекратный мат нашего комбата в радиостанцию. Обстрел прекратился. Наступила тишина и только звон в ушах и воронки от снарядов напоминали, что что-то было.



Не обошлось без потерь от «дружественного» огня, погиб сержант, но не нашей роты, сейчас забылась его фамилия. От больших потерь нас спасло только то, что мы сидели в щелях и окопах. Мне же повезло, спас меня от смерти или увечья, Юра Николаев. Кстати с Юрой связан необычный эпизод.



По прибытию в полк осенью 1983 года молодой солдат Юра Николаев, выехал на свою первую боевую операцию. Когда была дана команда возвращаться, Юра, как и положено, занял своё место в БТРе, но вот так случилось, что своё личное оружие - автомат, он забыл оставив сверху, на крыше БТРа. Так и поехали. Пропажа автомата обнаружилась только по приезду в полк. Конечно, найти автомат, на протяжении десятков километров, где в любом месте он мог упасть, было невозможно.



Скоре состоялся военный трибунал. Юру Николаева признали виновным в преступной халатности, повлекшей за собой потерю личного оружия и определили ему наказание в 2 года лишения свободы. И что же наша коварная Фемида? Может быть нерадивого солдата Николаева отправили в Союз отбывать наказание? Конечно нет! Рядовому Николаеву определили наказание условно, с отбыванием, … и где бы Вы думали? Фемида гуманна и изобретательна! Кто бы сомневался, местом отбытия наказания осуждённому Николаеву было определено по месту службы, под надзором командования, то есть в Афганистане! Так и отбывал Юра наказание в Афганистане. Примечательно то, что все военнослужащие выполняли в Афганистане интернациональный долг, и только один рядовой Юра Николаев, отбывал уголовное наказание.



В последующем Юра отлично воевал, неоднократно на него направлялись наградные листы, но они, все возвращались. Сейчас не могу точно сказать, получилось ли у нас пробить эту стену, кажется, что да. Он получил медаль. Если это так, то Юра Николаев стал единственным человеком современности, получивший боевую награду, отбывая уголовное наказание.

Так закончился тяжёлый, полный испытаний и потерь 1984 год. Возвратились мы с операции без происшествий. Вымораживание для меня бесследно не прошло, наступил рецидив, я вновь стал хромать и по возвращению в полк меня направили в Центральный госпиталь на лечение. Пробыв там около 3-х недель вернулся в полк. Шёл январь 1985 года.

Продолжение следует.

Виктор Посметный

13 февраля 2012 года.

Фотографии из архива автора, а также с сайта http://191polk.ucoz.ru/

Начало читайте ниже