В.В.Путин в 2005 году в послании Федеральному собранию изрек, пожалуй, одну из самых своих мудрых мыслей за два десятка лет пребывания у руля власти. Речь, конечно, о фразе «Распад СССР – крупнейшая геополитическая катастрофа XX века». Действительно, практически все нынешние кризисы и негативные изменения тектонического масштаба, ментальные, идеологические, социально-экономические, внутригосударственные и международные, в той или иной степени связаны с крушением красной империи. Это было ясно и в момент произнесения президентом его фразы, а сейчас ясно вдвойне и втройне.



Но в 2005 году мы еще в полной мере не осознали, что имеем дело не с простой, а с обладающей мультипликационным эффектом катастрофой, в том смысле, что отдельные ее последствия для России, русского народа, русской и православной цивилизации, региональной и  мировой безопасности всех уровней оказываются даже более пагубными, чем изначальная первая стадия, а уж какими будут последствия последствий – и в страшном сне не увидишь.

Особенно это, конечно, касается распила по живому триединого русского организма и отделения друг от друга двух главных его частей, Великороссии и того субъекта, который принято называть Украиной. Далее закономерно последовало внутреннее расслоение и фрагментация Украины, состоящей из нескольких разнородных и даже антагонистичных частей. Первый и второй майданы, геноцид Донбасса, в любой момент грозящий хлынуть полномасштабной военно-террористической волной в Российскую Федерацию.

Теперь же в окошко испуганно затыкающей уши РФ настойчиво стучится так называемая «автокефалия», с высочайшей долей вероятности обещающая стать новым витком мультипликации катастрофы.



Вопрос об автокефалии, то есть административной независимости украинской церкви от Москвы, был всерьез поставлен еще в годы революции, гражданской войны и первой мимолетно-карикатурной украинской как бы государственности; тогда появилась так называемая «Украинская автокефальная православная церковь», рассыпавшаяся, вновь возрождавшаяся, уходившая в подполье, вновь возвращавшаяся из него, и в итоге дотянувшая до сегодняшнего дня.

Но властям уже новой незалежной Украины беловежского розлива достаточно маргинальная и слабая «УАПЦ» виделась не слишком пригодной базой для амбициозного проекта «украинской национальной церкви». Более перспективным казался проект раскольничьей «УПЦ Киевского патриархата» под руководством Филарета (Денисенко), неудачливого претендента на престол патриарха Московского и всея Руси в 1990 году. Но перебороть авторитет и возможности канонической законной УПЦ Московского патриархата новые раскольники оказались не в состоянии.

Для первого украинского президента Кравчука поддержка этого начинания было делом интересным и важным, но не первостепенным, для старавшегося лавировать между Россией и Западом, а также Западом и Востоком собственной страны Л.Кучмы – тем более. Откровенный западник и русофоб Ющенко проект актуализировал заново, публично обратившись с просьбой об автокефалии к патриарху Константинопольскому Варфоломею. Сей владыка, по состоянию на конец нулевых не стремившийся к обострению и без того непростых отношений своей структуры с РПЦ, прошение предпочел деликатно «обтечь», как вода обтекает камень.



Но 2014 и последующие годы сделали этот вопрос животрепещущим, как никогда ранее. Важное новшество – теперь он стал одним из важных элементов раскинувшейся от Украины до Ближнего Востока и накалившейся до предела Южной геополитической дуги (термин автора).



Дело в том, что оказавшийся нынче в гуще событий Константинопольский патриархат, по старой памяти мнящий себя центром мирового Православия, хотя и в лучшие для себя годы обладавший в иерархии поместных церквей лишь первенством чести, а не власти, после падения Восточной Римской империи-Византии превратился в «отдел по делам православных подданных османского султана». До революции 1917 года ресурсы российской дипломатии еще позволяли сохранять ему какой-то самостоятельный вес, хотя константинопольским патриархам, если они не хотели повторить участь священномученика патриарха Григория V, повешенного в 1821 году на воротах, приходилось совершать крайне сомнительные поступки вроде благословления на победу турецких войск во время многочисленных войн с Россией.



Однако после краха Османской империи и появления на ее обломках Турецкой республики, которая и к исламу-то относилась совершенно без восторга, вес Фанара (район Константинополя-Стамбула, где находится резиденция патриарха, и одновременно разговорное название самого патриархата) упал практически до нуля. Пришлось превращаться в покорных клевретов сначала Турции, а затем и НАТО с США. Чего стоит хотя бы тот факт, что патриарх Варфоломей – бывший офицер турецкой армии. Он трогательно дружит с Ватиканом и активно участвует в экуменическом движении, а вот с РПЦ, как мы уже сказали, находится в достаточно холодных натянутых отношениях.

Сначала был громкий, но относительно локальный конфликт из-за восстановления в Эстонии «Эстонской апостольской православной церкви» под константинопольским омофором, зажившей своей жизнью параллельно с Эстонской православной церковью Московского патриархата. Затем в РПЦ начало нарастать раздражение нахрапистостью и амбициями Фанара в целом. А после отказа патриарха Кирилла от участия в т.н. «Всеправославном Соборе», организацией которого занимался Константинопольский патриархат с целью легитимации своих претензий на роль «православного Ватикана», отношения ухудшились еще сильнее и заметнее.



Сейчас у Варфоломея появилась возможность взять реванш за все обиды и заодно показать себя тем самым «всемирным православным папой».

Поэтому в ответ на очередную просьбу об автокефалии, пришедшую из Киева, несколько месяцев подумал и заявил: так тому и быть. В конце XVII века Константинополь, оказывается, передал Киевскую митрополию в состав Московского патриархата не навсегда, а в бессрочное пользование и на определенных условиях, которые Москва якобы нарушила и теперь настало время расплаты.

Вслед за этим заявлением в Киев с берегов Босфора были направлены два экзарха, призванные подготовить автокефалию, которую Варфоломей милостиво собирается даровать Украине, считая себя вновь обретшим церковную власть над ней. При этом Фанар не волнует отсутствие внятного получателя автокефалии: УПЦ МП о ней не просила, «УАПЦ» и «УПЦ КП» в настоящее время не признаны самим Фанаром. Видимо, речь идет о некоей новой структуре, той самой «национальной церкви», в которую войдут все раскольники и часть вынужденно или добровольно пошедших на коллаборационизм священников УПЦ МП; эту структуру Варфоломей и объявит своим вновь обретенным чадом, чтобы тут же отпустить из дома во взрослую жизнь.

Все это дичайшим образом нарушает все писаные и неписаные нормы. Все дико, от утверждения Варфоломея о наличии у него права на предоставление автокефалии, причем без согласования с другими церквями мирового Православия, до любых действий по практической реализации этого чрезвычайно сомнительного и дурно пахнущего «права».

И что?

Право было и на стороне Януковича в 2014 году, и на стороне расстрелянного Ельциным Верховного Совета в 1993. Винтовка, а уж тем паче танк рождают власть. У Варфоломея их нет, но есть беспредельная наглость, нахрапистость и явные следы от патриарших зубов на удилах, а это уже полдела. Вооружение же вдосталь наличествует у тех, кто будет на Украине гнуть фанарскую линию.



Впрочем, в избытке танков вкупе с  иными стреляющими и взрывающимися аргументами и у старшего светского товарища Варфоломея, турецкого президента Эрдогана. Равно и иных способов воздействия на визави, а также интересов на украинско-черноморском участке Южной дуги. Общеизвестная живая и очевидно недружественная России турецкая заинтересованность в судьбе Крыма, имеющая исторические и этнорелигиозные (крымскотатарский вопрос) предпосылки. Однако на другом конце дуги, ближневосточном, у Турции значительно более сложные и менее очевидные отношения с Россией, хотя уместнее сказать – ее правящим классом: то горячая дружба, то не менее горячая вражда с втыканием ятаганов в спину и пониже, то по-восточному причудливый симбиоз того и другого.



Очевидно, Р.Т.Эрдоган вполне способен повлиять на патриарха, дабы если не навсегда, то надолго заблокировать украинские автокефальные устремления. Захочет ли – и если захочет, то что за это попросит?

Не исключено, что именно возможность, среди прочего, обсуждения и торговли по этой теме, турецкий лидер  тайно или открыто подразумевает, говоря, что хочет встретиться с российским президентом после скорой своей поездки в Германию. С учетом вряд ли случайного порядка запланированных встреч тема автокефалии, возможно, обещает быть увязанной с запутанным клубком евразийских газово-трубопроводных интриг и противоречий, в частности, с темой «Турецкого потока». Не обойдется, разумеется, и без сирийской повестки, в частности, ситуации вокруг Идлиба. Торг уместен, но что Эрдоган попросит взамен?

Тут следует принять во внимание еще один фактор. Варфоломея часто называют агентом влияния США, Турции, НАТО, Ватикана и мирового экуменизма одновременно, примерно как в 1937 году сотрудники НКВД ласково, но твердо предлагали допрашиваемым признать себя агентом одновременно Англии, Германии, Японии и, в качестве факультатива, какой-нибудь восточноевропейской страны (периодически, кстати, удавалось). Вот и применительно к константинопольскому патриарху эти сущности перекрещиваются, но лишь до определенной степени.

Скажем, не только США имеют значительное влияние на Фанар, но и Фанар какое-никакое на США. Часто во всемирной сети можно наткнуться на списки типа «Десять голливудских звезд, про которых мы не знали, что они православные». Обычно большинство в этих списках – как раз чада Константинопольского патриархата в Штатах: это и гречанка по отцу Дженнифер Энистон, и прихожанин храма Албанской православной епархии, этнический албанец Джеймс Белуши (он с семьей даже как-то встречался на отдыхе с Варфоломеем), и принявший Православие во взрослом возрасте благодаря супруге Том Хэнкс. Есть эти чада и в политических кругах, причем высокого уровня: вице-президент в никсоновскую легислатуру Спиро Агню, этнический грек-протестант, сохранивший теснейшую связь с православными соплеменниками, демократический кандидат в президенты на выборах 1988 года Майкл Дукакис, мимолетный, как и большинство трамповских протеже, глава аппарата Белого дома Райнс Прибус.

А ведь встречаются и политики иных кровей и конфессий, имеющие тесные отношения с греческой диаспорой и за малую толику, как это в США принято и официально считается вполне дозволенным делом, лоббирующие ее интересы. Нельзя не вспомнить довольно давно существующий «Совет по освобождению Святой Софии», основанный Крисом Спиру, этническим греком и давним видным членом Демократической партии. В эту организацию входят влиятельные бизнесмены, общественные и политические деятели. В 2007 году по инициативе комитета в Конгрессе США прошли слушания по проблеме Айя-Софии.

Председательствовал на мероприятии ныне покойный Том Лантос, тогда возглавлявший внешнеполитический комитет Конгресса. Ярый либерал, «ястреб» и сторонник силового навязывания «демократии» всему миру, бывший узник нацистского концлагеря, освобожденный оттуда Советской армией, ярый критик путинской РФ, Лантос, невзирая на свой противоречивый послужной список, а в чем-то, может, благодаря ему, при открытии слушаний сказал: «Ситуация вокруг Святой Софии — один из наиболее важных вопросов, которые когда-либо рассматривались в Совете по правам человека при Конгрессе США».

Схожие заявления звучали и в ходе последующих прений. Так, Реймонд Бакли, лидер демократов штата Нью-Гемпшир, заявил: «Неприемлемо лишать людей права молиться в их Церкви-Матери… Неприемлемо терпеть ежедневное надругательство над этим священным местом, которое используется для торговых ярмарок и концертов. Неприемлемо позволять далее такое открытое неуважение к православному христианству, да и всему христианству».

Безусловного, интересы Православия и Константинопольского патриархата американский политический класс, если брать его полностью и говорить о его консенсусных воззрениях, готов защищать или просто осчастливливать вниманием только в редких случаях и при наличии возможного прагматического выигрыша. Украинская автокефалия, столь желанная для выпестованной Вашингтоном кровавой необандеровской власти – как раз такой случай.

Уточним, что и здесь «защита» весьма своеобразная. С канонической точки зрения, как это, впрочем, зачастую с американцами и бывает, она куда больше похожа на вредительство, ибо православный характер Айя-Софии дело благое, а «незалежная национальная церковь Украины» — откровенно пагубное и почти сатанинское, ведущее к тяжелейшему кризису всего мирового Православия. «Защитники», думается, это прекрасно понимают, и как раз ставят цель подверстать если не все Православие, то его крупные осколки, отлетевшие в результате грядущего кризиса, под западное (пост)христианство «розового» либерального образца.



У Вашингтона сейчас сложные отношения с Эрдоганом. У Эрдогана – с Варфоломеем; патриарх крайне зависим от президента, но порой сдержанно выказывает норов, особенно чувствуя за спиной поддержку Европы и/или США. Эрдоган товарищески общается с Порошенко и оказывает поддержку крымскотатарским недругам российской государственности, но одновременно периодически приятельствует с Российской Федерацией, да, и вероятно, не прочь лишний раз показать Варфоломею, кто в храме Святой Софии хозяин. Но это «не прочь» имеет свою цену, как и все в жизни и особенно на Востоке.



И вот мы напрямую подошли к вопросу не цены даже, о ней мы сможем разве что смутно догадываться по верхушке политического айсберга. К вопросу  готовности эту цену платить и, главное, вопросу понимания, что бездействие стоит дороже любого действия. Увы, этого понимания у нашей церковной власти, как и светской, нет и близко – или есть, но психологически вытеснено куда-то на краешек сознания.



Четыре с лишним года РПЦ относилась к событиям на Украине и вокруг нее с величайшей кротостью и осторожностью. Святейший Патриарх занял позицию многозначительного молчания вокруг возвращения Крыма, проигнорировав торжественную церемонию включения полуострова в состав России, но при этом через два месяца послав Порошенко телеграмму с поздравлениями по случаю избрания президентом. Храмы Крыма и Севастополя были под юрисдикцией УПЦ МП, а один из самых известных и популярных медийно иерархов РПЦ, епископ Тихон (Шевкунов), во время визита в Севастополь на вопрос о причинах столь странного консерватизма ответил: «Так надо».

РПЦ расплывчато говорила о необходимости «молиться за мир на Украине», закрывая глаза, что многие священники УПЦ МП, окрасив свои рясы в тот цвет, в который они их окрасили, благословляют бойцов «АТО». За окормлением будущих убийц был замечен даже митрополит Одесский и Измаильский Агафангел, некогда рьяный сторонник Русского Мира и воссоединения России и Украины. Никакой реакции из Москвы не последовало. Зато протоиерея Всеволода Чаплина во многом именно за призывы к руководству РПЦ занять более внятную и адекватную позицию по украинско-донбасскому вопросу сняли с должности Председателя Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества Московского Патриархата.



Всем мало-мальски вменяемым наблюдателям было понятно – молчание, перемежаемое редкими призывами к «молитве за мир», не поможет, киевскую хунту не умиротворить. После того, как Порошенко в апреле отправил Варфоломею запрос на автокефалию, стало ясно – развязка близка. Но молчание лишь стало, помимо молитв, перемежаться такими до боли знакомыми выражениями «глубокой озабоченности». Светская власть и дипломатия вопрос огромной значимости предпочли вообще не замечать, а вот ее украинские «уважаемые партнеры» как раз лоббировали и лоббируют автокефалию по светской политической линии, помимо Порошенко, декларацией на эту тему отметилась троица предшественников неуважаемого Петра Алексеевича.



Даже в дни, да что там – часы, когда Варфоломей уже готовился сообщить о начале процесса дарования автокефалии, наши иерархи делали вид, что все нормально или как минимум терпимо.

После заявления Фанара РПЦ устами митрополита Илариона (Алфеева) пригрозила Фанару ухудшением или даже прекращением отношений, но именно что пригрозила, без внятной конкретики. «Мы будем вынуждены искать ответные меры. И сейчас в составе нашего Священного Синода такие меры уже обсуждаются… Меры могут быть самые разные. Я не стану их озвучивать до того, как эти меры будут приняты, потому что на каждом этапе мы будем оставлять нашим пока еще все-таки партнерам возможность одуматься и пересмотреть свои решения», - Господи, сколько раз мы это уже слышали от людей не в рясах, а в элегантных костюмах…



Уж на что чудовищно плоха привычка в самый последний момент реагировать, обычно куце и травоядно, на угрозы, исходящие со стороны Украины, вместо их предотвращения загодя, но в случае с автокефалией даже реагирование не то что вялое, а нулевое.

Церковная власть «обсуждает меры» и анекдотически, в стиле Януковича, призывает «одуматься», светская власть молчит, светские СМИ победно трубят о словах поддержки зарубежных патриархов легитимной УПЦ МП (опять-таки, как знакомо, «заместитель министра коммунального хозяйства Люксембурга в частном разговоре признал Крым российским», ура, перемога близко!). Никаких признаков, включая косвенные, что кто-то готов предпринимать реальные шаги по предотвращению катастрофы и платить какую-то цену, пусть и более высокую, чем еще полгода назад, не просматривается.



 Крым и Севастополь, допустим, все-таки дерзнут перевести под прямую юрисдикцию РПЦ – однако это пусть и символически очень важная, но формальность, с жизнью и физическим здоровьем православных людей полуострова она не связана. Прихожане же и клир УПЦ МП на Украине, их храмы, дома, семьи, здоровье и жизнь после фальшивой константинопольской «автокефалии» будет находиться под постоянной угрозой. Они официальные унтерменши, которые должны или влиться в новую «незалежную церковь», или  быть постоянно готовыми к чему угодно, вплоть до смерти.



Волны геноцида, знакомого нам по Донбассу, разольются по всей Украине. Грядет чудовищное массовое преступление, попирающее все мыслимые законы – но, повторюсь, законность будет нарушена не больше, чем вторым «майданом» и АТО. Де-факто или де-юре признав одно, невероятно проблематично, почти невозможно выскочить из привычной колеи и не признавать другое.

Страшно, что у западных правозащитников, общественных и политических деятелей по поводу гонений на православных Украины найдутся лишь слова «глубокой озабоченности». Страшнее, что и Россия сподобится лишь на них.



Мне очень тяжело писать эти строки. Это одна из самых тяжелых заметок в моей жизни. Я бесконечно грешное, но чадо РПЦ, я, наверное, совсем небезупречный, но искренний патриот своей страны. Мне, как, наверное, любому нормальному человеку, хочется гордиться отцами своей Церкви (если речь о верующем) и руководителями своего государства, а не критиковать их. Но сейчас тот случай, когда я молчать не могу – именно потому, что молчат они.



Моя церковь ничего толком не сделала для спасения великой державы, уже отошедшей от политики государственного атеизма и своим единством обеспечивавшей права и спокойствие своих православных и иных граждан на порядок лучше, чем скопище этнократий и клептократий под ублюдочной вывеской «СНГ» и примкнувшие, точнее, отпрянувшие гордые «страны Балтии».

В 90-х она не возвысила голос в защиту унижаемого, уничтожаемого и оплевываемого русского народа, русских в Чечне и том самом ублюдочном кубле «СНГ и Балтия». Были отдельные робкие правильные шаги вроде попытки примирить Ельцина и Верховный Совет – безуспешные. Были редкие не боявшиеся говорить правду о национальной катастрофе иерархи, например, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев) – он умер в 1995 году очень таинственной смертью. После 2000 г. при послеельцинской власти Церковь заняла активную позицию в обществе и государстве – но в годину испытаний выяснилось, что эта решимость очень ограничена – и земными, и внутренними границами.



А УПЦ МП? Что она сделала для предотвращения выхода Украины из состава СССР, двух «майданов», кровавого «АТО»-геноцида Донбасса, судебных и внесудебных гонений на инакомыслящих и просто недостаточно восторженно глядящих в сторону необандеровщины? Почему даже те ее деятели, кто на словах ратовал за Русский Мир, оказались отступниками, как Агафангел? Тяжело, повторюсь, писать это накануне тяжелых испытаний для Православия на Украине. Мои и всех русских людей молитвы за наших братьев и сестер по Вере и крови.

Но касаемо клира, структуры, системы – нужно не только молиться, но и говорить вслух горькую правду, пока есть хоть малюсенький шанс хоть что-то исправить.



Что до российской светской власти, то от своих предшественников горбачевской поры она унаследовала восторженное стремление подружиться с Западом и полубессознательную работу на упадок и деградацию собственной страны, а от ельцинской формации – то же стремление, но еще более восторженное, и ту же работу, но уже практически осознанную.

Не люди плохи во властных коридорах и кабинетах – плоха и пагубна объединяющая их конфигурация, политическая и социально-экономическая формация. А конфигурация и формация предметы обезличенные, увещевать и в чем-то их убеждать бесполезно, наивно, глупо и вредно.

Но, возможно, отдельные люди, от которых формация зависит больше, чем от других, и которые могут сделать ее не то что хорошей, но хотя бы чуть-чуть временно приемлемой для России, ее граждан и всей русской цивилизации, наконец-то поймут: мы накануне тяжелейшего кризиса на всех уровнях, включая метафизический и, простите за неправославное слово и понятие, кармический.

От этого кризиса не скрыться в Майами и на Лазурном берегу. Вообще нигде. Разве что в мире горнем (не путать с горным и швейцарскими Альпами), но там, если не попытаться сейчас остановить катастрофу на Земле, перспективы иммиграции как раз особо мрачные. С мультипликационным эффектом шутки плохи.

Станислав Смагин