Свеча горела, солнце воссияло На Фиоленте, Пушкину вослед

«Мороз и солнце, день чудесный…». День 10 февраля – день памяти А.С. Пушкина в нынешнем году оказался действительно морозным и солнечным.

Желающие поехать на мыс Фиолент собрались у Матросского клуба задолго до назначенного времени – двенадцати дня. Организатор акции – председатель общественной ассоциации «Морское собрание» Владимир Стефановский напрасно переживал, что холодный день отпугнет сограждан. Заказанные автобусы едва смогли вместить всех желающих, для которых Пушкин стал частью жизни. Захотелось воскликнуть словами поэта: «Друзья мои, прекрасен наш союз…».

Да, именно так – без малейшего преувеличения. Достаточно было взглянуть в глаза каждого из попутчиков, перемолвиться с ними словом, чтобы понять, насколько дорога им память о великом поэте, и как неотделимо его творчество от их жизни. Марина Цветаева когда-то назвала свое эссе о великом поэте «Мой Пушкин». Действительно, у каждого читателя – свой Пушкин. Свой путь постижения – по строкам детских сказок, проникновенной лирики, прозы, драматических произведений – к сияющим вершинам и непостижимым глубинам творчества. С собственными открытиями и озарениями, от которых замирает в восторге сердце.

Читателей из числа племени младого было мало, преобладали представители старшего поколения. Может, потому, что день-то был рабочим…

Администрацию города представляли работники управления культуры. Первые лица отсутствовали. Может, не выкроили времени, радея за город. А, возможно, потому, что Пушкин – не Тарас Шевченко, у изваяния коего сложилась традиция отмечаться к каждой памятной ежегодной дате – как дань незалежной политкорректности…

 Но Бог им судья.Великий поэт и при жизни-то мало обращал внимания на холопов государевых, зато старался быть достойным народной любви: «Я памятник себе воздвиг нерукотворный, к нему не зарастет народная тропа…».

Верно, Александр Сергеевич, не зарастет. В том числе и тропа на Фиолент, без которой, как, впрочем, и без других дорог и троп благословенной Тавриды. Без этого путешествия – кратковременного, но емкого по впечатлениям, не было бы лирических стихотворений, сказок (особенно тех, где море не просто место действия, а прямо-таки действующее лицо), «Бахчисарайского фонтана» и, возможно, «Евгения Онегина»…

Солнце щедро освещало окрестности Фиолента, торжественно преподнося в сиянии своих лучей дивную панораму окрестностей: крутой обрывистый мыс, причудливые скалы на побережье и в море, и, конечно, необозримые просторы двух стихий – моря и неба. Подумалось: что такое, собственно говоря, пушкинское Лукоморье? Не эта ли гигантская излучина мыса, открывающаяся взору во всей неповторимости? Говорят, здесь тоже в незапамятные времена росли могучие дубы. А котов хватает и сейчас…

Еще издали хорошо просматривалась небольшая площадка с памятным знаком, немного напоминающим часовню. На фасадной стороне, обращенной к побережью, на черной плите четко выделялся беломраморный барельеф с профилем поэта и надписью: «Здесь, в Георгиевском монастыре, в 1820 году останавливался Александр Сергеевич Пушкин». Под этими строками – изображение атрибутов творчества тех времен: лист бумаги в виде свитка, гусиное перо и подсвечник со свечой.

Таким пером Пушкин написал по следам впечатлений от путешествия на мыс Фиолент строки, которые выбиты на плите с противоположной стороны: «Георгиевский монастырь и его крутая лестница к морю оставили во мне сильное впечатление. Тут же увидел я и баснословные развалины храма Дианы. Видно, мифологические предания счастливее для меня воспоминаний исторических, по крайней мере, тут посетили меня рифмы…».

На третьей плите – карта Крыма с обозначением маршрута путешествия молодого поэта в 1820 году. На четвертой – краткая, но информационно насыщенная справка о Георгиевском монастыре. Достаточно сказать, что, по преданию, в пещерной церкви обители отправлял службу Андрей Первозванный…

Инициатором создания этого памятного знака стала общественная ассоциация «Морское собрание» во главе с Владимиром Стефановским. Еще летом 1999 года – в год 200-летия со дня рождения А.С. Пушкина – был подготовлен эскизный проект. Открытие планировалось в сентябре 2000 года – к 180-летию со дня посещения Пушкиным этих мест. Но подоспело к памятной дате 2012 года – как говорится, лучше поздно, чем никогда.

К подножию памятника легли цветы. Речей было немного – и из-за холода, и потому, что любовь к поэзии Пушкина можно было выразить всего парой-другой фраз.

Затем все переместились на подворье Свято-Георгиевского монастыря. В главном храме, едва вместившем всех желающих, состоялась панихида, в конце которой каждый зажег свечу памяти.

Горела свеча памяти и в монастырской трапезной. Монах, погасив ее в час ухода Пушкина из жизни, прочитал стихотворение Высоцкого «Белое безмолвие»:

Как давно снятся нам только белые сны –

Все иные оттенки снега занесли, –

Мы ослепли давно от такой белизны, –

Но прозреем от чёрной полоски земли.

…

Кто не верил в дурные пророчества,

В снег не лёг ни на миг отдохнуть –

Тем наградою за одиночество

Должен встретиться кто-нибудь!

Затем пояснил, что эти строки удивительно созвучны настроению зимней обители. А мне подумалось: наверное, и Пушкин чувствовал что-то подобное в заснеженном Михайловском…

Запомнилось и стихотворение «Счастливчик Пушкин» Булата Окуджавы:

Жил в Одессе, бывал в Крыму,

Ездил в карете,

Деньги в долг давали ему

До самой смерти.

Он красивых женщин любил

любовью не чинной,

и даже убит он был

красивым мужчиной.

Он умел бумагу марать

под треск свечки!

Ему было за что умирать

у Черной речки.

Кстати, у этих стихотворений в 2012 году тоже знаковые даты: первое написано в 1972 году, второе – в 1967м – 40 и 45 лет назад… И Высоцкий, и Окуджава уже не среди нас – там, в горних высях, может, рядом с Пушкиным…

Свеча погасла. Но отсвет ее будет согревать сердца читателей XXI и последующих веков. Потому что Пушкин – это на века…

Ольга СИГАЧЕВА