Замок на Салгире: как в Крыму из руин возродили старинную усадьбу

Уникальный для Крыма опыт бережной научной реставрации пережил дом Кесслеров-Ферсмана в селе Ферсманово Симферопольского района. Здание с провалившейся крышей и трещинами во всю стену вновь стало не только жилым, но и открыло двери для экскурсантов. О нелёгком опыте возвращения культурного наследия к жизни ForPost рассказали новые владельцы дореволюционной усадьбы.

Счастливые годы

Каждый, кто проезжал долину реки Салгир из Симферополя в направлении моря, обращал внимание на миниатюрный розовый замок с башней. Именно здесь, в предгорье Крыма, во второй половине XIX века боевой генерал, посланник России в Турции Эдуард Кесслер возвёл для своей семьи летнюю дачу.

По его заказу архитектор Оскар Клаузен разработал проект здания в готическом стиле, искусно добавив восточные акценты. Тем самым подчёркивались не только немецкие корни владельцев, но и славное прошлое местности — деревни Тотай-Кой Симферопольского уезда, находящейся вблизи возможной резиденции наместника крымского хана калги-султана.

Замок был построен как летняя дача семьи Кесслеров.

Сын генерала Александр Эдуардович Кесслер в 1891 году организовал на открытых площадках замка одну из первых в Крыму метеорологических станций, разместив астрономические и метеорологические приборы.

Также в замке на Салгире часто гостил в детстве племянник Кесслера Александр Ферсман. Здесь будущий академик РАН, известный советский минеролог и геохимик собрал свою первую коллекцию «камушков», навсегда определивших его судьбу.

В советские годы комнаты замка распределили между семьями преподавателей Лозовской школы-интерната. Однако в начале 90-х, когда в столетнем здании прохудилась кровля, учреждение не нашло средств на капитальный ремонт, и люди вынуждены были съехать.

Бывший дом Кесслеров-Ферсмана оказался заброшен и стал превращаться в руины.

Стоит из последних сил

Нынешние владельцы замка Илья и Елена Голенко впервые здесь побывали ещё в 2004 году. Тогда, в весенние месяцы, в обрамлении цветущих яблонь над Симферопольским водохранилищем, разрушенная усадьба выглядела особенно печально.

«Здание было разрушено. Часть дверей и окон были заложены кирпичом и заколочены. Но нас захватило место, бывшее величие замка и жалость к его тогдашнему состоянию», — вспоминает Илья первую встречу с усадьбой.

В таком состоянии находился замок в начале 2000-х годов.

С тех пор москвичи пристально следили за судьбой дома через СМИ и соцсети, ежегодно приезжали в Крым. Когда в 2010 году стало известно о том, что Минимущества тогда ещё Автономной республики Крым выставило на торги руины дома Кесслеров-Ферсмана, чета Голенко приняла участие в аукционе.

За полностью разрушенное здание без земли Илья и Елена заплатили по тогдашнему курсу чуть меньше миллиона рублей. Обязательным условием для новых хозяев было в течение следующих полутора лет вложить в реставрацию в шесть раз больше первоначальной стоимости имущества. Кроме того, поскольку бывшая усадьба Кесслеров-Ферсмана являлась объектом культурного наследия, то на любые работы автоматически накладывались определённые ограничения.

«В октябре 2010 года мы приступили к реставрации. Было видно, что замок стоит из последних сил», — рассказывает Елена.

На грани обрушения

Сложно представить чувства новых владельцев при осмотре приобретённой недвижимости. Судите сами: кровли нет, перекрытия рухнули, наружные и внутренние стены частично обрушены, все башенки обвалились или находились в аварийном состоянии, сквозные вертикальные трещины прорезали стены первого этажа, декор фасада не сохранился. В здании не было ни окон, ни дверей, ни лестниц.

Внутри картина была ещё более печальной: все помещения засыпаны битым кирпичом и обломками досок, повсюду следы пожара и горы мусора.

«Архитектурный облик основного здания утрачен на 80%. Требуется проведение первоочередных противоаварийных мероприятий», — звучал приговор специалиста после обследования.

У любого другого на месте Ильи и Елены наверняка опустились бы руки при таких неутешительных известиях. Но москвичи, не унывая, приступили к восстановлению замка.

Илья и Елена осматривают усадьбу.

Новая жизнь

Поскольку в архивах не сохранилось чертежей первоначального проекта Оскара Клаузена, то реставраторы ориентировались лишь на немногие дошедшие до наших дней фотографии.

«Все сохранившиеся элементы декора здания были измерены, и по ним сделаны чертежи. Все упавшие камни и детали вернулись на свои места. Именно поэтому в нашем случае используется термин «научная реставрация», — уточняет Илья.

В итоге за следующие полтора года рабочие под присмотром экспертов разобрали оставшиеся аварийные части кровли, демонтировали признанные опасными башенки, верхние части несущих стен, а также межэтажные перекрытия. После чего было начато восстановление. Первым делом стены и перекрытия были усилены  швеллерами и сейсмостойкими конструкциями, так называемыми поясами защиты. Сделали  бетонное основание для кровли и смонтировали стропила.

«Затем проводились работы по усилению башни северной стены, стен чердачного помещения и установка 12 башенок по периметру здания», — добавляет Илья.

Также в это время установили внутренние стены первого этажа, выложили из кирпича арочные проёмы окон и заказали декоративные элементы для крыльца и балконов. Для будущих экскурсантов восстановили утраченное в 1930-е годы вход-крыльцо на северо-западном фасаде.

Полным ходом идёт реставрация колонн на террасе.

Кроме этого были разведены все инженерные коммуникации, канализация и электричество, а также расчищен подвал и восстановлена чаща фонтана перед домом.

«Особенно нас порадовала неожиданная находка: под грудой мусора обнаружилась подлинная металлическая лестница. Её удалось отреставрировать и вернуть на прежнее место, в верхнюю башню», — вспоминает Елена.

Новые владельцы возродили из руин не только усадьбу, но и подъездную дорогу вдоль реки, не получив на это ни копейки от властей. Однако новый асфальт пролежал недолго: во время прокладки новенькой линии электропередач дорогу разбила строительная техника.

Экспонаты с историей

Завершив все реставрационные работы, Илья и Елена приступили к наполнению интерьеров. По решению владельцев, на первом этаже создано общественное пространство: кабинет-библиотека, зал, открытая для посетителей терраса. Также здесь размещена экспозиция, посвящённая истории семьи первых владельцев, научному пути академика Александра Ферсмана и судьбе замка.

Выставка минералов в экспозиции замка.

Некоторые экспонаты обладают интересной судьбой. Так, в дар выставке бывший руководитель музея Лозовской школы-интерната Маина Семёновна Ткаченко передала несколько памятных альбомов с фотографиями и коллекцию минералов, присланных ещё в 1970-е годы из Ильменского заповедника на Южном Урале.

На втором этаже находятся хозяйские жилые помещения.

Воодушевлённые проведённой реставрацией, собеседники ForPost ратуют за восстановление другого проекта архитектора Клаузена — усадьбы графини Монжене на противоположном берегу Салгира в селе Пионерское. Однако мецената, болеющего душой за историческое прошлое Крыма, пока не находится.

Судьба усадьбы Кесслеров-Ферсмана — счастливый, но очень редкий для Крыма пример, когда владельцы-частники уважительно относятся к доставшимся им ценностям. Десятки других объектов культурного наследия в Крыму по-прежнему находятся под угрозой не просто разрушения, а уничтожения. Яркий пример — дореволюционная усадьба барона Меллер-Закомельского в центре Ялты, которой второй год подряд угрожает снос, несмотря на охранный статус выявленного объекта культурного наследия. А жильцам «майоликового дома», бывшей виллы Татариновой, вообще вынесли предписание самостоятельно снести свои квартиры, вопреки положению об ОКН.

Кроме этого, горсовет Симферополя под занавес 2021 года одобрил прогнозный план приватизации 44 нежилых зданий в столице Крыма. В реестр вошли четыре объекта культурного наследия. Однако у крымчан эти новости вызвали справедливое беспокойство за судьбу городских достопримечательностей: мало кто верит в чистоту намерений потенциальных частных владельцев. И к сожалению, случай с усадьбой Кесслеров-Ферсманов — пока скорее счастливое исключение из правил.

Пелагея Попова

Фото: архив Ильи и Елены Голенко