Старое севастопольское кладбище может рассказать о поразительных фактах и судьбах

Время стирает память об ушедших людях так же легко, как море – следы на песке. И лишь усилия других людей могут этому воспрепятствовать. Имена, запечатленные на папирусах, в летописях, книгах, а затем и электронных носителях информации, сохраняются на века, а то и на тысячелетия. И те, кто их сохраняет, работают не на прошлое, а на будущее.

Хуже, чем торнадо

Как мы уже рассказывали нашим читателям, 4 сентября в кинотеатре «Украина» состоялась презентация третьего тома справочника «Старое городское кладбище Cевастополя: народы, имена и судьбы». Выступая перед собравшимися, сенатор и историк Екатерина Алтабаева вспомнила, как в студенческие годы видела на кладбище надгробие на могиле известного врача и организатора здравоохранения Александра Щербака, на протяжении 20 лет руководившего в Севастополе Институтом физических методов лечения. Но спустя некоторое время эта доска просто исчезла, и могила стала безымянной. А что говорить о захоронениях менее известных людей? Кто вспомнит о них спустя 100 лет?

Трехтомный справочник о старом городском кладбище, все три тома которого размещены на сайте Севастопольского городского национально-культурного центра, возвращает нам имена самых разных людей, которые здесь похоронены. Восстановление некоторых надписей на могилах, по словам историка, одного из авторов справочника, директора Севастопольского национально-культурного центра Ольги Малиновской, превращалось в настоящий детектив. Но иногда даже безымянные могилы могут стать уроком для потомков – если, конечно, у них есть желание эти уроки извлекать.

Говоря о некоторых аспектах работы над справочником, Ольга Ивановна отметила: захоронений 20-х годов, которые можно внести в перечень, очень мало, а найти информацию об умерших крайне трудно. Но это не значит, что люди в это время редко умирали. Совсем наоборот: за Гражданской войной последовал голод, буквально косивший людей.    

«От этого жесточайшего голода люди умирали семьями. И порой некому даже было поставить на семейной могиле памятник или как-то ее обозначить. Может быть, ставились временные кресты, но до нас они не дошли. Не сохранились метрические книги, которые всегда велись в церквях, и даже в библиотеках не сохранился и «Крымский вестник» за 1920 год», - говорит Ольга Малиновская.

И уж тем более не было ни нормальных могил, ни памятных плит у тех, кого в начале 20-х расстреливали на Максимовой даче. На презентации справочника эти безымянные жертвы  были упомянуты в связи с историей человека, в судьбе которого причудливо переплелись две эпохи:

«Вот фотография семейной пары Костенко – Аверьяна Яковлевича и Евдокии Семеновны. Спасибо Севастопольскому национально-культурному обществу караимов: сюда приносят много семейных фотографий, и они взялись за оцифровку своего архива. Аверьян Яковлевич Костенко был виноделом семейства Максимовых. Дочь его вышла замуж за караима, и в их семейном архиве сохранилась вот эта фотография. У нас в Севастополе Костенко известен тем, что застал расстрелы на Максимовой даче».  

И не просто застал - по свидетельству современников, после очередного расстрела к Костенко заходили «выпить винца» люди, делавшие эту грязную работу. Что чувствовал в такие минуты винодел, история умалчивает. Но пусть эти страшные времена никогда не повторятся.

Тайны склепов

Отдельная тема, по словам Ольги Малиновской, - склепы, которых на кладбище было как минимум 78. Сейчас принадлежность многих из них неизвестна. Но, судя по найденному в архивах документу, их могло и вовсе не остаться. Этот документ - список памятников и склепов, подлежащих уничтожению:

«Дело в том, что в 1932 году по стране прокатилась компания сбора стратегического сырья: чугуна, цветных металлов и так далее. Все это шло на нужды промышленности. Кладбища стали удобным карьером для добычи старинного камня, причем разрушались памятники не только дореволюционные, но и установленные сравнительно недавно. Жалобы от пострадавших поступали даже в центральную прессу. В газете «Известия была опубликована статья симферопольцев, которые похоронили сына, а спустя некоторое время, придя на кладбище, увидели, что памятника нет. Начался скандал, и в результате поступило указание сотрудникам НКВД провести расследование по всему Крыму».

"Толстенное дело", в котором содержатся связанные с этой историей архивные материалы, Ольга Малиновская просматривала лично:

«Все города Крыма писали отчеты о том, что происходит у них на кладбищах. И спасибо евпаторийским товарищам, которые подробно изложили схему уничтожения памятников на кладбищах страны и назвали какие-то нереальные объемы стратегического сырья, которые нужно было сдать. Аналогичное расследование наверняка проходило и в Севастополе. Это позволило сохранить часть памятников».

Захоронения страдают не только от исполнителей воли государства, но и от обычных вандалов, которым, как сказала Ольга Малиновская, «все равно, что громить».

«Сегодня у нас на кладбище есть целые участки с грудами мраморных, гранитных, лабрадоритовых памятников когда-то, видимо, отличного качества», - с горечью констатировала докладчица.  

Об извилистом пути некоторых надгробий рассказывает и история, которую Ольга Ивановна назвала «памятник двух оборон». На старом кладбище есть захоронение нескольких сотрудников Дома офицеров флота (тогда он назывался несколько иначе, но не суть). Хоронили их, видимо, коллеги. А в 2020 году общую могилу начали обновлять на средства, полученные по федеральной госпрограмме приведения в порядок воинских захоронений.

Новый памятник, по словам Ольги Ивановны, получился очень хорошим. А старую, прекрасно отполированную плиту аккуратно поставили рядом с ним. Зная о причудливой судьбе многих старых надгробий (некоторые плиты для дальнейшего использования даже распиливали), Малиновская не могла не обратить на нее внимания.  

«Переворачиваю эту мраморную табличку и вижу на ней следы некогда нанесенных свинцом букв. Свинец заливался в углубления, и получалась контрастная надпись – черные буквы на белом мраморе. Такие надписи можно увидеть на фронтоне храма Архистратига Михаила возле Музея Черноморского флота. А эта доска, как выяснилось, была установлена на захоронении воинов Лейб-Атаманского Его Императорского Высочества наследника Цесаревича полка, который принимал участие в первой обороне Севастополя».

Как доска в память об участниках первой обороны перекочевала на могилу сотрудников ДОФ, наверное, не так уж важно – первые десятилетия советской власти были отмечены и не такими "чудесами". Но теперь «памятник двух оборон» занял вполне достойное место – он передан в Музей обороны Севастополя.

Иногда получить информацию о захороненных удается из самых неожиданных источников. Одну из тайн старого кладбища, например, удалось разгадать с помощью фотографии, обнаруженной на электронном аукционе.

«Во время обхода кладбища в 2007 году я сделала вот это фото - на нем видно захоронение Михаила Андреевича Телятникова, брата городского головы, - рассказывает Ольга Малиновская. - Судя по сохранившейся эпитафии, он похоронен здесь вместе с внуком – умершим во младенчестве Жорой Кузиным. А вот эти черные пятна – следы некогда установленной здесь мраморной таблички, но в честь кого она была установлена, мы не знали. И вдруг на одном из электронных аукционов появляется фотография, на которой прекрасно читается имя контр-адмирала Митрофана Григорьевича Афанасьева. Как выяснилось, он был женат на сестре Телятникова».  

Митрофан Афанасьев, как можно узнать из открытых источников, тоже был чрезвычайно интересным человеком. Есть на кладбище и редкий пример восстановления старинного склепа. Повезло склепу семейства Кист, от которого оставалось только гранитное кубическое основание. Верхняя же часть была совершенно разрушена. Но один из потомков мецената и владельца лучшей гостиницы Севастополя Фердинанда Киста решил склеп восстановить. 

Назвать эту работу восстановлением, уточняет историк, можно с большой натяжкой – как склеп выглядел раньше, неизвестно, поэтому перед нами «новодел чистой воды». Но при этом заказчики и подрядчики пытались сделать все максимально качественно: в частности, использовали крымбальский камень, который обычно использовали в Севастополе при сооружении склепов.

«Внутри они все расчистили и установили систему видеонаблюдения, которая, к сожалению, прожила недолго. Тем не менее склеп приведен в порядок», - говорит Малиновская.  

Склеп семьи Фердинанда Киста 

О восстановлении этого склепа наш портал рассказывал в июне 2022 года. И тот факт, что часть сделанного уже утрачена, никак Севастополь не красит. Как, впрочем, и состояние кладбища в целом. 

На братских могилах

И, конечно, на старом городском кладбище огромное количество братских могил, в которых, по словам Ольги Малиновской, «лежат участники практически всех конфликтов, в которых участвовала за свою историю Российская империя». В самом первом известном из них похоронено 12 нижних чинов подводной лодки «Камбала», погибшей в мае 1909 года в результате столкновения с российским же броненосцем «Ростислав». Еще 6 погибших остались в море вместе с кормовой частью подлодки. 

После революции братские или просто безымянные могилы стали обыденностью. На старом севастопольском кладбище хоронили сражавшихся по обе стороны фронта.

«Вот еще один уникальный документ из нашего городского архива – список захоронений воинов германских вооруженных за 1918 год. Причем в него были включены еще и турки. В этом интереснейшем документе перечислены все воинские соединения, которые дислоцировались в тот момент в Севастополе. Очень интересен и национальный состав погибших. А в конце списков сообщается, что к ним прилагаются план кладбища, фотографии и масса другой интересной информации. Но до нас ни план, ни фотографии не дошли».

Затем были Великая Отечественная война и вторая оборона Севастополя, превратившие всю западную часть некрополя в сплошное братское кладбище:

«Хоронили здесь не только воинов, погибших или умерших в госпиталях, но и местных жителей. Судя по воспоминаниям севастопольцев, специальная машина ежедневно объезжала центр города, доставляя трупы на кладбище. А потом уже не было и этой машины – людей начали хоронить во дворах, потому что бомбежка возможности вывезти куда-то тела не давала".

После войны практически все эти захоронения тоже были перенесены из городских кварталов на кладбище. 

Иногда благодаря неравнодушию людей братские могилы перестают быть безымянными. Об одном таком примере также рассказали на презентации. Речь идет о могиле, в которой похоронены Иван Голубец, именем которого названа одна из севастопольских улиц, и его товарищи.  

«В свое время Ирина Юрьевна Агишева, один из лучших наших специалистов по второй обороне Севастополя, показала мне письмо ветерана Николая Александровича Зубкова, который служил командиром подразделения рулевых на том сторожевом катере «СК-0121», который в 1942 году бросился спасать в 1942 году 25-летний Иван Голубец. В письме говорилось: все почему-то считают, что захоронение Голубца и двух матросов, которые были вместе с ним, находится на территории ОВРа (охрана водного района – ред.), где им установлен памятник. Но на самом деле на следующий день после гибели их похоронили на территории городского кладбища».

Восстановления истины Николай Зубков добивался много лет, в том числе – обращался к руководству Черноморского флота. Но захоронение еще долго оставалось безымянным. И только в 2020 году на ней появились имена людей, достойных глубочайшего уважения и памяти потомков.

Они смотрят на нас из прошлого

Особая радость исследователей – когда сведения о захороненном человеке удается сопроводить его фотографией. Источники фото, по их словам, самые разные - от семейных архивов до интернета и печатных изданий. Особую благодарность докладчица адресовала историку Владимиру Прокопенкову, издавшему книгу «Севастополь в лицах» - многие из ее героев лежат на старом городском кладбище.

Рассматривать старые фотографии, на которых запечатлены жители прежнего Севастополя, - чистое удовольствие. На заглавном фото к этому материалу - семейство Бальзам на могиле капитана второго ранга С. Д. Бальзама (1868 год). А вот Федор Федорович Баталин - инженер путей сообщения, одно время руководивший севастопольской железной дорогой. Он, словам историков, установил на могиле своей жены замечательный памятник, которым все восторгались.

А вот Николай Андреевич Орлин, преподаватель классических языков:

«Начинал он с педагогической деятельности в Москве, а в 1909 году по состоянию здоровья переехал сюда, в Севастополь. Проявил себя как прекрасный педагог, работал в мужских гимназиях города. Фотографии присланы его потомками. А сделаны они в мастерской известного севастопольского фотографа Мазура».

Вместе с портретом самого Николая Андреевича была прислана и фотография членов его семьи, проживавшей в 1920 году в Севастополе. Позже, по словам потомков, этим людям пришлось бежать из города. Но все они, к счастью, остались живы.  

«Люди продолжают хранить семейные архивы, и это замечательно», - говорит Ольга Ивановна.

Есть в справочнике и фотографии самого кладбища. Вот, например, снимок часовни и кипарисовой аллеи, сделанный после 1905 года. Но в 1927 году, по словам Ольги Малиновской, аллея была уничтожена во время «катастрофического ливня»:

«Потоки воды, текущие со стороны инфекционной больницы, прорыли грунт на глубину 1,5 метра. И по центральной аллее кладбища несло гробы, кости и все, что вымыла вода из земли».

К сожалению, фотографии на памятниках исчезают первыми – впечатление, по словам историка, такое, что бездумные дети используют их вместо мишени:

«И попытки восстановить эти фотографии не всегда успешны. Так исчезают лица Севастополя», - с горечью констатирует Ольга Ивановна.

На всех языках

Севастопольское кладбище многонационально – именно таким с самого его основания был и сам город. Эпитафии на могилах - на множестве языков, включая арабскую вязь. С ней связана история не совсем обычная: арабская надпись обнаружилась на обратной стороне прекрасно отполированной плиты на памятнике 30-х годов. Нашли ее родственники усопшего, решившие памятник обновить.

Эпитафия на английском языке украшает и самое старое захоронение кладбища, датируемое 1812 годом. Здесь покоится Софья Элизабет Мессер, жена капитан-командора Мессера, начальника Севастопольского порта.

«И дальше – польский, немецкий, армянский, болгарский, итальянский… На греческом – просто полкладбища. Так что, как видите, все флаги в гости к нам», - говорит Ольга Малиновская.  

Эти люди, носившие иностранные фамилии, не были туристами или гостями Севастополя – они принимали активнейшее участие в его жизни, создавали город и его славу. И это – еще один урок нашей истории. Многонациональным был и состав защитников и освободителей Севастополя времен Великой Отечественной войны. Огромную помощь в восстановлении их имен исследователям оказал сайт «Память народа». 

«Это касалось не только правильного написания имен и фамилий. Удалось найти некоторых родственников погибших и установить места, откуда солдаты призывались. И это весь Советский Союз. В Великой Отечественной войне победил весь советский народ, представители всех национальностей. И это – важный момент, который должен объединять наши народы», - считает Ольга Малиновская.

Немало тайн кладбище еще хранит. В том числе и связанных с очень яркими страницами истории города. На сайте Самарского областного краеведческого музея обнаружились сведения о разбившихся во время полета на гидроплане уроженце Самарской губернии Борисе Васильевиче Кулакове и механике Василии Кузнецове. Над их захоронением был установлен пропеллер.

Но такой памятник на старом севастопольском кладбище не один.

«Обратите внимание – дальше идет еще несколько таких пропеллеров. И, может быть, впереди новые открытия», - говорит Ольга Ивановна.

Как подчеркивали многие выступавшие на презентации, работу по восстановлению нашей общей памяти нельзя прерывать. Ведь кладбище, на котором упокоились многие тысячи прекрасных и достойных людей, в Севастополе тоже не одно. Ну а пока напоминаем, что ознакомиться с трехтомным справочником может каждый интересующийся историей города. На сайте Севастопольского городского национально-культурного центра размещены все три тома. А в ближайшее время к ним добавится и электронное приложение к справочнику.

Ольга Смирнова