У Севастополя и Питера обнаружилась общая беда

В Санкт-Петербурге и за его пределами разгорается скандал из-за застройки Охтинского мыса. Защитники исторического наследия просят Президента вмешаться, их оппоненты называют их рэкетирами, зарабатывающими на «блокировке развития города». Все это заставляет вспомнить севастопольские события, в том числе - историю с "украшением" Херсонеса. Тем более что акт Государственной историко-культурной экспертизы (ГИКЭ) в обоих случаях подписал один и тот же человек.

Историческая память или рэкет?

В выходные в Санкт-Петербурге прошла акция в защиту Охтинского мыса. В ходе археологических раскопок, которые проводились здесь ранее, были обнаружены следы присутствия человека, относящиеся к периоду около 4070 года до н. э. Кроме этого, археологи нашли остатки мысового городища, относящегося к Средним векам. Тут же позже находилась и крепость Ниеншанц, с помощью которой на Охтинском мысу планировали закрепиться шведы.

После основания Санкт-Петербурга на этой территории тоже разворачивались весьма интересные и значимые события. Но теперь, утверждают защитники исторического наследия, ему угрожает строительство, запланированное компанией «Газпром нефть» (ей принадлежит участок на Охтинском мысу).

Ученые и общественники утверждают, что строительство разрушит до 85% археологических памятников. Сами они предлагают создать здесь археологический парк-музей, который, уверены они, сам по себе может стать источником прибыли.

Это утверждение выглядит наивно: строительство запланированного общественно-делового комплекса для «Газпром нефть» наверняка выгоднее археологического парка. Неудивительно, что на защитников наследия обрушились с резкой критикой и обвинениями в корыстности. Одним из тех, кто высказался в таком ключе, стал широко известный депутат Госдумы Виталий Милонов.

«В Петербурге давно уже сложилась тусовочка, для которой вопросы Ниеншанца, Ландскроны и так далее совершенно не близки. Эта тусовочка хорошо зарабатывает на блокировке развития города. Они используют любые поводы. Они ни черта не понимают в Ниеншанце по определению. Они используют эту тему для того, чтобы возможные интересанты наняли их и заплатили деньги. Это такой градостроительный рэкет, который уже давно процветает в нашем городе. Если вы неопределенная фирма с неопределенными связями, то к вам придут «правозащитники» и начнут клянчить деньги и шантажировать», — цитирует Милонова Федеральное агентство новостей.

На сторону застройщика встал и Верховный суд, в котором пытались отстоять территорию защитники исторического наследия (в том числе - два депутата Заксобрания Санкт-Петербурга). Все хорошо и с историко-культурной экспертизой, акт которой подписан известными учеными. В числе тех, кто обеспечил «юридическую чистоту» решения о застройке, называют уважаемого археолога, члена-корреспондент РАН, президента научного комитета по управлению археологическим наследием ИКОМОС Леонида Беляева.

Музейный макет крепости Ниеншанц в устье Охты и города Ниенштадт на обеих берегах ранее впадавшей в Охту реки Чернавки

Участие в этой истории Беляева очень удивило и разочаровало многих его коллег. Однако его подпись стоит и под актом государственной историко-культурной экспертизы «раздела проектной документации, обосновывающей меры по обеспечению сохранности объекта культурного наследия федерального значения «Древний город Херсонес Таврический». Документ, имеющийся в распоряжении ForPost, датирован 2019 годом. Исследование проводилось по заданию фонда «Моя история». Вывод, который сделан учеными - проект «благоустройства и приспособления территории Государственного историко-археологического музея-заповедника Херсонес Таврический в рамках проведения временного Фестиваля «Исторический парк – Херсонес Таврический», разработанной ООО «ЭкспоСервисПрофи» по заданию Фонда поддержки гуманитарных наук «Моя история» в 2019 году», полностью соответствует законодательству.

«Символы шведской оккупации»

Кроме Беляева, акт ГИКЭ за 2019 год подписали О.М. Замжицкая и О.В. Свирина. Их подписи стоят и под актом ГИКЭ, о котором мы рассказывали недавно. Именно этот документ «одобрил» наделавший много шума монтаж металлических конструкций на территории древнего городища. И, как утверждает кандидат исторических наук, византинист, бывший замдиректора музея-заповедника «Херсонес Таврический» по развитию, а ныне сотрудник СевГУ Павел Кузенков, процедура обсуждения документа летом 2020 года была серьезнейшим образом нарушена.

Монтаж конструкций в Херсонесе шокировал севастопольцев, но этот шум так ничего и не изменил

Что интересно, в статье Федерального агентства новостей, где цитируется высказывание Виталия Милонова, приводится еще один поистине убийственный аргумент. А нужны ли нам символы шведской оккупации? - вопрошает автор, имея в виду крепость Ниеншанц.

"Желание во что бы то ни стало сохранить память о том, как на невских берегах стояла шведская крепость, заливавшая славянской кровью русские земли, выглядит как минимум странно. С таким же успехом стоило бы отстаивать право закрепить память о Золотой Орде, чтить оккупировавших Москву поляков, ну и из недавнего нашего прошлого — создавать отдельные, специальные музеи и памятники, посвященные немецким захватчикам Великой Отечественной войны", - пишет ФАН.

Что ж, с этой точки зрения, пожалуй, и Херсонес можно назвать символом оккупации. И надо ли, действительно, его сохранять??

Надеюсь, читатель поймет, что это сарказм.

«Опасный прецедент»

Петербургский скандал сейчас активно обсуждается учеными и общественниками. Обратились они и к Владимиру Путину, пообещав, что в случае создания на Охтином мысу археологического парка-музея «память о его создателе сохранится в веках так же, как сохраняется память о создателе Русского музея — императоре Александре III». Однако эта история, уверены многие, становится еще и поводом поговорить о том, во что на практике превратилась благая идея государственной историко-культурной экспертизы.

«После относительно недавнего введения института Государственной историко-культурной экспертизы (ФЗ № 73-ФЗ, ред. от 24.04.2020, «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации», ст. 28) все чаще и чаще, а в последнее время постоянно приходится сталкиваться не просто с некачественной, а недобросовестной экспертизой. Документы оформлены красиво, правильно, по шаблону, подписаны специалистами с большими степенями и должностями, а внутри – труха. И институт этот, созданный вроде бы для независимой оценки тех или иных результатов археологических работ, превращается сейчас в свою противоположность – в инструмент продавливания интересов Заказчика», - пишет старший научный сотрудник отдела археологии МАЭ (Кунсткамера) РАН, кандидат исторических наук Станислав Бельский.

История с Охтинским мысом, подчеркивает он, создает чрезвычайно опасный прецедент.

«Теперь, используя такой опыт, можно будет юридически ликвидировать ЛЮБОЙ археологически и исторически ценный объект в ЛЮБОМ городе страны. Если кому-то важному захочется снести собор Василия Блаженного или Казанский Кремль, например, и построить на их месте многоэтажный ларёк – то пожалуйста, механизм, последовательность нужных действий ясны. И всё по закону! И эксперты с большими степенями найдутся по щелчку и скажут, что эти объекты историко-культурной ценности не представляют», - с горечью констатирует автор.

И еще один важный штрих, который он считает необходимым подчеркнуть, - что все ученые, вставшие на сторону Газпрома, - «не-петербуржцы». Как видим, проблема влияния на город тех, кому не дорого его прошлое, тоже актуальна не только для Севастополя.

«Все по-взрослому»

Павел Кузенков тоже считает, что государственная историко-культурная экспертиза превратилась в профанацию.

«С одной стороны, приняли прекрасный закон, с другой, ГИКЭ становится инструментом для узаконивания любых проектов. Речь лишь о том, чтобы найти ученого, который захочет конвертировать свои регалии в некие активы», - говорит он.  

Плохо, по его словам, и то, что законодательство не предусматривает участие в ГИКЭ ученых, специализирующихся на конкретной эпохе и конкретной исторической области.

«Не прописан механизм вовлечения в ГИКЭ ученых, заинтересованных в конкретном памятнике, в конкретной эпохе. Если человек всю жизнь занимается той или иной эпохой, на нем лежит дополнительный груз ответственности, и он сознает степень значимости того или иного объекта», - поясняет ученый.

Процесс обсуждения, подчеркивает Павел Кузенков, нужно сделать более широким и коллегиальным. Хотя гарантий полной объективности, увы, никто не даст и в этом случае.

«Это процесс мирового масштаба - в Америке легче, там памятников меньше. А в Европе эта проблема стоит очень остро. Но там очень важную роль играют механизмы общественного резонанса. У нас они тоже должны быть: когда речь идет о больших деньгах и масштабных планах, бизнес готов прислушиваться, только когда видит реальную силу», - говорит ученый.

Владимир Путин всегда подчеркивает необходимость не просто экспертного мнения, но и широкого общественного обсуждения, - говорит Павел Кузенков. Осталось лишь претворить эти пожелания в жизнь. Пока же, по выражению Кузенкова, обсуждение ГИКЭ прекращается в «возню экспертов друг с другом».

«А в законе предусмотрена именно гласность. Это очень важно для сохранения в обществе нормального климата. В противном случае возникают никому не нужные точки напряжения. При этом в других странах бизнес уже понял, что выгоднее сохранить археологический памятник, превратив его в изюминку объекта. Он готов пойти на какие-то уступки, вложиться в реставрацию и сохранение объекта, чтобы он заиграл новыми красками. Но для этого нужны, во-первых, культура, а во-вторых, позиция общества, его борьба за права. Мы к этому не привыкли, но теперь мы живем при капитализме, где все по-взрослому», - говорит Павел Кузенков.

И на Охтинском мысу, и в Севастополе все вполне можно повернуть в цивилизованное русло диалога и совмещения интересов, - считает ученый. Все зависит от того, насколько стороны будут настроены на диалог. И, конечно, от позиции власти.

Ольга Смирнова