«Севастополь, от восстания до победы, день за днем». Хроника Русской весны. 18 марта

Эмоциональное напряжение, которое нарастало в Севастополе в течение двадцати четырех дней со дня митинга Народной воли, усилилось 18 марта 2014 года стократ и выплеснулось в слёзы радости и немыслимую эйфорию на главной площади города.

Последний день Русской весны, Владимир Путин в Георгиевском зале Кремля объявляет решение о присоединении к России двух новых субъектов Российской Федерации. Я много спрашивал о том времени. Кто и какой день Русской весны запомнил больше всего? И для многих севастопольцев этот день стал одним из самых счастливых не только в Русской весне, но и в их жизни.

18 марта 2014 года на главной площади Севастополя тысячи людей. Счастливые лица, улыбки и слезы на глазах. Они собрались, чтобы услышать речь Владимира Путина. На площади работают огромные мониторы. Прямой телемост связывает Севастополь с Москвой. Там, по ту сторону экрана, в Георгиевском зале Кремля знакомые лица. Камеры выхватывают в зале севастопольцев и крымчан.

Вот Чалый, а вон Аксенов, а вон там высоко поднят в руках флаг Севастополя. На трибуну поднимается президент России. В это время на площади в центре Севастополя народ замирает, глядя на это. Замирают дома у экранов сотни тысяч севастопольцев и крымчан, миллионы россиян.

«Добрый день, уважаемые члены Совета Федерации, уважаемые депутаты Государственной Думы! Уважаемые представители Республики Крым и Севастополя – они здесь, среди нас, граждане России, жители Крыма и Севастополя! Уважаемые друзья, сегодня мы собрались по вопросу, который имеет жизненно важное значение, историческое значение для всех нас. 16 марта в Крыму состоялся референдум, он прошёл в полном соответствии с демократическими процедурами и международно-правовыми нормами», - говорит президент.

В Севастополе на площадь Нахимова, за тысячу километров от Кремля, продолжают прибывать люди. Их всё больше и больше. Многие слова Владимира Путина здесь воспринимают по-особому. Площадь периодически взрывается аплодисментами. «В сердце, в сознании людей Крым всегда был и остаётся неотъемлемой частью России». «Сегодня, спустя уже много лет, я слышал, как крымчане, совсем недавно, говорят, что тогда, в 1991 году, их передали из рук в руки просто как мешок картошки». «Крым – это исконно русская земля, а Севастополь – русский город», «Разумеется, мы не могли не откликнуться на эту просьбу, не могли оставить Крым и его жителей в беде, иначе это было бы просто предательством» - слова Владимира Путина понятны и просты.

Долгая речь. Сложная речь. Люди инстинктивно понимают, о чем будут её главные слова и ждут, ждут, ждут. Такое впечатление, что экран скоро загорится, что в нем прожжется огромная дыра, настолько пристально и внимательно смотрят в него люди. Они собрались, чтобы услышать её не дома, а вместе со всеми. Они пришли в центр города, чтобы быть причастными к событию, которое вот-вот случится.

Вспоминает Ольга Тимофеева: «В Георгиевском зале мне пришлось стоять позади всех, и, как только появился Владимир Путин, мы подняли вверх флаг Севастополя. Основная тяжесть досталась Караваеву, я была на подхвате. Мы стояли с Сашей в очень неудобных позах, нельзя было оступиться, т.к. могли задеть стойки софитов и уронить эти горячие и тяжелые махины на сидящих внизу людей. Мы выстояли час двадцать, пока длился доклад. Держали флаг на вытянутых руках. Когда становилось совсем невмоготу, Сашка шептал: «подхвати», я перехватывала угол, он разминал поочередно одну и другую руку. И менял меня, так как я уставала все быстрее и быстрее. Жарко, душно. Но мы с ним не сговаривались: «Поднялся – стой, не может поднятый флаг города-героя быть опущен». Для меня этот поднятый флаг был присутствием Севастополя в Георгиевском зале, присутствием всех севастопольцев, которые вернули свой город домой».

В зале представители Крыма Алексей Чалый, Сергей Аксенов, Владимир Константинов. Слова Президента выверены до каждой запятой, до отдельной точки. Очень долгая речь. Смотрю на индикаторы мобильного телефона в руке. Идет съемка, только бы не сел. Только бы хватило аккумулятора. Снимаю лица. Снимаю реакцию людей. Сейчас она важнее всего на свете.

Пауза… И вот... «Уважаемые члены Совета Федерации! Уважаемые депутаты Государственной Думы! Граждане России, жители Крыма и Севастополя! Сегодня, основываясь на результатах референдума, который прошёл в Крыму, опираясь на волю народа, вношу в Федеральное Собрание и прошу рассмотреть Конституционный закон о принятии в состав России двух новых субъектов Федерации: Республики Крым и города Севастополь, а также ратифицировать подготовленный для подписания Договор о вхождении Республики Крым и города Севастополь в Российскую Федерацию. Не сомневаюсь в вашей поддержке!».

Когда пересматриваю эти кадры даже годы спустя, как и в тот момент, всегда подступает ком к горлу. Внимание камер на крымскую делегацию. Зал встает, аплодисменты, Чалый опускает голову вниз, он пытается сдержаться, но он плачет. В этот момент, наверное, весь Севастополь, весь Крым не сдерживает слёз.

Над площадью взлетают российские флаги. Куда ни кинь взгляд - везде танцуют, поют, обнимаются и плачут. Мужчины опускают глаза. Я видел эти слёзы, я видел их радость и я свидетельствую об этом.

Вспоминает корреспондент Life News Жанна Карпенко: «18 марта я стояла на площади Нахимова и, как журналист, как корреспондент всегда взглядом ловлю раскадровки, и вы знаете, я всюду ловила взглядом слёзы на глазах людей. Особенно, когда вышел Путин и когда нас связали с Кремлем, и вот по ту сторону Москва, по ту сторону Владимир Владимирович, и это его обращение к Совету Федерации, подписание договора... и в тот момент, когда он объявляет, что Крым и Севастополь становятся субъектами Российской Федерации, здесь люди плакали, они стояли и плакали, я это видела.

Для меня Севастополь в те дни стал родным. Моё самое яркое моё впечатление от Русской весны - это отряды народного ополчения. Мне вначале было непонятно, почему они так единодушно идут, не спят ночей, одеваются в камуфляж, берут в руки какие-то подручные средства в виде камней, мешков и так далее, для меня это было непонятно. И только потом я поняла этих людей, когда провела с ними три недели бок обок, когда они меня на закорках тащили на Бельбек, затаскивали в воинские части, чтобы я своими глазами увидела и поняла, что происходит. И только потом мне стали понятны их настроения. Они и сейчас говорят «мы вернулись домой». Они не считают, что это было присоединение, они называют то, что произошло другим словом - воссоединение.



Вы знаете, у меня нет родного города, потому что у меня родители военные, и они постоянно переезжали с места на место. После всех этих событий я решила, что мой родной город теперь - Севастополь. Меня так здесь встречали, меня коллеги из телевидения звали к себе в эфир, потом Наталья с телевидения подарила мне билеты в местный театр, меня настолько радушно здесь принимали, что я сделала вывод, что жители настолько благодушно расположены ко мне как к жителю России, как к своей соотечественнице. Здесь настолько добрые люди, и они настолько меня с добром встречали, что этот город стал для меня родным».

Вспоминает Лариса Мельник: «Для меня этот день был самым ярким из всех. Мы тогда днем организовали прямую трансляцию этого события на площади Нахимова. Честно говоря, побаивались, чтобы площадь не была пустой. На минуточку, пришло 22 тысячи человек, чтобы вы понимали, днём. И люди, незнакомые абсолютно, обнимались, целовались, и кричали, и плакали, а шампанского, я скажу вам по секрету, было выпито столько… Я не знаю, где люди брали эти бутылки… Пили одно шампанское! Была большущая радость».

Вспоминает Татьяна Щербакова: «Я отложила всё, сказала: «Хочу посмотреть речь Путина. Мне, честно говоря, даже в голову не приходило, что он подпишет прямо сразу. И когда произносилась речь, народ собирался очень быстро, к самому началу трансляции площадь заполнилась практически полностью. Выглядывает солнце… Такого внимания, такой концентрации на содержании представить себе сложно. Воздух буквально звенел, и всегда, когда показывали наших, тут же площадь взрывалась аплодисментами, и когда Владимир Владимирович произнёс: «вношу в Федеральное Собрание…», честно говоря, просто навернулись слёзы… И все вокруг… Это было просто всеобщее ликование. Мне это напомнило фотографии времен Великой Отечественной войны, когда люди слушали сводки из громкоговорителей на площадях. Эффект был тот же самый. Полная концентрация внимания и потом взрыв, слёзы, люди обнимаются, плачут, поют… Это было совершенно потрясающее событие».

Вспоминает Олег Росляков: «Я помню, когда на площади люди смотрели подписание Владимром Путиным соглашения, я всех, кого мог (отряды самообороны, ред.) отправил на площадь, осталась только дежурная смена человек двадцать, двадцать пять нас было, я попросил начальника тыла, он съездил домой, привез ящик шампанского, стаканчики, телевизор развернули и в тот момент… Помню, все мы как залпом открыли шампанское… Такие тосты люди говорили, я никогда в жизни таких не слышал. Мы и гимн пели, и здравицы всем говорили, это было искренне, открыто, в тот момент проявились самые лучшие человеческие качества».

Пожалуй, на этом можно было бы и закончить свой рассказ о последнем для меня дне Русской весны в Севастополе. Но за несколько дней до написания этого материала я встретился с народным мэром Севастополя Алексеем Чалым и задал ему несколько вопросов. То, о чем я спрашивал, было уже говорено не раз, но мне кажется, рассказывать о тех днях нужно снова и снова, раз за разом, постоянно и громко каждому из нас, чтобы нас услышали. Чтобы Мир, наконец, признал наш выбор весной 2014 года.

- Алексей Михайлович, вы планировали события 23 февраля заранее и знали, что произойдет на площади?

- Нет, точно не знали. События сто раз менялись, но мы всё же приняли решение, что нужно заявиться (подать заявку, - прим.) на митинг. Повестка до конца была непонятна, потому что перед нами как раз калейдоскопом прошли события на Майдане. Пока мы заседали, параллельно шло заседание Горсовета. Мы еще не знали его результатов, а только питались инсайдерской информацией. Когда стало понятно, что они на решение не выходят, соответственно, мы вызрели на такое решение. Внутри нашей группы (организаторов митинга) было принято решение представить меня в качестве кандидатуры в народные мэры. Я согласился. Так за полтора часа до начала митинга стала понятна окончательная его повестка.

- Какой день вы больше всего запомнили в Русской весне или какой из них был самым сложным?

- Самый тяжелый день – это 24 февраля, когда меня в кабинете пытали депутаты.

Были почти неразрешимые противоречия: с одной стороны, они страшно боялись сформировать исполком, не все, правда, но большинство. Они боялись взять на себя ответственность, за которую, возможно, потом пришлось бы отвечать перед киевскими властями. С другой стороны, и послать они меня не могли, потому что вокруг здания (Горсовета - прим.) стояла здоровенная толпа, и мне кажется, они (депутаты - прим.) просто оттуда живыми бы не ушли. Я их не хотел отпускать, а они не хотели принимать решение. Вот так мы четыре часа бились, разными путями, и это было достаточно сложно.

Окончательное решение по референдуму было принято 6 марта. Сначала референдум был на май месяц, на 25, что ли, число. И я говорил тогда, что этого нельзя делать, потому что мы не доживем до мая. Услышали – перенесли.

- Что для вас стало неожиданностью в тот период?

- Самое неожиданное – это была реакция депутатов на мое избрание (народным мэром -Прим.). Честно говоря, я после митинга 23 февраля думал, что создание исполкома пройдет как сыр по маслу, но не тут-то было. Вот это для меня было самое неожиданное! Остальное, в общем-то, с предательством отдельно взятых чиновников, неожиданностью не стало. А массовая поддержка горожан – это было и приятно и как раз то, что нужно, только это всё и вытащило.

- Алексей Михайлович, два слова о роли флота?

- История не знает сослагательного наклонения. Я могу сказать, что в самые первые тяжелые дни флот ещё не имел соответствующих приказов и ответственных действий не предпринимал. Кроме того, вы знаете, что военные в основном занимались блокированием украинских воинских частей. Ну, конечно, мы бы не справились с двадцатитысячной армейской группировкой (Украины, - прим.), если бы была дана команда «фас!». Но на них существовал Черноморский флот России, который их, соответственно, и держал, потому что они понимали: если флот сейчас впишется, то будет большая война, как я понимаю. А что касается органов власти, то с ними мы сами разбирались.

- На каком участке вы голосовали на референдуме?

- Я не голосовал, потому что я гражданин России. Но я, конечно, ожидал, как проголосует народ. Весь вопрос был в том, сколько процентов, потому что мы все делали честно. Явку наблюдали все время по часам – вот это я помню: ждали результат. И результат был честный и совершенно невероятный! Такого, я думаю, не знал и не видел никто.

- Когда Владимир Путин произнес самые главные слова, что вы почувствовали? Почему плакали?

- Мне до этого было непонятно, получим ли мы федеральный статус или нет. Я за это боролся – писал письмо Владимиру Путину, но не знал, какой будет окончательный вердикт. Для меня это было важно, потому что это было важно для Севастополя, потому что в составе Крыма этот город развиваться нормально не сможет. И мы победили. Когда я услышал последние слова, я понял: мы победили полностью. Для меня 18 марта был самый счастливый день.

Послесловие

Севастополь вернулся домой. Двадцать четыре дня этот город шёл сквозь потоки лжи и ненависти к своей цели, и это стремление никому не удалось остановить. Сегодня слышно много мнений о тех событиях, и часто люди говорят: «Страшно было подумать, что могло бы быть, если бы..». «Если бы Украина решилась подавить восстание», «Если бы Чонгар и Перекоп оказались бы не закрыты», «Если бы не встал вслед за Севастополем весь Крым», «Если бы ушел флот, а Путин не решился бы принять решение». Если бы...



Преклонил бы Севастополь колени? Думаю, нет. Скорее всего, этого города сегодня бы уже не существовало. Не впервой Севастополю лежать в руинах, это было не раз и вполне могло бы случиться снова. Единственное, что можно сказать с уверенностью: город бы не сдался. И чтобы взять его, Севастополь пришлось бы уничтожить до основания. Но это тема уже другой повести.

Дмитрий Осипенко

фото и видео автора