Андрей Кондрашов: «Севастополь — это флаг Русской весны»

Первый заместитель гендиректора ВГТРК, документалист Андрей Кондрашов в интервью ForPost рассказал о том, как создавался фильм «Крым. Путь на Родину», почему его блокируют в YouTube, а также о необходимости возвращения домой Донбасса.

— Как получилось, что именно вы сделали этот фильм «Крым. Путь на Родину»? Фильм стал знаковым и для вас, я думаю, тоже.

— Вы знаете, это была идея Олега Борисовича Добродеева, гендиректора холдинга ВГТРК. Мы как-то вместе обсуждали предстоящую программу «Вести недели», итоговую. И он сказал: а вообще, надо, конечно, по горячим следам, потому что очень всё быстро забывается. Пока все исторические герои, персонажи, действующие лица. Пока всё горячо — нужно очень быстро начинать всех опрашивать.

Потому что всё очень скоро забывается, очень скоро обрастает какими-то, может быть, не всегда существующими фактами. Всё очень быстро как-то легендируется. Поэтому, пока всё свежо в головах у действующих лиц, в том числе и у Президента, надо затеять такую большую картину. Хорошо бы её успеть к годовщине.

Вот, собственно, тогда мы и стали работать над этим фильмом. Мы ещё даже не знали, будет ли Владимир Путин давать нам интервью. Но мы уже выехали в Крым и Севастополь, для того чтобы просто на месте определить круг героев. Ещё без камер. Просто знакомиться с людьми и разговаривать с ними подолгу.

Мы приглашали в кафе, иногда за кружкой пива, иногда за чашкой чая. Но вот прямо под ручку, под карандаш уже создавали будущий сценарий этого фильма.

— А с кем была самая первая встреча?

— Она из первых встреч была с Самвелом Мартояном, тем самым героем нашего фильма, который вместе со своими ополченцами получил задачу блокировать взлётную полосу аэропорта Симферополя, когда ещё, собственно, туда собирались приземлиться самолёты из Киева.

Это был наш первый герой. Он нас здорово вдохновил. Один из первых. Потом мы встречались и лично с Алексеем Чалым, и с Сергеем Валерьевичем Аксёновым, разумеется. С ополченцами Севастополя, с «Беркутом» Севастополя, с «Беркутом» Крыма. Потом мы ездили в Краснодар и встречались с казаками — а какова их была роль. Потом встречались с крымскими «Ночными волками».

Все встречи происходили в Севастополе, в Артбухте. К нам приезжали то те, то другие, то третьи люди, которые вспоминали вот всё, как это происходило. Нам нужны были конкретные эпизоды, которые можно было либо взять из хроники, либо, если это очень интересно, сделать художественную реконструкцию. Это было очень интересно.

И только спустя четыре месяца вот таких вот долгих разговоров с героями Крымской весны мы уже приступили к съёмкам.

— Несколько дней назад YouTube начал ограничивать доступ к вашему фильму. Как вы думаете, почему?

— Вы знаете, потому что существует простой факт. Крым, Севастополь и Россия воссоединились благодаря воле народа. Вот если это игнорировать или если это сознательно пытаться не знать, не смотреть, не интересоваться — то вот таких вот совершенных неучей можно вполне себе убедить, что произошла аннексия.

Но если — а это касается всего мыслящего населения — если людям показать, просто показать этот фильм — вопросов ни у кого никаких не останется. И он получился настолько таким, знаете, историческим срезом: и атмосфера, и настроение людей. А самое главное — фактов. Фактов, которые неоспоримо существовали на тот момент. Вот если этот фильм просто посмотреть — то союзников у наших западных партнёров станет гораздо-гораздо меньше. Поэтому, разумеется, в какой-то момент они поняли, что это такое вот оружие правды, на которое они не могут ничем ответить. У него нет противоракет, у Запада, на эту ракету, которая заряжена абсолютно вот чистой правдой, и больше ничем.

А когда не хватает аргументов в споре — тогда, знаете, начинается рукоприкладство. И вот IT-гиганты к нам применяют рукоприкладство уже который раз, когда видят, что на этот фильм просто нечем им ответить. Вся аудитория этого фильма — это есть не их аудитория, она им уже никогда не поверит. Поэтому, разумеется, они рассматривают это как оружие, против которого у них нет никакого приёма, кроме как действовать силовыми методами вроде блокировок или ограничения доступа к этому фильму. Только и всего.

— Аудитория этого фильма на YouTube — она какая? Это граждане России или это иностранные граждане?

— Мы сейчас вот смотрим только на ту версию фильма «Крым. Путь на Родину», которая залита на русском языке и только на одной лишь платформе. Это вот, что называется, в чистом виде YouTube. Который не под крышей ни одного из телеканалов, ни одного из сообществ. Это просто вот фильм в чистом виде, который был туда залит, к сожалению, только в 2017 году — даже не в 2015-м, когда он вышел. Так вот, на нём больше 13 миллионов просмотров. А если мы сюда добавим фрагментарные аудитории, которые есть у фильма в огромном количестве, то я думаю, что суммарно там вполне себе дойдёт до 30 миллионов.

Я хочу напомнить, что фильм переведён на 33 языка. И он демонстрировался в 11 странах. Он передавался по эфирам или по кабелям для огромных местных аудиторий. Поэтому у него колоссальная аудитория. Это без учёта того, что мы в огромном количестве, сотнями отправляли и по всей стране, и по нашим офисам Россотрудничества. Мы отправляли флешки, для того чтобы демонстрировать фильм в учебных заведениях, на кружкáх, на каких-то классных часах, на каких-то мероприятиях. То есть распространение-то он имеет огромное.

И, конечно, ну, видимо, хоть на главной платформе в YouTube, хоть так решили его хоть как-то ограничить. Ну вот, ограничили. Но это абсолютно не мешает, на самом деле, нашим зрителям смотреть фильм дальше. А уж если говорить о жителях Крыма и Севастополя, которых санкции ни разу не сломили и которые знают, как технически обходить любые запреты, — уж жители Севастополя и Крыма абсолютно не заметят никаких ограничений. Всё, что захотят — то и посмотрят.

— Но всё-таки, если хотят ограничить на YouTube, они кого хотят оградить от просмотра вашего фильма? Американцев, европейцев или нас?

— Им сейчас хочется расколоть русскоязычную аудиторию. О какой бы аудитории речь ни шла. О российской, или об украинской, или белорусской, или казахстанской, или прибалтийской аудитории. Для всех тех людей, которые говорят по-русски, — им ведь сейчас этими умами важно завладеть. Ну, понятно, истина принадлежит одному из полководцев — что Россию невозможно победить извне. Её можно победить только изнутри. А потому, в общем, кроме раскачивания лодки, других методов борьбы с Россией они ещё не придумали. Вовне с Россией сражаться абсолютно бессмысленно, не говоря уже о сегодняшнем историческом периоде, когда Россия обгоняет по качеству своих вооружений практически все страны мира. Не скажу, что вместе взятые. Наверное, будет громко. Но уж поодиночке или какими-то группами вроде НАТО — ну вряд ли кто-то посягнёт на безопасность страны.

А вот раскачать Россию изнутри им хочется очень-очень давно. Я думаю, так года примерно с 2007-го, когда прозвучала Мюнхенская речь, когда были разоблачены все двойные стандарты в отношении России. С тех пор они и пытаются нас каким-то образом раскачать.

Раскачать на почве Крыма тяжело. Потому что по опросам, вы помните, больше 90% населения России проголосовали за вхождение Крыма и Севастополя в состав России, когда это ещё решение не было принято и не было озвучено Путиным с большой трибуны Федерального Собрания России.

Но они думают, что, кто согласен с понятием «аннексия Крыма», те, безусловно, их союзники. Вот они эту маленькую-маленькую группочку берегут. Ну, берегут, в том числе и от фактуры, которая целиком и полностью, повторю, содержится в фильме. Кто заблуждается по поводу того, что это было — воссоединение в результате волеизъявления народа или аннексия, — вот, посмотрев фильм, все поймут, что это было воссоединение, причём чистосердечное, искреннее. Вот поэтому они именно эту свою маленькую-маленькую русскоязычную аудиторию (не только из России, но и из других стран), видимо, берегут от правды. Потому что, пока они находятся в заблуждении, им можно, в общем, навесить много и поручить другой лапши, кроме аннексии.

Ну берегут. Ну, слушайте, это всё бесполезно. В наш мир, когда доступ к правде, и если хочется очень узнать правду, этот доступ практически невозможно перекрыть.

— Вы сказали, что фильм переведён на 30 языков. На китайский переведён?

— Обязательно, а как же.

— А как Китай отреагировал? Какая обратная связь от китайской аудитории?

— Реакция аудитории Китая, в принципе, малоотделима от государственной реакции. Китайцам очень важно, на мой взгляд, было понять, как это происходило с точки зрения восприятия людей. Но вот они узнали и получили. И, собственно, во многом, мне кажется, не только из-за фильма, разумеется. Они прекрасно понимают и видят — и из всех других источников — всё, что происходило вне Крымской весны.

Но именно их адекватное восприятие происходящего, мне кажется, долгое время являлось таким залогом нейтралитета Китая, который решил демонстративно не поддерживать, что называется, такие жёсткие политические формулировки вроде аннексии и всего прочего.

Если вы заметили, в общем, Китай никогда не присоединялся к лагерю тех, кто считал это агрессией России.

— Да, интересное замечание. Возможно ли продолжение фильма или публикация неизданного?

— Снято было очень много. И скажу вам честно, даже некоторые фрагменты интервью Президента, в общем, у нас хранятся неизданными. Многие из них, как нам кажется, до сих пор могут вызвать какую-то чрезвычайно негативную или какую-то, знаете, неадекватную реакцию наших западных друзей. Ну, пусть это подождёт своего часа, потому что это всё крайне и крайне интересно. Так же как и многие не вошедшие в фильм сюжеты: если бы мы вставили бы их все, то, наверное, фильм бы занял часов одиннадцать.

— Ну понятно.

— Особенно мне досадно, знаете, что многие именно севастопольские эпизоды не вошли. Когда фильм вышел, мне очень часто приходилось слышать о том, что абсолютно неадекватно мало Севастополя среди вот всей этой общей большой Крымской весны. И я соглашался. Потому что Севастополь — это вообще такой флаг над Крымом. Это такое… ну совершенно не сказать чтобы прямо однородное. Но очень-очень такое искренне пророссийское общество было всегда. Где не допускалось, в общем, даже там 30, 30 на 70 никаких разговоров по части, а что такой город русской ли это славы или город чьей-то другой славы.

Я думаю, что вряд ли нам удалось бы услышать какой-то иной ответ, чем то, что Севастополь — это город русской славы. Севастополь — это флаг Крымской весны, в том числе. И мне до сих пор печально, что у нас неадекватно мало вошло эпизодов, связанных именно с Севастополем.

— Раз уж вы сказали про флаг, я тогда позволю себе небольшой комментарий. Если в Крыму говорят: «Крымская весна», то в Севастополе говорят: «Русская весна».

Хочу спросить вот о чём. Тогда, в 2015 году, нужен был вот этот фильм, очевидно. Сегодня, в 2021 году, как вам кажется, какой фильм нужен новый?

— В наше время, это моё глубокое убеждение, нам не хватает на настоящем этапе нашей истории фильма под названием «Донбасс. Путь на Родину». Потому что это великая трагедия, которая до сих пор не заканчивается. И я очень хочу, чтобы она закончилась вот ровно так, как закончилась прекрасная Русская весна в Крыму и в Севастополе.

Думаю, что мы с вами будем свидетелями рано или поздно такого события. По крайней мере, те совершенно неразумные действия, враждебные действия Киева, которые мы сегодня наблюдаем, они все ведут — в том числе и по нарушению Минских соглашений, по их сознательному неисполнению, по попытке подменить их чем-то другим, по провокациям военного характера в Донбассе, — все они ведут ситуацию в Донбассе только в одну сторону — домой, в Россию. Очень бы хотелось в итоге снять такой фильм.

Что касается Крыма, то, наверное, было бы здорово снять фильм 10 лет спустя. Может быть, 20 лет спустя. Я мечтаю, чтобы Крым и Севастополь стали настоящей трибуной России. И трибуной, и витриной одновременно. Чтобы голос Крыма и Севастополя был слышен во всем мире. А кто сомневается — поезжайте и посмотрите. Я хочу, чтобы это были самые процветающие наши регионы.

Сергей Абрамов