Творение архитектурного Моргенштерна может изменить жизнь Севастополя

Театр оперы и балета для Севастополя спроектировал Morgenstern в архитектуре, но это не страшно, а прекрасно. Таким мнением в разговоре с ForPost поделился молодой архитектор Артур Купрейчук. Он родился в Севастополе, получил архитектурное образование в Киевском национальном университете строительства и архитектуры и в немецком университете Баухаус в Дессау, а последние годы живёт в Германии, где работает проектным архитектором.

Артур Купрейчук ведёт видеоблог об архитектуре Architrip, и несколько дней назад он опубликовал большой обзор, посвящённый современной архитектуре родного города, в котором живёт его семья и где он был незадолго до введения коронавирусных ограничений.

Особое внимание архитектор уделил культурному кластеру, который строится на мысе Хрустальном. Он постарался объективно оценить его плюсы и минусы.

О минусах

Главным минусом проекта архитектор назвал его закрытость.

«Все решения принимаются в кулуарах, хотя скорее это правило здешней игры. Официальных планов до сих пор нигде посмотреть нельзя — только несколько анимаций и рендеров, которые подкинули местной прессе», — отмечает он.

Демократические инструменты в Севастополе не очень эффективны, говорит Артур Купрейчук. Пример этого — отношение к архитектурным конкурсам, в том числе — и по благоустройству мыса Хрустального.

Напомним: в конкурсе проектов на обустройство там общественного пространства победила Елена Белоус, но в итоге её поддержанное горожанами первенство было «слито» во имя культурного кластера.

«В идеальном варианте конкурсы должны обеспечивать высокое качество архитектуры и архитектурной среды, но здесь даже если они и проводятся, то не дают никаких юридических гарантий победителям, что их проект будет построен. А это — главное, на что ориентируются архитекторы, когда принимают в них участие», — говорит Артур Купрейчук.

Сложности могут возникнуть при поиске инженеров, которые возьмутся за проект театра оперы и балета, предупреждает архитектор. Расчётную часть для Coop Himmelblau часто делает немецкое бюро Bollinger Grohmann, но в этом проекте оно участвовать отказалось.

«А в мире не так много фирм, которые могут справиться с такой сложностью конструкций», — отмечает архитектор.

Ещё один минус — отсутствие внятной и продуманной планировки кластера. На доступных документах не прослеживается связь с местностью, нет и связи между объектами — они расположены случайно. Не решены общественные пространства и транспортная схема, нет подъездов и парковок. Впрочем, все эти пункты могут быть просто «пшиком», если — что очень вероятно — план неактуальный, признаёт Артур Купрейчук.

«Поэтому остаётся главный минус — закрытость процесса. В такого рода проектах должна быть адекватная обратная связь с общественностью», — повторяет он.

О плюсах

Культурный кластер — это мегакруто для развития Севастополя, роль которого не ограничивают стратегическими задачами, говорит Артур Купрейчук.

«Крупные деньги будут потрачены вместо военки на культурный кластер», — отмечает он.

Будущий театр оперы и балета от гуру деконструктивизма Вольфа Д. Прикса — самое удивительное, что случалось с архитектурой города за последние десятилетия, считает архитектор.

«Внешний образ театра даже на рендерах впечатляет. Можно спорить о вкусах, но ничего подобного в Крыму после распада СССР не строили. Это может быть местом притяжения людей со всей России. Если забыть на секунду про ограничения — то и со всего мира.

Может произойти так называемый „эффект Бильбао”, когда благодаря знаковой постройке плюс преобразованию городской среды за несколько лет город превращается в точку культурного притяжения», — надеется севастополец.

Остальные плюсы проекта обсуждать пока рано, так что получается ничья: 1:1, подводит он итог.

Ещё три вопроса

К сомнениям севастопольских архитекторов старшего поколения Артур Купрейчук относится с определённой иронией, хотя они задают в том числе и те вопросы, которые озвучил он сам, — закрытость проекта, игнорирование результата конкурса и непродуманность внутренней и внешней логистики кластера.

ForPost попросил архитектора прокомментировать ещё три серьёзные претензии севастопольцев к строящемуся кластеру.

Первая из них — выбор места для кластера отправил в утиль мечту создать на мысе Хрустальном такой нужный Севастополю парк.

«Если бы спросили меня, что строить на мысе Хрустальном, я бы, конечно, сказал — НИЧЕГО! Обустроить там общественное пространство — и будет кайф. Но меня никто не спрашивал, как не спрашивали и никого другого. Сказали: „Будет культурный кластер”, — всё. Поэтому здесь я исхожу из сложившихся реалий, которые, кстати, оптимистичные.

Здесь будет театр оперы и балета — это же тоже круто, это же не военная закрытая база, к которой простому человеку нельзя будет подходить. Понятно, что у этого проекта политические мотивы. Но севастопольцам повезло, что это играет нам на пользу. У нас появится культурный объект мирового уровня!» — говорит архитектор.

Деконструктивизм объектов культурного кластера разрушит классический образ центральной части города — отношение архитектора к этому опасению было особенно интересно, ведь Севастополь — его родной город.

«Деконструктивизм в принципе и создан для того, чтобы работать на контрасте, в конфликте. Сложно представить, чтобы здание в этом стиле было интеллигентно интегрировано в среду. Оно должно кричать, оно должно быть в центре внимания. Поэтому в основном этот стиль используется для культурных объектов.

Тем не менее я не думаю, что театр оперы и балета разрушит классический образ центральной части города — всё-таки это уже не Центральный холм. Культурный кластер отделён от центра Артиллерийской бухтой, это уже другая формация», — считает Артур Купрейчук.

Сам он называет себя фанатом стиля Coop Himmelblau («Это просто архитектурный вынос мозга! Сложно представить, что пространство может настолько впечатлять», — говорит он о шоуруме BMW в Мюнхене), но признаёт, что это может быть тяжеловато для восприятия.

«Сам Вольф Д. Прикс очень любит сравнивать свою архитектуру с рок-н-ролом. Но если проводить параллели с современной музыкой, то это скорее Morgenstern. Это ярко, это прикольно, это провокация, это ориентировано на то чтобы шокировать обывателя, это бьёт в лоб. Иногда можно это послушать, но точно не на повторе», — говорит молодой архитектор.

Третий повод для несогласия горожан с кластером — то, что он задумывался как культурный проект, но выглядит как прикрытие для жилых многоэтажек, с которых началось строительство.

«Tаковы правила игры: за стройку берутся, чтобы срезать на ней денег любыми способами. Результат я проиллюстрировал в первой главе видео про современную архитектуру Севастополя», — отвечает Артур Купрейчук.

Для понимания: «Архитектурный беспредел „Диалог”», «Голубые унитазы» и «Взрыв высотки на мысе Хрустальном» — так называются основные пункты этой главы видеоблога.

«Самый здоровый сценарий для выбора качественной архитектуры для такого знакового места — это прозрачный, хорошо организованный, международный конкурс. Но это я уже размечтался», — говорит архитектор.

Светлана Косинова