Минобороны: Сталин не отправлял всех пленных в ГУЛАГ

Многолетняя ложь как западных, так и российских либеральных историков о советских военнопленных, которых кровожадный Сталин после освобождения из немецкого плена поголовно отправлял в ГУЛАГ, вызвала наконец официальную реакцию Министерства обороны РФ.

На встрече с журналистами в Фонде содействия научным исследованиям проблем безопасности «Наука-ХХI» начальник управления Минобороны по увековечению памяти погибших при защите Отечества генерал-майор Александр Кирилин заявил: «Почему-то стало нормой считать, что якобы был приказ Сталина всех военнопленных считать предателями, а их семьи – репрессировать. Никогда не видел таких документов». Более того, ставшая уже хрестоматийной фраза, приписываемая Сталину, что «у нас нет пленных – у нас есть предатели!», никакими документами или свидетельствами не подтверждается и, скорее всего, является позднейшей выдумкой.

Действительно, как признал Кирилин, советское руководство и лично Сталин весьма негативно относились к тому, что в первые месяцы войны сотни тысяч наших военнослужащих оказались в немецком плену, причем зачастую даже не оказав серьезного сопротивления. Хотя зачастую в их пленении «была вина и Сталина, и военного руководства, и всех командиров до командира отделения включительно. И то, что тогда сотни тысяч людей погибли от отсутствия воды, питания, медицинского обеспечения, – это тоже огромная трагедия», отметил Кирилин. Однако, настаивает генерал, даже в тех трагических обстоятельствах какого-то нормативного документа, предписывающего считать всех военнопленных предателями, ни Сталиным, ни кем-либо еще из советского руководства подписано не было.

И тем более откровенно лгут, по словам Кирилина, работы зарубежных «историков» вроде Иоахима Хоффмана с его «Историей власовской армии», где он утверждает, что в СССР все вернувшиеся из плена погибли в лагерях. Надо уточнить, что покойный герр Хоффман вообще много чего насочинял за 40 лет своей творческой деятельности. В целом суть его писаний сводится к тому, что «Сталин наметил, а затем и осуществил войну против Германского рейха как истребительную и захватническую... Подстрекательство к убийству немецких военнопленных и раненых стояло на повестке дня с первого дня войны и обрело дьявольский размах, когда Красная армия в конце 1944 года достигла территории Германии и, следуя указаниям своего командования и политорганов, принялась убивать, насиловать, грабить и жечь немецкое гражданское население, оставляя на оккупированных ею территориях широкий кровавый след, в т. ч. в течение нескольких недель после 8 мая 1945 года».

К чести многих современных немцев, они постоянно подавали на Хоффмана в суд за его утверждения и обвиняли в попытках реваншизма и реабилитации нацизма. И в целом репутация у его работ в Германии – достаточно одиозная.

Что, впрочем, не мешало ему сотрудничать с нашими соотечественниками – к примеру, с Александром Солженицыным, с которым они совместно разоблачали «ужасы коммунистического тоталитаризма». И даже сделали совместный вывод, что «методы ведения войны и управления войсками, использовавшиеся Сталиным и Советами, не имели аналогов в армиях других государств по своему варварству и противоречию международному праву».

Подружился Хоффман и с Владимиром Резуном (самозваным «Суворовым»): они спелись на тезисе о том, что «Сталин, имея подавляющие силы, готовил захватническую войну, которую по воле случая лишь слегка опередила захватническая война Гитлера».

Одну из совместных «дезинформаций» Солженицына – Хоффмана в свое время разоблачил наш историк Александр Дюков. Вот конкретный пример, связанный с одним из самых популярных мифов о Великой Отечественной войне – о том, что в первые месяцы войны красноармейцы массово перебегали к немцам. Солженицын в «Архипелаге ГУЛАГ» посвятил этому вопросу немало строк. В частности, он сослался на якобы сталинский приказ № 0019 от 16 июля 1941 г.: «На всех (!) фронтах имеются многочисленные (!) элементы, которые даже бегут навстречу противнику (!) и при первом соприкосновении с ним бросают оружие» (Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ, 1918-1956. М., 1990. Кн. 3. С. 22).

Однако на самом деле такого приказа не было. И в этот день был издан не приказ Сталина, а постановление ГКО-169сс № 00381 об аресте командующего Западным фронтом генерала Павлова и других высших офицеров. В постановлении, в частности, говорилось прямо противоположное тому, что пишет Солженицын, а именно: «...части Красной армии в боях с германскими захватчиками в большинстве случаев высоко держат великое знамя Советской власти и ведут себя удовлетворительно, а иногда – прямо геройски, отстаивая родную землю от фашистских грабителей».

«Неужели Солженицын выдумал цитируемый им документ?» – задается вопросом А.Дюков. Фальсификация ведь получается уж больно наглая.

Разгадку можно найти в книге «Сталинская война на уничтожение» Иоахима Хоффмана, который также приводит текст якобы приказа Сталина, почти совпадающий с солженицынским. Впрочем, Хоффман указывает несколько отличающийся номер и другую дату – № 001919 от 12 сентября 1941 г.

«Действительно, – пишет далее Дюков, – 12 сентября 1941 года Ставка ВГК издала директиву № 001919 о создании заградительных отрядов в стрелковых дивизиях. В объяснительной части директивы говорилось о том, что «имеется немало панических и прямо враждебных элементов, которые при первом же нажиме со стороны противника бросают оружие, начинают кричать «нас окружили» и увлекают за собой остальных бойцов». Однако речь там идет не о движении в плен к немцам, а о движении совсем в другом направлении... Таким образом, в варианте Хоффмана – Солженицына директива, мягко говоря, сильно искажена. Но как это могло произойти?

Ларчик, оказывается, открывается очень просто: достаточно посмотреть, как называется фонд, на который ссылается Хоффман. А называется он «Отделение пропаганды вермахта. RW 4/v. 329 Советская Россия (коллекция документов), июль-декабрь 1941 г.». После этой строчки все становится ясным. Вскоре после издания упомянутой директивы Ставки пропагандисты вермахта изготовили на ее основе фальшивку для доказательства массовой измены советских военнопленных и разбрасывали ее в виде листовки. Одна из них попала Солженицыну в руки, и он сослался на нее в своем «Архипелаге ГУЛАГ» как на подлинную сталинскую директиву... Эта история – всего лишь один пример фальсификации нашей истории. Примеры такого рода можно множить очень долго, отмечал тогда Дюков.

Действительно, хоть Солженицын с Хоффманом и умерли, у них хватает подражателей и на сей день, пусть не столь именитых и титулованных. Того же генерала Кирилина на этой встрече самого попытались обвинить в фальсификации: дескать, говоря об отсутствии документов, обрекающих советских военнопленных на ГУЛАГ, он не назвал знаменитый приказ № 270, подписанный 16 августа 1941 г. Сталиным, Молотовым, а также маршалами Семеном Буденным, Климентом Ворошиловым и Семеном Тимошенко. В приказе, в частности, говорится следующее: «Можно ли терпеть в рядах Красной армии трусов, дезертирующих к врагу и сдающихся в плен, или таких малодушных начальников, которые при первой заминке на фронте срывают с себя знаки различия и дезертируют в тыл? Нет, нельзя! Если дать волю этим трусам и дезертирам, они в короткий срок разложат нашу армию и загубят нашу Родину. Трусов и дезертиров надо уничтожать».

Как отмечается в документе, командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, следует считать «злостными дезертирами». Приказ обязывает всех вышестоящих командиров и комиссаров «расстреливать на месте подобных дезертиров из начсостава».

Приказ № 270 также обязывает каждого военнослужащего потребовать от начальника, если его часть находится в окружении, «драться до последней возможности, чтобы пробиться к своим. Если же такой начальник или часть красноармейцев, говорится в документе, вместо организации отпора врагу предпочтут сдаться в плен, – «уничтожать их всеми средствами, как наземными, так и воздушными». Что и говорить, меры, конечно, предписывались жестокие, но в той обстановке, наверное, единственно необходимые.

Согласно этому приказу, действительно, сдавшиеся в плен расцениваются как злостные дезертиры, «семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину». Но касается это только категории «командиров и политработников». Семьи сдавшихся в плен красноармейцев, согласно приказу № 270, должны были лишаться государственного пособия и помощи.

Эти меры, конечно, выглядят совершенно неприемлемыми. Но другой вопрос, не оставались ли они грозными декламациями, и насколько они выполнялись на практике.

Генерал Кирилин настаивает, что реального воплощения в жизнь в отношении подавляющего числа пленных и их семей эти меры не получили. По его словам, о попавших в плен солдатах командиры, как правило, подавали сведения как о пропавших без вести. «По официальным донесениям, за всю войну у нас из более чем 5 млн пропавших без вести как военнопленные записаны от силы 100 000. Де факто это 4,5 млн человек. Т. е. бóльшая часть пропавших без вести – военнопленные. Все это знали. Я уверен, что знал и Сталин, знали и Молотов, Шапошников, Жуков, Антонов, Василевский», – отметил он.

Тем не менее, зная, что подавляющая часть «пропавших без вести» на самом деле находятся в плену, Сталин как Верховный главнокомандующий отдал приказ: в похоронных извещениях, которые направлялись родным, следовало писать, что человек, «верный присяге, воинскому долгу и социалистической Родине», пропал без вести. В соответствии с приказом наркома обороны (т. е. того же Сталина) эта справка была основанием для ходатайства о выплате пособия семье.

Александр Кирилин также сообщил, что, вопреки всем домыслам о поголовных репрессиях против освобожденных из вражеского плена, на самом деле из 1,832 млн граждан СССР, вернувшихся из плена, были подвергнуты тем или иным репрессивным мерам за сотрудничество с немцами только 333 400 человек.

Как считает Кирилин, сейчас важно разобраться, за что были осуждены эти 333 400 человек, которых обвинили в сотрудничестве с врагами. «Если эти люди были осуждены законно, мы закроем эту информацию и поставим ссылку, что семья может получить ее отдельно», – пояснил генерал. Если же будет установлено, что они пострадали несправедливо, то надо добиваться реабилитации и оповещения об этом родственников. По словам генерала, проведение такой работы – в планах Минобороны.

Надо также уточнить, что далеко не все из этих 333 400 человек были отправлены именно в ГУЛАГ. Многих просто задействовали для восстановления промышленности (без поражения в гражданских правах), других через военкоматы отправили дослуживать армейскую службу. Некоторые получили по 6 лет поселений, но даже и их нельзя в полной мере считать репрессированными: отбыв этот срок, они получали паспорта без отметок о пребывании в местах лишения свободы и могли ехать искать себе место проживания в любом конце Советского Союза, кроме ряда режимных городов.

В своем исследовании «Великая оболганная война» историк Игорь Пыхалов достаточно подробно разбирает различные документальные свидетельства о результатах проверок освобожденных из вражеского плена и приходит к следующим выводам: «Среди рядового и сержантского состава благополучно проходило проверку свыше 95% (или 19 из каждых 20) бывших военнопленных. Несколько иначе обстояло дело с побывавшими в плену офицерами. Арестовывалось из них меньше 3%, но зато с лета 1943 до осени 1944 гг. значительная доля направлялась в качестве рядовых и сержантов в штурмовые батальоны. И это вполне понятно и оправданно: с офицера спрос больше, чем с рядового.

Кроме того, надо учесть, что офицеры, попавшие в штрафбаты и искупившие свою вину, восстанавливались в звании. Например, 1-й и 2-й штурмовые батальоны, сформированные к 25 августа 1943 г., в течение двух месяцев боев показали себя с отличной стороны и приказом НКВД были расформированы. Бойцов этих подразделений восстановили в правах (в т. ч. и офицеров), и затем отправили воевать далее в составе Красной армии.

А в ноябре 1944 года ГКО принял постановление, согласно которому освобожденные военнопленные и советские граждане призывного возраста вплоть до конца войны направлялись непосредственно в запасные воинские части, минуя спецлагеря. В их числе оказалось и более 83 000 офицеров. Из них 56 160 после проверки было уволено из армии, более 10 000 направлены в войска, 1567 лишены офицерских званий и разжалованы в рядовые, 15 241 переведены в рядовой и сержантский состав.

Итак, после знакомства с фактами (в т. ч. и опубликованными заведомыми антисталинистами) миф о трагической судьбе освобожденных советских военнопленных лопается, как мыльный пузырь. На самом деле вплоть до конца войны подавляющее большинство (свыше 90%) советских военнослужащих, освобожденных из немецкого плена, после необходимой проверки в спецлагерях НКВД возвращались в строй или направлялись на работу в промышленность. Незначительное количество (около 4%) было арестовано, и примерно столько же направлено в штрафбаты».