Русский язык становится на Украине особым маркером

На наших глазах возникает новое явление – носители русского языка стали создавать на Украине свои зоны общения.

Одно из любимых украинских развлечений – скандалы на языковую тему. Этот коснулся одной из участниц отбора на «Евровидение». Казалось бы – как? Условия конкурса допускают исполнение только на английском языке. Но шпрехенфюреры выкрутились, затравили певицу Ассоль (Екатерину Гуменюк) за то, что она рассказывала о своей песне на русском языке.

«Она ни единого слова на украинском не сказала!!! Такая не может представлять Украину на конкурсе!» – негодуют комментаторы в фейсбук-аккаунте телеканала СТБ.

На самом «Евровидении» певица точно так же ни слова на украинском не скажет. Ровно так же, как и исполнители из других стран, она будет говорить на английском. Но комментаторы этого, видимо, даже не знают. А может, и знают. Но им важнее, чтобы девушка не говорила именно на русском. А там – пусть хоть вовсе безголосая будет или даже немая.

Как мы помним, украинский отбор на «Евровидение» – это вообще стабильный генератор подобных скандалов. Финальный отбор в прошлом году закончился и вовсе эпично. Победительницу отбора MARUV (Анну Корсун) отстранили решением жюри: не смогли простить ей гастроли в России. Да еще и устроили ей допрос: «Крым – Украина?», «Россия – агрессор?», «Опишите, что происходит в Донбассе». 

Но в итоге организаторы сами себя же и высекли: другие финалисты занимать место MARUV отказались, и в «Евровидении-2019» Украина не участвовала. А MARUV в ноябре стала победительницей конкурса MTV EMA.

Никто не запрещает!

От тех, кто посещал Украину после 2014 года, часто можно слышать уже избитую фразу: «Был на Украине, и никто мне там не запрещал говорить на русском». Во-первых, смотря что говорить. Если «Крым – это Украина», то это пока еще разрешают говорить и на русском. Яркий тому пример – режиссер-территорист Олег Сенцов, рассуждавший о «суде оккупантов». Этот и прочий бред он вещает на русском, и никто ему этого не запрещает.

Во-вторых, смотря где. Бытовое общение действительно мало кого заботит даже в западных областях. Однако если речь о публичном пространстве, то его зачищают от русского языка жестко. И тут вариантов немного. Нужно либо быть Сенцовым и, образно говоря, в каждом выступлении «словесно зиговать» постмайданному режиму и его системе ценностей. Либо, как в случае с MARUV, пройти проверку на благонадежность. Которая в итоге сводится к принуждению «словесно зиговать». Круг замыкается.

В общем, схема рабочая и дает сбой только в одном случае – когда роли меняются.

30 января в Днепропетровске должен был открыться кинофестиваль «Международная киноассамблея на Днепре – 2020». «Должен», потому что его открытие сорвали националисты из нацкорпуса «Азов», «Правого сектора*», С14. Националисты возмутились тем, что на фестивале будут демонстрироваться фильмы российских режиссеров. «Благодаря нашему напору показ так и не состоялся», – похвалились они в соцсетях.

Но в этот раз все было не так однозначно. «Перед началом была провокация: нас не пропускали в здание некие «титушки». Только потому, что мы говорим на украинском языке. Язык как идентификатор», – возмутилась Людмила Кострюкова, одна из участниц протеста.

Мова как идентификатор

Тут нужно пояснить. «Титушками» националисты еще с 2013 года называют неформальное силовое прикрытие массовых мероприятий, которое не нравится националистам (термин возник от фамилии одного из таких охранников Вадима Титушко). При этом даже еще на относительно «вегетарианской» Украине любая националистическая партия всегда имела боевое крыло, прикрывавшее их акции. Но когда они столкнулись с тем, что власть пользуется их же наработками, им это почему-то очень не понравилось.

Далее. «Язык как идентификатор» – эта фраза и вовсе тянет на прозрение года. В любых околополитических тусовках на Украине (а автор лично бывал на некоторых и знает, о чем говорит) язык использовался и используется в качестве идентификатора. Говоришь на мове – ты уже наполовину свой.

Говоришь на русском – а ну-ка давайте сначала послушаем, что ты скажешь. 

Иногда же и до этого не доходит. В одном гостеприимном доме автора завуалированно пообещали отправить в языковой концлагерь сразу же после «Добрый вечер», т. е. прямо с порога. И это еще в 2006 году. Говоришь на русском? Ты уже под подозрением. И мова как идентификатор используется как минимум полтора десятка лет.

И вот когда оппоненты националистов решили поступать ровно так же, не пропуская на свои мероприятия по простейшему маркеру – языку бытового общения, у националистов это сорвало планку: как это так? Классическое «А нас за что?» из известного анекдота.

А вот за то самое, хлопцы. И это только начало. Постоянное давление на этнических русских и русскоязычную общность, выдавливание русского языка из всех публичных сфер может привести только к одному. Язык и его носители уйдут в гетто и закрытые клубы, которые создадут себе сами. С жестким фейсконтролем, железными дверьми с «глазком» – как в американских фильмах про мафию. Но теперь еще и с видеонаблюдением, конечно. По приглашению, по рекомендации, только для своих. На входе – отсмотр фотографий в смартфонах и профилей в соцсетях.

И эти мероприятия вы сорвать уже не сможете. Ну разве что с бронетехникой срывать придете.