Расстрел в Казани. Можно ли было предотвратить?

Вчера мир потрясла новость. Девятнадцатилетний парень вошёл в школу в Казани с оружием, где открыл стрельбу по детям. Погибли 11 человек, в том числе — 26-летняя учительница, защищавшая школьника. Около 20 человек (данные расходятся) находятся в больнице. Некоторые — в тяжёлом состоянии в реанимации.

Первое, что хочется сказать: нет таких слов, чтобы выразить сочувствие родителям погибших и пострадавших. Вся страна, кажется, вчера просто впала в ступор, подобные события ни понять, ни принять невозможно. Светлая память погибшим, сил родителям и скорейшего выздоровления тем, кто в больницах.

И всё-таки хотелось бы если не разобраться, то хотя бы попытаться поговорить о причинах произошедшего.

Про преступника известно, что ему 19 лет, он сам окончил данную школу несколько лет назад. В последние годы учился в техникуме на программиста, откуда в конце апреля был отчислен за прогулы. Тогда же получил лицензию на оружие, которое и приобрёл неведомо где. По месту учёбы считался тихим и неконфликтным.

Накануне преступления создал телеграмм-канал «Я бог», где всерьёз грозил расправиться, цитата, «с биомусором».

Можно долго рассуждать о психическом состоянии преступника, но, думаю, без профессиональной экспертизы любые предположения с диванов не будут иметь никакой ценности. Что можно сказать сейчас? «Я бог» — почти прямая цитата из письма Харриса, одного из участников подобного происшествия в школе Колумбайна.

С Колумбайна, собственно, и началась, если так можно выразиться, своего рода экстремистская подростковая субкультура, на которой я не буду заострять внимание. Кому интересно — могут самостоятельно ознакомиться с картинами, например, «Слон» Гаса Ван Сента или «Класс» Ильмара Раага.

Поговорить хотелось бы о другом. Как у 19-летнего будущего программиста, проживающего в городе-миллионнике, вообще появилось оружие? Зачем оно ему?

Всё очень просто. В нашей стране получить лицензию на огнестрел если и сложнее, чем права на автомобиль, то не сильно. Любопытные могут воспользоваться гуглом. Никаких препятствий для взрослого человека нет.

Да и само оружие, в частности, подобное тому, которым вчера были убиты дети, — удовольствие не самое дорогое: 30-40 тысяч рублей стоит подобный ствол.

Разные люди, руководствуясь разными соображениями, охотно приобретают — и стволы, и лицензии.

Но я, например, глубоко убеждена: не было бы у 19-летнего парня такого лёгкого доступа к огнестрельному оружию — дети не погибли бы.

Я вчера высказала эти соображения на своей странице в фейсбуке, и открылась дивная картина. Из офисов страны потянулись псевдомаскулинные мальчики в очках и псевдогероические блондинки-девочки, которые принялись горячо отстаивать право на свободное хранение огнестрела. Мол, оружие гражданам необходимо для самообороны, менять правила ни в коем случае не стоит.

Возражать им пришли, как ни странно, силовики, офицерский состав.

И я объясню, почему. Дело в том, что я сама проходила преддипломную практику в следственном отделе тогда ещё милиции много лет назад. Сдавала нормативы по стрельбе, оружием пользоваться умею и в целом наблюдала десятки различных сцен, с ним связанных.

И могу сказать уверенно: никогда оружие не помогает жертвам нападения защититься от потенциальных бандитов. Скорее наоборот. Тут несколько факторов.

Во-первых, любое оружие провоцирует многократный рост агрессии нападающих. Во-вторых, человек неподготовленный (не в смысле техническом, стрелять он даже может уметь, а в смысле практики) в подобных ситуациях теряется. Всё его внимание сконцентрировано на пистолете, он просто не видит окружающего и становится лёгкой добычей. Это как если человек за рулём внезапно перестанет видеть дорогу, только руль.

Я наблюдала десятки потерпевших в дежурной части, которые пострадали в первую очередь от собственного оружия. И не видела ни одного случая, чтобы молодой человек в очках при помощи травмата или огнестрела отбился от хулиганов.

И силовики (полицейские и военные) об этом прекрасно в курсе.

Но многочисленным офисным сотрудникам, которые привыкли в выходные после пивка выезжать на стрельбище, хочется думать иначе.

«И автомобиль может быть смертельно опасным», «и сковородкой можно убить» — хором кричат защитники свободного оборота. Мотивация понятна: люди насмотрелись боевиков, им хочется ощущать свою маскулинность, и пистолет даёт такую возможность.

Вот только я слабо представляю, как можно убить 11 школьников враз сковородкой. Неужели вчерашняя трагедия — недостаточно веский аргумент, чтобы эти диковатые правила пересмотреть?

«А вот в США…» — возражают всё те же офисные клерки.

А вот в США самая дикая и страшная статистика по бытовому огнестрелу — отвечу я. Не надо обладать особым умом и сообразительностью, чтобы просто открыть гугл и в этом убедиться. Такого количества убитых и раненых в бытовых конфликтах нет нигде в мире.

«Кто хочет, всё равно достанет ствол», — продолжают возражать комнатные Шварценеггеры.

Да, вероятнее всего, — отвечу я. Но ровно это же говорили в конце 90-х, когда ужесточались правила по обороту наркотиков и наркотических средств. С тех пор в стране на порядок снизилось количество потребления. Я больше не вижу шприцев в парадных, вчерашние школьники не едут целыми классами на кладбища. То есть ситуацию удалось радикально переломить.

И неужели хоть одна детская жизнь не стоит того, чтобы поменять существующие нормы? Неужели амбиции желающих пострелять граждан стоят дороже, чем элементарная безопасность самых беззащитных?

Как человек, знакомый с оружием близко, я жду и, надеюсь, дождусь, когда этот вопрос в стране хотя бы начнут решать на законодательном уровне.

А пока — только сочувствие могу выразить по поводу произошедшего. И глубокую скорбь.

Читайте по теме: Трагедия в Казани: почему в школах массово убивают детей и что с этим делать

Мария Дегтерева