Посредничество vs производство: Куда движется рынок Севастополя?

Начавшаяся в феврале 2022 года спецоперация на Украине, последовавшие за ней антироссийские санкции Запада и ответные меры России наглядно показали, насколько взаимозависимы сегодня экономики стран мира. С нарушением международных производственных цепочек из строя вышли целые крупные отрасли экономики. В частности, в России разрыв экономических отношений обнажил серьёзную проблему: оказалось, что за последние десятилетия российский рынок всё больше представлял собой сферу посредничества, услуг и перепродаж, чем собственного производства.

Хорошо это или плохо и как повлияет нынешняя ситуация на дальнейшее развитие экономики нашей страны в целом и региона в частности, ForPost выяснял у специалистов.

Фокус на локальные бренды

В условиях ухода российской экономики от глобализации стоит делать ставку на локальные бренды и производства — сейчас основная задача создать спрос на продукцию таких производств, считает журналист-экономист Алексей Тихонов. При таком спросе покупатель идёт в магазин не за абстрактным продуктом любого происхождения, а за конкретным товаром конкретного локального производителя.

«Эта локализация в целом очень может способствовать развитию предложений. Одно дело, когда вы производите небольшие партии продукта, и совсем другое, когда вы реализуете какой-то инвестиционный проект. Надо пропагандировать и продвигать не отечественные бренды, а локальные. Тогда совсем другая экономика складывается, крафтовая», — подчеркнул собеседник.

Такой подход эффективен прежде всего в сельском хозяйстве — например, в виноделии, тем более в нашем регионе для этого есть необходимые природно-климатические условия. Однако по такому же пути вполне могут развиваться и локальные текстильные производства, считает Алексей Тихонов.

По сути, упор на локальные производства — пока единственно верный путь развития экономики в Севастополе и — шире — в России, поскольку быстро наладить крупные тяжёлые производства будет гораздо сложнее.

«Конечно, мы все грезим о создании машиностроительного, приборостроительного комплексов, что было в Севастополе до 1990-х годов, но тут всё становится очень сложно. Если бы это было выгодно, то уже давно наш Севморзавод, например, открылся и работал бы <…> Тут предпринимательская экономика — когда приезжает человек с деньгами, берёт в аренду земельный участок, строит на нём предприятие и нанимает людей — к сожалению, сейчас не работает. Прежде всего не хватает квалифицированных работников», — считает эксперт.

А вот посредничество, по мнению спикера, постепенно будет отмирать. Уже сейчас крупные маркетплейсы типа Wildberries «выжигают» торговые центры и рынки, а со временем грозят превратиться в целые барахолки импортных товаров.

Напомним: ранее глава ФАС РФ Максим Шаскольский и основатель торгового онлайн-ретейлера Wildberries Татьяна Бакальчук обсудили вопрос так называемого параллельного импорта — ввоза иностранных товаров без разрешения собственника товарного знака, что позволяет обходить санкционные барьеры. По мнению сторон, это положительно скажется на потребностях как покупателей, так и предпринимателей.

Отметим, правда, важный момент, что речь снова шла о посредничестве, а не замене ушедших с российского рынка товаров и производителей отечественными.

Добро пожаловать в реальность

Обращение к параллельному импорту, считает обозреватель делового журнала «Компания» Виктор Ядуха, в нынешней реальности вполне объяснимо и оправданно. Начать сейчас быстро производить то, что не производилось ранее, Россия не сможет, убеждён он. Поэтому на первом этапе такого рода посредничество неизбежно, собственно, как и рост цен на товары в рамках параллельного импорта — бесплатно посредники не работают.

«Любая дружественная страна, которая согласится нам что-то поставлять через свою территорию, покупая это как бы для себя, а на самом деле для нас, будет брать комиссию за услугу и комиссию за риск, потому что будет бояться попасть под санкции», — пояснил он.

Подобные прецеденты уже были, напомнил собеседник. Например, когда российская компания «Газпромнефть», попавшая под санкции ещё в 2014 году, попыталась купить через фирмы-прокладки газовую турбину американского производителя General Electric. Стоимость турбины на тот момент составляла 7,5 млн долларов, а после прохождения через посредников её стоимость увеличилась более чем в два раза — до 17,5 млн долларов, напомнил Ядуха.

«Соответственно, можно предположить, что в цену любого товара, который будет окольными путями завозиться в Россию, будет заноситься комиссия за более длинную логистику, посреднические услуги и санкционный риск», — предупредил собеседник.

Напомним: в мае этого года газовые турбины General Electric были включены Минпромторгом РФ в список параллельного импорта.

Подобные истории могут касаться не только санкционных товаров, но и тех, по которым нарушены логистические цепочки — например, по инициативе крупных международных компаний-перевозчиков.

Если на первых порах без разного рода посредников российской экономике не обойтись, то следующим этапом её становления в условиях новой реальности и политического противостояния уже должно стать самостоятельное производство. И здесь неизбежно Россия столкнётся с новым серьёзным испытанием — необходимостью производить комплектующие, которые ранее в большинстве своём были импортными, считает Виктор Ядуха.

Такая ситуация, по его словам, уже складывается, например, с компьютерными чипами. В России банально нет оборудования для производства более современных чипов, а производство их на территории нейтральных стран (Тайвань, Малайзия) зависит от решения бизнес-структур. Последние, естественно, преследуют собственные цели и попадать под санкции не хотят, пояснил принцип взаимодействия эксперт.

«К сожалению, наша собственная база производства полупроводниковых компонентов была практически полностью уничтожена в середине 1990-х годов. Когда-то в Севастопольском приборостроительном институте был факультет технологии производства полупроводников, но потом его расформировали, потому что некуда было девать выпускников, всё развалилось. И так везде, по всему бывшему Советскому Союзу», — напомнил журналист.

Примерно так же складывается экономическое взаимодействие России с Китаем: с одной стороны, в нашей стране немаленький рынок сбыта для Китая, но с другой — по сравнению с европейским и американским рынками, откуда идёт основной доход Китайской Народной Республики, это мелочь, отметил Виктор Ядуха.

В непростых условиях оказались и сферы тяжёлой промышленности: так, из-за отсутствия необходимых комплектующих в России остановилось производство грузовых и спальных вагонов. Спрос на последние постепенно падал ещё с 2009 года (люди предпочитали летать самолётами), а теперь из-за санкций российские заводы не могут возобновить их массовое производство, уточнил спикер.

В целом ситуация, когда российская экономика не может наладить полностью самостоятельное производство продукта объясняется просто: на протяжении последнего времени наша страна как производитель сырья была глубоко интегрирована в мировую экономику и необходимости производить полностью готовый продукт самостоятельно как будто и не было.

«Мы поставляли в другие страны металл, древесину, нефть, газ — а те, кто что-то делал, поставлял готовые товары нам. Это нормально, но если не ссориться», — отметил Виктор Ядуха.

Теперь же, когда Россия стремительно сменила вектор развития экономики, потребность импортозамещения встала довольно остро. И сразу выяснилось, что провозглашённое с 2014 года импортозамещение в России во многом оказалось фиктивным, а говорить об экономической многополярности мира, пока ещё рано.

«Проблема в том, что заместить высокотехнологичные товары, которые производятся на Западе, в мире могут считаные единицы стран — в первую очередь Китай и частично, точечно некоторые страны Юго-Восточной Азии <…> У нас нет других вариантов, кроме как налаживать собственное производство. Вот когда мы начнём делать сложные товары хотя бы для себя, тогда, наверное, и будут основания говорить о настоящей многополярности», — полагает Ядуха.

Процесс предстоит долгий и, скорее всего, непростой — пока страна держится на старых запасах, но, когда они иссякнут, Россия неизбежно столкнётся с суровой реальностью нового миропорядка, считает журналист.

Для того чтобы наладить импортозамещение в крупных отраслях, нашему государству необходимы технологии, производственные базы и время для освоения инноваций, считает севастопольский бизнес-омбудсмен Илья Пестерников.

Одна из основных сложностей на этом пути в том, что России придётся в ускоренном режиме пройти все этапы становления новой экономики, которые у западных стран формировались десятками лет.

«Для этого нужны доступные финансовые продукты — реально доступные, а не продекларированные таковыми, ликвидация всевозможных административных барьеров и излишней отчётности. И самое важное — создание государством условий для заработка и роста бизнеса», — перечислил Пестерников.

Судя по всему, эту задачу понимают и в руководстве страны. По крайней мере, такие задачи были озвучены Президентом России на прошедшем 17 июня 25-м Петербургском международном экономическом форуме, а как они будут реализованы — покажет время.

Напомним: тогда же Владимир Путин сказал о важности не только развития импортозамещения, но и создания собственного — отечественного производства  Только в этом случае России удастся вырваться из числа «постоянно догоняющих».

«У нас много дискуссий в обществе на этот счёт, импортозамещение — это не панацея, не кардинальное решение. Если мы будем лишь повторять других, пытаться заменить, пусть и самыми качественными копиями, чужие товары, то рискуем оказаться в позиции постоянно догоняющих, а надо быть на шаг впереди, создавать собственные конкурентные технологии, товары и сервисы, которые способны стать новыми мировыми стандартами», — заявил Президент РФ.

Посредничество — это неплохо

Вместе с тем большая доля посредничества в экономике не всегда и не всеми воспринимается негативно. Так, по мнению председателя правления Ассоциации предпринимателей Республики Крым и Севастополя Александра Чернова, ситуация, когда посредников больше, чем производителей, нормальна.

«Конечно, хорошо бы, чтобы у нас было больше производителей, но людей, задействованных в сферах сервиса либо посреднических услугах, будет всегда в процентном соотношении больше, чем производителей. Это естественно. В данном случае это не плохо и не хорошо — как есть», — считает он.

При этом, по данным собеседника, в Республике Крым и Севастополе даже наблюдается нехватка посредников в отдельных нишах. Например, ретейл в обоих регионах, по сведениям Александра Чернова, занимает примерно до 30% рынка, тогда как в мировой и российской практике считается, что ретейл должен составлять до 60–70% рынка товаров.

«Глобально ретейл — это посредники. Но, судя по всему, у нас нехватка таких посредников, и это в том числе влияет на ценообразование», — подчеркнул предприниматель.

Такая же ситуация складывается и с логистическими центрами — их на полуострове вообще нет, хотя на оба региона должно приходиться от шести до восьми таких хабов.

«Какие-то ниши посреднические у нас, возможно, переполнены, а какие-то вообще пустые остаются», — констатирует собеседник.

Тезис о важной роли посредников в экономике разделяет и бизнес-омбудсмен Илья Пестерников. По его мнению, те, кто занимается перепродажами, напрямую зависят от тех, кто создаёт востребованный продукт.

«В целом, если взвесить все за и против, ничего плохого в том, что на рынке появляется всё больше посредников, я не вижу. Высокая конкуренция на рынке в конечном счёте играет на руку потребителю», — считает он.

Регресс и деградация

Чего же действительно не хватает Крымскому полуострову для успешного и устойчивого развития экономики, так это базы для подготовки и выращивания квалифицированных кадров и грамотных специалистов разных сфер.

«Тут у нас постоянные регресс и деградация», — убеждён Александр Чернов.

Как ни странно, во многом такую ситуацию обуславливает низкая заселённость Крымского полуострова. Огромные территории остаются малонаселёнными, тогда как в отдельных локациях (преимущественно приморских) в сезон наблюдаются пиковые нагрузки.

На первый взгляд, такая связь количества населения региона с его экономическим развитием может быть неочевидна, однако, по словам Чернова, именно этот фактор влечёт за собой дефицит квалифицированных научных кадров, которые могли бы развивать конкретные экономические сферы.

«Если мы хотим развивать Крым и Севастополь, то у нас должно быть население Крыма в совокупности раза в три-четыре, а то и в пять больше. Тогда товарно-денежные отношения, в том числе и производственные, будут давать постоянный экономический рост», — считает предприниматель.

В этом же кроется и причина того, что большинство вчерашних выпускников колледжей и институтов выбирают для построения карьеры сферы услуг и посредничества, а не производство.

«У нас нет грамотных инженеров, неважно в какой сфере — строительство или электроника. Специалистов по бумагам, может, и достаточно мы готовим, а вот качественных специалистов жутко не хватает, ещё и большая часть из них вообще уезжает», — сетует Александр Чернов.

Санкции на руку

Вместе с тем, похоже, именно сейчас выдался удачный момент, чтобы изменить экономическую ситуацию и в стране, и в Крыму в лучшую сторону. Антироссийские санкции не только способны подстегнуть развитие отечественной экономики, но, как бы странно это ни звучало, они выгодны Крыму и Севастополю. Если после 2014 года ограничения распространялись исключительно на полуостров, то теперь в роли условного «подсанкционного Крыма» оказалась вся страна.

«Раньше только мы были все из себя санкционные, а теперь все оказались как Крым», — констатировал Алексей Тихонов.

Соответственно, сама собой крымская санкционная тема отошла на задний план, и, возможно, теперь будет решён вопрос прихода на полуостров крупных бизнес-игроков. Правда, нужно понимать, что вместе с тем с российского рынка ушли многие крупные корпорации, способные разместить в регионе свои производства — теперь задача заманить их обратно.

Смогут ли Севастополь и Республика Крым извлечь пользу из этой ситуации? С одной стороны, у Крыма есть явное преимущество перед другими субъектами — люди охотнее приезжают жить и работать в приморский солнечный регион, и это может стать определенной точкой сборки.

Но, с другой стороны, полуостров серьёзно проигрывает из-за отсутствия готовых инфраструктурных локаций и объектов, на которые потенциальные инвесторы могли бы «приземлить» свои проекты. Пока, к сожалению, таких предложений для крупных корпораций, в том числе и российских, у нас нет.

«В чистом поле всё-таки всегда очень сложно делать инвестицию. Это то, что в английском языке называется green field, когда нужно начинать всё делать с нуля. Как индустриальный парк, который у нас не могут запустить уже несколько лет», — справедливо напомнил эксперт.

Полина Ласькова

Фото автора, pixabay.com