Почему история погибшего кота Твикса всколыхнула всю Россию

Феномен кота Твикса возник в России очень быстро. СМИ взбурлили множеством материалов об этом несчастном животном, а их читатели и пользователи отечественного сегмента социальных сетей разделились на два враждующих лагеря.

Почему это произошло, о чём может говорить такое явление, узнавал ForPost.

От битвы комментаторов до памятника котику

Напомним историю кота Твикса, ставшую передовицей в российских средствах массовой информации.

На поезде Екатеринбург — Санкт-Петербург везли к хозяину животное после операции. На него был оформлен билет. С ним был сопровождающий человек.

11 января проводница вагона, в котором был кот, вышвырнула его на станции в Кирове — о нём рассказали ей пассажиры, которые увидели гуляющего по вагону Твикса, выбравшегося из переноски. Проводница решила, что он проник с улицы, и поэтому выкинула животное.

А 20 января стало известно, что кот, которого искали тысячи человек, погиб: предположительно, замёрз, искусанный собаками. Проверки начали сотрудники МВД, прокуратуры и компании «Российские железные дороги». Подробнее — в материале «Дойдём хоть до президента». Выброшенного из поезда кота Твикса нашли мёртвым».

Зоозащитник, член комитета Госдумы по экологии, природным ресурсам и охране окружающей среды Владимир Бурматов сообщил, что тема кота Твикса будет закрыта, «когда проводницу к ответственности привлекут, а РЖД проведёт работу с персоналом по недопущению подобных инцидентов».

По его мнению, «никаких оправданий поступку проводницы нет и быть не может — ей только 245-я статья УК РФ, часть первая». Это положение — о жестоком обращении с животными, и за него предусмотрено наказание — от штрафа, размер которого может быть 80 тысяч рублей, до трёхлетнего лишения свободы.

Дочь бывшего сенатора Елены Мизулиной — глава ассоциации «Лига безопасного интернета» Екатерина Мизулина поддержала привлечение проводницы к ответственности «за жестокое обращение с животными». И посчитала нужным «подумать над памятником котику в Кирове».

На одной из интернет-платформ появились восемь общественных петиций об увольнении и привлечении к ответственности проводницы. Две из них очень быстро — с 19 по 21 января — набрали более 116 тысяч и более 315 тысяч голосов в поддержку таких требований.

Комментаторы материалов СМИ и постов в соцсетях разделились на тех, кто бескомпромиссно обвиняет проводницу в смерти животного и желает ей всевозможных кар, и тех, кто защищает проводницу и винит кота, сопровождавшего Твикса человека, хозяина и вообще всех кошачьих.

Что было бы, если бы они встретились в реальности?

Читайте также: Как верблюда Бусинку в Севастополе спасли от продажи на мясо

Что с нами стало?

«Гибель людей в Белгороде, например, ежедневная гибель наших солдат, офицеров и мирных жителей Новороссии, — все эти трагедии не имеют такого резонанса за пределами конкретного круга сочувствующих. Медийность и резонанс замёрзшего Твикса — больше. Это всё тема для огромной научной работы, которую я ненаучно назвал бы «Что с нами стало», — написал в телеграм-канале медиа-менеджер, директор факультета медиа Университета «Синергия» Александр Анучкин.

Он добавил: «Сохрани меня, Боже, от попыток говорить, будто русские люди зачерствели, забили на своих и любят теперь лишь котов, нет».

Произошедшее, по его мнению, является вопросом о медиапотреблении, техниках и трендах, создаваемых во многом искусственно: «Кем? Да вот нами, в том числе работниками медиа».

Александр Анучкин сообщил ForPost, что рассматривал бы «кейс Твикса» в двух плоскостях: психологии и технологии.

С одной стороны, у нас есть потребность «быть хорошими», и сострадание — неотъемлемая часть этого, отметил он.

«Но очень трудно и больно сострадать чужим детям, раненым, убитым. Мозг защищается от жути, которая далеко, отдаляет её ещё дальше. А тут — котик. Сострадание ему социально одобряется, просто моделируется и не наносит большого ущерба собственной психике. Тем более, что это процесс объединяющий: котика одинаково жаль и тем, чья душа требует возмездия за удары по Донецку, например, и тем, кто считают СВО агрессией. Оставить же подпись под петицией, не имеющей решительно никакого веса, — просто, быстро и бесплатно. Для этого не надо переводить куда-то собственные деньги, принимать беженцев или идти добровольцем на фронт. Собственно, даже если абстрагироваться от текущей военной реальности, то всё равно — ничего сложного», — считает руководитель факультета медиа Университета «Синергия».

Чио касается технологий и хайпожорства, то СМИ и блогеры разгоняют эту тему, «питаясь» людскими эмоциями, и получают трафик и повышенные индексы цитируемости, уверен наш собеседник.

«Мёртвый кот, ненависть к проводнице (а в её лице, на самом деле, к неким государственным институтам), подписи, требования возмездия — всё это конвертируется в живые деньги, так уж устроены современные медиа», — уточнил Александр Анучкин.

И нет ничего удивительного, что эту волну седлают и многие профессиональные хайпожоры, готовые высказываться по любому актуальному поводу, констатировал наш собеседник.

«Ответ же на вопрос «Что с нами стало?» — грустный, но не трагичный. Нет, мы не стали жестокими, нет, нам не плевать на несчастных детей или людей. Просто мы раз за разом демонстрируем готовность идти в любом направлении по зову медийной дудочки. Играющие на ней умеют брать нужную ноту в нужный момент», — заключил собеседник ForPost.

Читайте по теме: Как севастопольцы в 2023 году спасали животных

Не расчеловечились мы!

Уже почти два года идёт СВО, люди гибнут на фронте и в тылу, страдают дети и старики — казалось бы, с чего это вдруг на фоне таких кровавых и драматических событий общество буквально вздыбилось из-за гибели кота, задаётся вопросом политолог, руководитель ООО «Институт коммуникационного менеджмента» Вадим Сипров.

Дело, конечно же, не в том, что котов у нас ценят, любят и берегут больше, чем людей, уверен он.

По его мнению, речь идёт о проблемах разного уровня — о преходящем и о вечном.

Военные действия рано или поздно заканчиваются, отметил политолог.

Сейчас СВО воспринимается людьми как справедливая народная операция, потери в которой неизбежны, и это факт, мы скорбим по нашим павшим, обратил внимание наш собеседник.

«Но пока спецоперация — это трагическая обыденность. Вот после победы всё то, что связано с жертвами и потерями, с памятью об этих событиях станет сакральным. Ровно так же, как это было с победой нашего народа в Великой Отечественной войне. Вспомним, какое негодование у людей вызывают случаи осквернения памятников героям или глумления над Вечным огнём — люди так трепетно воспринимают всё то, что для них сакрализовано. Кстати, риторика в отношении тех, кто совершает подобные выходки, аналогична той, которую можно было услышать в адрес проводницы, выбросившей беззащитного кота из вагона на лютый мороз. Общий смысл этих высказываний таков: подобное поведение недостойно человеческого звания, люди так не поступают!» — сказал Вадим Сипров.

Бережное отношение к братьям меньшим, сострадание ко всякой твари Божьей и нетерпимость к жестокости по отношению к животным — часть русского культурного кода, это то, что тоже относится к сакральной сфере, полагает руководитель «Института коммуникационного менеджмента».

«Возможно, кто-то со мной и поспорит, но обратимся к нашей литературе. Проблематика бездушного отношения к животным поднималась в произведениях и русских, и советских писателей — от тургеневского рассказа «Муму» до нашумевшей в 1970-е годы повести Гавриила Троепольского «Белый Бим Чёрное ухо». Одним из первых литературных персонажей, с которыми знакомятся наши дети, уже на протяжении почти ста лет остаётся доктор Айболит — обаятельный старичок, который всю жизнь занимается тем, что спасает и лечит зверушек», — отметил он.

Не могли люди не взорваться после случившегося с котом Твиксом, опять-таки уверен Вадим Сипров:

«Всплеск негодования из-за бездушного поступка очерствевшего человека говорит, что наше общество, несмотря на всю боль и трагизм текущего момента, не расчеловечилось, не растеряло своих ценностей, а напротив, стало ещё острее реагировать на попрание неписанных норм».

Читайте также: В Крым из новых регионов эвакуировали детёнышей редких бенгальских тигров

Алексей Лохвицкий