У нас любят рассуждать про «окно Овертона» - технологию, позволяющую в несколько шагов сделать какую-то неприемлемую для общества моральную норму сначала обсуждаемой, потом частично допустимой, а впоследствии и совершенно нормальной.

Сейчас мы можем воочию убедиться в том, что как в это «окно» пытаются «засунуть» тему усыновления детей однополыми парами, для начала мужеложцами.

В конце июня Владимир Путин в очередной раз отвечал на упреки Запада в том, что в России преследуют гомосексуалистов – на этот раз речь зашла о высказываниях Элтона Джона:

«Я думаю, что он заблуждается, я ничего здесь не передернул, у нас действительно очень ровное отношение к представителям ЛГБТ-сообщества, абсолютно непредвзятое. У нас есть закон, за который нас все «шпыняют» - это закон о запрете пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних. Но, послушайте, давайте дадим человеку вырасти, стать взрослым, потом решить, кто он такой, оставьте детей в покое. Я уже говорил в интервью - пять или шесть полов уже напридумали - трансформеры, транс... еще что-то там, я уже даже не понимаю, что это такое».

Оставьте детей в покое – этот призыв Путина не мог быть услышан «толерастами». Ведь борьба идет именно за детские тела – и души.

Новость о том, что Следственный комитет возбудил уголовное дело в отношении должностных лиц отдела социальной защиты населения московского района Марьино за то, что выяснилось, что в однополой «семье» воспитывается двое усыновленных мальчиков, появилась буквально спустя пару дней после заявления спикера сената Валентины Матвиенко о том, что наделение однополых пар правом усыновлять детей приведет к вырождению человечества.

Но не нужно думать, что следователи так быстро отреагировали на мнение третьего человека в стране – марьинская история стала известна еще в прошлом месяце, когда в одну из московских больниц попал 12-летний мальчик. У него были боли в животе – и в разговоре с докторами он заодно рассказал про свою приемную семью, в которой у него два папы. Иногда он даже спит с ними в одной постели. Врачи забили тревогу, следствие стало выяснять детали, а заодно и возбудило уголовное дело.

В отдела соцзащиты выдали вот такой комментарий:

«Никакой информации о причинении вреда здоровью детей и их развитию, в том числе нравственному, из образовательных, медицинских учреждений в опеку не поступало. Информацией об однополых отношениях в семье специалисты не располагали. Напоминаем, что законы РФ не запрещают одиноким мужчинам усыновлять детей. Изъятие мальчиков из этой семьи возможно только на основании решения суда, если будет доказано, что усыновление не отвечало интересам усыновлённых».

Уполномоченную по правам ребенка Анне Кузнецовой такое объяснение не устроило:

«Российские законы защищают детей от пропаганды нетрадиционных отношений и даже запрещают передачу детей на международное усыновление в страны, узаконившие однополые семьи. А тут получается, что российский госорган передал под усыновление сразу двоих детей. Чиновники соцзащиты или намеренно нарушили действующие нормы, или ненадлежащим образом осуществляли контроль за условиями воспитания детей».

Кузнецова попросили СК отыскать детей – после того, как начался шум, «семья» пропала. Это была богатая московская гомосексуальная «семья» – глава которой, преподаватель известного московского вуза и бизнес-коуч, в 2010 году усыновил сначала одного ребенка, а потом и второго. Живет с мужчиной, который вместе с ним воспитывает детей – с прошлым своим партнером расстался из-за того, что тот был против усыновления.

Соседи, как и органы опеки, рассказывают о том, какой заботой были окружены мальчики – репетиторы, кружки, отдых за границей и на даче. То есть нужно радоваться тому, что уральским мальчишкам, родные родители которых пьют, так повезло в жизни?

Именно к этому нас и подталкивают. Причем не только ЛГБТ-активисты. Которые, естественно, сразу подключились к делу с заявлениями о том, что в этой «семье» были «идеальные» отношения, не было никакого сексуального насилия (что вроде бы подтверждают и психологи), и вообще, «само по себе усыновление однополыми парами не означает, что внутри семьи обязательно пропагандируются нетрадиционные сексуальные отношения. Статистика говорит, что в таких семьях подавляющее большинство детей вырастают гетеросексуальными.

Поведение ЛГБТ-активистов понятно – они выступают и за легализацию однополых браков, и наделение их правом усыновления, и за отмену закона о запрете пропаганды нетрадиционных ценностей среди несовершеннолетних.

Бог, точнее черт, с ними – но вот что говорит другой представитель «гражданского общества», причем не рядовой, а в некотором смысле работающий в Кремле. Ответственный секретарь Совета по правам человека при президенте РФ – то есть второе лицо в этом совете после его главы Михаила Федотова – Ирина Киркора.

Начав с осуждения факта возбуждения уголовного дела против органов опеки – мол, поводом для возбуждения уголовного дела и расследования должно быть насилие в отношение детей, а не сам факт усыновления их двумя сожительствующими мужчинами – Киркора выдала главный тезис:

«В обществе считается нормальной ситуация, когда ребенка воспитывают три женщины: например, мама, бабушка и тетя. Поэтому непонятно, какие вопросы могут возникать, если детей воспитывают двое мужчин. Что происходит у них за закрытыми дверями — это их личное дело, также и мама, и папа не посвящают своих детей в подробности того, что происходит между ними за закрытыми дверями».

Понимаете – раз в России считается нормальным, что множество детей растут в неполных семьях, где есть одни женщины, то в чем претензия к семьям, где есть одни мужчины? Это настолько жульническая логика, что даже удивительно, как Киркора не боится к ней прибегать.

Разница между семьей, где дети растут без отца (хотя все понимают, как тяжело безотцовщине – и никто не считает это нормой) и однополой «семьей» настолько велика и принципиальна, что трудно поверить в то, что правозащитник ее не понимает. Хотя вполне вероятно, что мы имеем дело с совершенно искренним непониманием – человек убежден, что семья - это когда двое живут вместе, и их пол вообще неважен. В конце концов на Западе за последние десятилетия сумели привить такое «знание» большой части общества.

Но Россия не Запад – и именно нашим осознанным нежеланием идти по их пути и объясняется негативное отношение абсолютного большинства нашего народа к гомосексуализму и его пропаганде. Дело не в Путине или Матвиенко, и даже не в православии, однозначно считающем мужеложество грехом – дело в понимании того, к чему приводит такая «свобода нравов». К вырождению народа – в прямом и переносном смысле.

Тут не может быть компромиссов – начав легализовывать ЛГБТ, невозможно будет остановиться: нас будут толкать в сторону признания браков, потом усыновления, потом толерантности и уважения к ЛГБТ, потом осуждения тех, кто называет их грешниками (как уже происходит в той же Европе, где христианам лучше не говорить публично о содомском грехе – обвинят в разжигании).

Русские не хотят идти по этому пути – но нас упорно пытаются втянуть для начала хотя бы в дискуссию на эту тему.

Вот ведь жалко же детей, жили бы с родителями-пьяницами, а тут забота и воспитание – может, и пускай у геев живут, все лучше, чем в детском доме? И вообще – все геи появляются из обычных семей, так что дело не в семье. А уж сколько насилия в обычных семьях – и извращений, и совращений. А вот еще была история – муж с женой усыновили несколько детей, так он спал с приемной дочкой, а она с приемным сыном.

Масса таких «аргументов» появилась в СМИ в связи с марьинским делом – и все они от лукавого. Все это попытки посеять сомнения в том, что не может даже обсуждаться: брак есть союз между мужчиной и женщиной, семьей называется только их жизнь с детьми.

Можно считать гомосексуализм болезнью или нормой, грехом или модой, но нельзя отрицать одного – как только общество теряет нравственный иммунитет к ЛГБТ, однополые отношения в нем распространяются с огромной скоростью. Сторонники легализации однополых браков любят рассказывать сказки о том, что «нетрадиционные наклонности» это, мол, врожденное, чуть ли не биологически обусловленное – в каждой культуре и каждом народе есть какой-то процент «голубых» и «розовых» и негоже в 21 веке закрывать на это глаза.

Это не так – врожденных извращенцев очень и очень мало. Основную массу составляют совращенные – причем в основном морально, а не физически. Именно поэтому никто из гей-активистов не любит вспоминать про американские исследования - которые показывают, как после начала ЛГБТ-революции в разы (если не на порядок) выросло число тех, у кого появился опыт однополых отношений.

Потому что вначале кризис морали допускает пропаганду и агитацию «нового опыта» - а потом уже общество оказывается в плену диктатуры толерантности, все больше и больше теряя представление о правильном и неправильном, о добре и зле.

Петр Акопов