Севастополь.Суд над защитниками Графской пристани-3 и 4
Эти судебные заседания с тех пор, как я начала их посещать, стали третьим и четвёртым. В таком порядке и буду в дальнейшем давать заголовки. Оба заседания объединила в одно сообщение напрасно: информации было довольно много. Но ничего не поделаешь.
Итак, чем были интересны эти два дня.
14 августа 2013 года показания продолжали давать семь свидетелей стороны обвинения и один потерпевший.
Первым был утверждавший, что один из семерых подсудимых обвиняется ещё и по статье УК № 263. Оказывается, в рамках основного дела по защите Графской пристани 17 июня 2011 года на Сергея Толмачёва было заведено ещё одно: за незаконное хранение взрывчатых веществ и оружия. Оружие времён Великой Отечественной войны он, в частности, откапывал, и однажды его, якобы, на этом деле поймали.
Безработный Лазаренко М. С. заявил, что 8 июня 2011 года шёл в этот день по своим делам в сторону Резервного, его увидели сотрудники милиции и попросили быть понятым. Он согласился, и вскоре увидел Толмачёва, нёсшего в руках ржавое оружие времён Великой Отечественной войны. Не буду останавливаться на этой теме, потому что мне совершенно не понятно, почему эти два дела объединены в одно. Ясно одно: заявление по этому поводу написала на Сергея родная сестра.
Затем свидетельские показания давал бывший помощник зама командующего ВМСУ Кулиш Н. Г., прибывший на Графскую пристань уже после утопления таблички, установка которой, по его мнению, кем-то согласовывалась в Киеве.
Г. А. Сидоренко в 2008 году исполнял обязанности одной из в/ч, которой было поручено подготовить пристань к празднику - Дню ВМСУ. В подчинении Геннадия Александровича было 20 военнослужащих, отслуживших 1 - 1,5 месяца.
- Когда начались беспорядки, адмирал Максимов встал под табличку, - говорит он. - Вначале он был в фуражке и с орденской лентой. Потом смотрю - уже без них. Тут я понял, что ему угрожает опасность. Мы с матросами взяли его в кольцо и начали выводить в безопасную зону, ко льву.
Несколько свидетелей, бывших пять лет назад участковыми милиционерами, в основном отвечали однотипно: "Находились в районе Графской пристани для охраны правопорядка. При этом только наблюдали за происходящим" и "Прошло много лет. Ничего не помню". Поэтому приходилось зачитывать показания некоторых, данные сразу после событий. У одного участкового в рамках основного дела был гражданский иск на сумму 300 гривен в связи с порчей его формы синей краской, которой его в тот день облили. Но так как он не смог указать того, кто это сделал, от иска отказался.
Один из бывших участковых 1974 года рождения, ныне пенсионер, на вопрос адвоката Медведева: "Что командованием было приказано вам делать на Графской пристани?" - Ответил: "Ни во что не влазить, потому что массовыми беспорядками занимаются спецподразделения". Однако, признался, что вытащил из толпы гражданских, прорвавшихся на пристань, матроса, которого "могли затоптать".
Никто из свидетелей не мог сказать, что именно делали на Графской присутствующие подсудимые.
Заседание 15 августа 2013 года снова началось с показаний бывших на июль 2008 года сотрудников милиции. На этом заседании помимо участников процесса:
присутствовали казачий полковник Всевеликого войска Донского адвокат Владимир Иванович Кирсанов и атаман Севастопольского координационного совета казаков при Севастопольском Благочинии Константин Константинович Мачнёв.
Бывший зам. начальника Ленинского РОВД В. И. Гаврилюк заявил, что, скорее всего, доска была установлена ночью. Никто об этом не знал, никто никого не уведомлял. Свидетелем насильственных действий с чьей-либо стороны Виктор Иванович не был. "Люди просто толкались", - сказал он и объяснил, что по закону командование ВМСУ должно было заранее уведомить городскую администрацию о том, что планируется делать, а администрация уже в таких случаях обращается в милицию, чтобы она обеспечила порядок.
А. В. Караваев спросил его, видел ли он, как какая-то группа людей (например, из числа подсудимых) о чём-то заранее сговаривалась, планируя свои совместные действия?
Ответ был отрицательный.
(Сразу скажу, что аналогичные вопросы Александр Викторович задавал всем дававшим на суде показания, и все отвечали, что никаких организованных групп, действующих на Графской пристани по сговору, они не видели. "Для сговора просто не было времени," - сказал Меркулов А. А.).
Судья:
- Кто отвечал за расстановку сил в месте событий?
Гаврилюк:
- Зам. начальника РОВД Александр Владимирович Новиков.
Судья:
- Как вы передвигались в зоне событий?
Гаврилюк:
- Свободно. Я был в форме.
Судья:
- Кто контролировал проход? Военные?
Гаврилюк:
- Нет, после нашего приезда - мы.
- Далеко ли от вас находился Захарчук?
Гаврилюк:
- Он был в эпицентре событий.
Судья:
- Он сказал, что вообще никакого конфликта там не было.
Гаврилюк:
- Я так не считаю.
Толмачёв:
- Вы сказали, что милиционеров было 35 - 40 человек. Могли они воспрепятствовать утоплению таблички?
-Гаврилюк:
- Нет, не могли.
"В данной ситуации мы могли только растягивать народ, чтоб было меньше столкновений. Учитывая, что всё обошлось без серьёзных последствий, мы с задачей справились", - заключил Гаврилюк.
У старшего оперуполномоченного по особо важным делам Ю. С. Оксентюка в тот день был выходной. Он ждал приезда родственников, придя утром на Графскую пристань в гражданской одежде, и видел, как ещё до приезда милиции ставилось ограждение, а депутаты вели переговоры с военными, объясняя им, что их действия противоправны.
В. Б. Бебнев поинтересовался, как ему удалось пройти в гражданской одежде на пристань. Юрий Сергеевич сказал, что через бар "Риф", но что позже там проход тоже закрыли.
А. А. Марета спросил, была бы агрессия со стороны севастопольцев, которую, как сказал Юрий Сергеевич, видел, если бы не устанавливали табличку? Свидетель ответил: "Думаю, нет".
Следующим свидетелем был пенсионер, знакомый С. Толмачёва Геннадий Петрович Берёзин, который сказал, что в 2008 году он был депутатом Нахимовского районного совета, и по делам ему нужно было на Северную. Он шёл на пристань к катеру, но, увидев, что на Графской что-то происходит, изменил маршрут.
Судья несколько раз уточняла, почему Геннадий Петрович не следовал спокойно по своим депутатским делам, а "застрял" на Графской, где, по его словам, получил от военнослужащего удар ногой. Геннадий Петрович долго вынужден был объяснять, что люди у нас неравнодушные, очень любящие свой город, и потому не могут проходить мимо подобных вещей.
Судья сказала, что если бы всю эту толпу пропустили на Графскую, то под нею рухнул бы деревянный настил.
- Толпа собралась не сразу, - пояснил Геннадий Петрович. - Если бы людей, как всегда, пропускали, то никогда одновременно такого количества людей там бы не собралось, так как люди приходят и уходят.
Судья:
- Кто вы по специальности?
Берёзин:
- Электромеханик. Но я был на Графской во время парада военных оркестров. Там тогда было около двухсот человек, и настил не рухнул.
Очень много интересных вопросов судом снималось. Например, бывшему на Графской пристани начальнику уголовного розыска Балаклавского РОВД Рублёву адвокатом Медведевым был задан вопрос, так и оставшийся без ответа: "Графская пристань - это исторический и культурный памятник, занесённый в соответствующие реестры города и Украины. Скажите, вот если каждый желающий начнёт без разрешения вешать какую-нибудь табличку, например, на памятник Нахимову, будет ли это считаться хулиганством"?
В этот день был допрошен Андрей Анатольевич Меркулов, в 2008 году бывший депутатом городского совета. Его ответы и пояснения расставили точки над "i" во многих вопросах.
- Знаю всех подсудимых лично, - сказал он. - События эти начались ещё в феврале 2008-го, когда впервые со стороны руководства ВМСУ зашла речь об установке памятной таблички. По моей инициативе горсовет рассмотрел этот вопрос, в результате чего в начале мая 2008 года, после первой попытки установления таблички появилось постановление о том, что без согласования с горсоветом и соответствующими комиссиями никаких изменений на Графской пристани производиться не может. Это постановление было, как положено, опубликовано (в частности, в "Севастопольских известиях" 20.05.208). Тогда конфликт быстро разрешился. Сыграли в этом не малую роль депутаты Василий Пархоменко и Константин Заруднев. При этом присутствовали два полковника ВМСУ и заместителя председателя СГГА Куницына.
После второй попытки установки таблички (правда, не силами ВМСУ, а "нашеукраинцами"), мы поняли, что на этом дело может не кончиться, и с постановлением ознакомили командующего ВМСУ адмирала Тенюха И. И. Он дал слово офицера, что больше никаких подобных действий без согласования с Севастопольским горсоветом не будет.
При обсуждении присутствовал и В. В. Максимов, который тогда был первым заместителем командующего ВМС.
5 июля 2008 года я с депутатом Ленинского райсовета Владимиром Тюниным прибыл на площадь Нахимова около восьми утра. Вход на пристань ещё был свободным. Мы подходили к военнослужащим и спрашивали, кто здесь старший. Долго никто не откликался. Наконец, подошёл Кулиш в гражданской форме, полковник Колесников и др.
Мы ознакомили их с Постановлением горсовета. Увидев, что военные продолжают делать то, что им приказали, мы начали звонить в милицию, другим депутатам и, естественно, Тенюху. Но последний трубку не брал. На площадь стали прибывать люди. Военные уже поставили заграждения и запретили проходить людям на Графскую пристань. Это вызывало недовольство граждан. Но никакой злобы не было. Было недоумение. Севастопольцы видели своих депутатов, которых также никуда не пропускают, и ничего не понимали. И дальнейшее их поведение явилось естественной реакцией на действия военных...
Андрей Анатольевич был прерван судьёй:
- Вы утверждаете, что силовые действия были ЕСТЕСТВЕННОЙ РЕАКЦИЕЙ?! Вы, человек с высшим образованием, депутат, вы должны были вести переговоры, а в случае их неудачи, обращаться в суд о демонтаже таблички, то есть, идти правовым путём!
Адвокат Медведев:
- А вы пытались разговаривать с милицией?
Меркулов:
- Конечно. Я просил и Новикова, и Захарчука, и начальника гарнизона Шевченко - всего там присутствовало около двадцати старших офицеров - пресечь правонарушения со стороны военных, но они нам ничем существенным не помогли. На глазах милиции военные вырвали из рук председателя "Русской общины Севастополя" Татьяны Ермаковй мегафон и бросили в море. Но со стороны милиции не последовало никаких действий.
Мы стояли на площади и решали, что делать. Тюнин предложил сейчас уйти, а в 15.00. придти и провести митинг протеста. Я говорил, что табличку лучше бы снять сейчас, но не разбивать, а вернуть владельцу. Стоявший с нами Александр Караваев сказал: "Ну, вы тут обсуждайте, а я пошёл". И направился в сторону комендатуры ЧФ. Мы не знали, что он предпримет. То есть, события развивались слишком быстро, чтобы мы могли начать вести какие-то переговоры или обращаться в суд.
Вопрос Бебнева:
- Правильно я понимаю, что коммунальная собственность, в которой находится Графская пристань, принадлежит абсолютно всем севастопольцам?
Меркулов:
- Да.
Бебнев:
- Так как же можно без моего разрешения в лице депутатов горсовета что-то с нею делать?!
Вопрос был снят судьёй.
Бебнев:
- Скажите, к вам применялись какие-то силовые действия?
- Да. Мы подошли к оцеплению, - продолжает Меркулов, - пытаясь донести до военнослужащих содержание Постановления. И тут откуда-то раздалась команда: "Вали их"! Матросы ВМСУ набросились на нас четверых: меня, Фёдорова, Заруднева и ещё кого-то - и повалили прямо на ступени Графской пристани. Это вызвало волну возмущения людей. Если до этого я видел, как, пытаясь отодвинуть металлические заграждения, гражданские с военными, типа, играли со смехом в перетягивание каната, шутя, мол, кто - кого, то тут мигом улыбки с лиц гражданских исчезли.
К тому времени на площади собралось уже довольно много людей. Что происходит, передавалось из уст в уста. Люди прибывали на площадь Нахимова, потому что не могли смириться с тем, что факт предательства может быть увековечен, да ещё и в таком святом месте для города как Графская пристань.
Далее идёт диалог судьи и свидетеля Меркулова.
Судья:
- Вы - бывший кадровый военный?
- Да. Я служил в Уфе, в ВВС.
- У вас есть дети?
- Да. Дочь 16 лет.
- В таком случае ответьте: что надо делать с приказом?
- Выполнять. А если обстоятельства изменились, то доложить об этом старшему по званию и ждать новой команды.
- Вы обращались со своим Постановлением исключительно к исполнителям, которым было приказано вешать табличку, и они это делали. Уверены ли вы, что они доложили вышестоящему начальству об изменении ситуации? Быть может, они уже доложили и ждали команды сверху, и вам тоже следовало бы подождать?
- Возможно, но на это не было времени. Ситуация становилась неуправляемой.
Тут я (автор сообщения - Е.) позволю себе высказать то, что знаю. Собственно, это ни для кого не секрет. Наверняка вышестоящему начальству об изменившихся обстоятельствах доложено было, потому что вскоре после того, как севастопольских депутатов военнослужащие ВМСУ повалили на ступени Графской пристани, к военнослужащим с корабля "Донбасс" прибыло подкрепление.
Далее снова говорит судья:
- Я приняла это Дело уже после того, как были допрошены в суде два бывших матроса, стоявших в оцеплении. Мы, конечно, планируем опросить всех. Пишем им письма, приглашаем. Пока откликнулось только двое этих ребят из Николаевской и Донецкой областей, которые мечтали служить именно на флоте и именно в Севастополе. Видели бы вы, с какой болью, даже спустя столько лет, они рассказывали, как их, восемнадцатилетних мальчиков, оскорбляли, царапали, рвали на них одежду!
Меркулов:
- Лично я таких действий не видел. Зато я успел увидеть, как Бебнев вытащил из стены Графской пристани ещё не закреплённую табличку, и тут нас восемнадцатилетние военнослужащие повалили во второй раз.
Караваев:
- А меня такие же восемнадцатилетние убивали на лесах.
Судья:
- У вас вопрос, Караваев?
- Да. Видели ли вы, когда мне пять военнослужащих ВМСУ рвали ноздри, ломали руку и шею, били коленом в кадык, чтобы я при этом нанёс хоть кому-нибудь из военнослужащих хоть один удар?
Меркулов:
- Нет.
Судья:
- Вы не моги.
Караваев:
- Мог! Но я только кричал: "Не ломайте мне руку"! А милиция стояла и молча наблюдала.
Меркулов:
- Поймите, ни у кого вначале никакого негативного отношения к военным не было. Но после этого.... А что касается восемнадцатилетних, то это взрослые люди. Оружие в руки - и вперёд.
Караваев:
- Итак, кто же начал хулиганские действия первый?
Меркулов:
- Военнослужащие ВМСУ. Заваливание четверых севастопольских депутатов на ступени Графской пристани на глазах у граждан явилось первым силовым действием в тот день. И было оно со стороны военнослужащих ВМСУ. Это и подвигло людей на какие-то агрессивные действия, но они были уже ответными!
Судья:
- Но назвать такие действия ЕСТЕСТВЕННЫМИ можно лишь тогда, когда кушать нечего.
Бебенв:
- Это был высший идеологический момент, когда речь идёт о более важном, таком как Родина, честь, память!
Марета:
- Я видел, как ломали Караваева. Вы хотите сказать, что так эти "18-летние мальчики" проявляли свою любовь к городу Севастополю?
Меркулов:
- Вы знаете, Ваша Честь, как только табличка была сорвана, сразу всё успокоилось. Народ разошёлся, а бывшие "враги" сели рядом на настиле Графской и мирно закурили...
P.S.
1. Говорю то, что рассказывали после событий на Графской в городе: в транспорте, на рынках, во дворах, на рабочих метах и т. д.
Вернувшись на корабль "Донбасс", возбуждённые моряки начали обсуждать события. Стали проскальзывать речи, типа, вот мы сегодня врезали этим легендурням по первое число! Однако, даже многим "щирым" это не понравилось. И началась страшная драка. Матросов с трудом утихомирили лишь к утру. И УЖЕ ПОСЛЕ ЭТОГО их водили на судебно-медицинское освидетельствование на предмет травм и опрашивали, фиксируя данные о рваной одежде.
2. Ближайшие заседания по делу защитников Графской пристани состоятся:
29.08.2013. в 10.30.
04.09.2013. в 14.30.
13.09.2013. в 10.30.
23.09.2013. в 10.30.
25.09.2013. в 10.30.
21.10.2013. в 10.30.
3. Еду в троллейбусе, у которого не закрывается задняя дверь. Народу много. Кондуктор каждый раз просит пассажиров "дёрнуть за вон ту железку, чтоб дверь закрылась". Пассажиры покорно дёргают. Одна девушка решила дёрнуть не за железку, а за край самой двери, и чуть не получила тяжёлую травму кисти. Но все молчат и покорно платят за проезд.
Входит женщина в рабочей одежде с инструментами. К ней подлетает кондуктор, требуя оплату. Женщина отвечает, что у неё денег нет, и можно бы одну остановку разрешить проезжать бесплатно. Кондуктор кричит, что сейчас даст ей в глаз, так как пассажирка заявляет ей это уже на протяжении семи лет. Начинается перебранка. Я не выдерживаю и оплачиваю проезд "зайчихи", за что получаю от неё по полной, мол, нафига я этой стерве деньги дала?!
К чему я это написала? Да такое впечатление, что пора уже официально узаконить синдром Графской пристани, на которой мы так и остались. Похоже, навсегда.
Екатерина Васильева
фото автора