Медицинские фокусы по-севастопольски: как менялась операционная в больнице №5

18 мая СМИ Севастополя показали, как губернатор Сергей Меняйло и начальник горздрава Юрий Восканян торжественно открыли новый оперблок в 5–й больнице. Сотрудники учреждения сообщили, что к открытию туда свезли оборудование не только из других отделений, но даже из другой больницы, а вечером того же дня – увезли обратно, пишут «Примечания».

23 мая «Примечания» написали об этом. Факт ремонта в оперблоке издание не оспаривало, как и возможность проводить в нем операции. Не утверждало издание и того, что «заёмным» было всё оборудование. Журналисты лишь подвергли сомнению заявления чиновников, что абсолютно всё оно там – новое.

Сомнения эти подтвердились 28 мая, через пять дней после публикации и через 10 дней после открытия оперблока, когда «Примечания» были приглашены в 5–ю горбольницу. В коридоре «Примечания» встретили главврач Оксана Мармута и её зам Кирилл Иванов. Все вместе поднялись на лифте на шестой этаж и прошли направо – в новый оперблок.

При входе корреспондентов настоятельно попросили оставить все личные вещи, даже диктофоны и мобильные. Запрет объяснили стерильностью помещения. Внутрь удалось пронести лишь фотоаппарат.

Всего в оперблоке «Примечания» провели 12 минут. При этом восемь минут журналистов облачали в одноразовые бахилы и халаты, а чтобы осмотреть санпропускник, предоперацинную, один из двух оперзалов и помещение для стерилизации инструмента дали всего четыре минуты.

Однако понимая, что за десять дней в операционную можно даже кита из моря притащить, «Примечания» к визиту готовились – и нашли ряд нестыковок c ранее отснятыми материалами коллег.

В больнице издание пустили лишь в операционную №1. Между тем в телесюжете в день открытия подробно показали операционную №2. «Примечания» спросили, можно ли попасть туда? Главврач ответила, что «Примечания» находятся именно в том помещении, где был губернатор с камерами, и нужды заходить в другое нет. По словам Оксаны Мармуты, в объектив телевизионщиков попала только табличка «Операционная №2».

«Они просто снимали картинку, – сказала Мармута. – Я не знаю, почему камеру навели именно на операционную два».

На момент визита «Примечаний» оборудования в комнате было гораздо больше, чем в любом из телесюжетов с открытия.

Стоп-кадр НТС, 18 мая. Стол - один, оборудования в целом меньше, справа тумбочка с зелеными ручками, которой 28 мая не было

Стоп-кадр НТС, 18 мая. Должен просматриваться увиденный нами 28 мая ИВЛ Drager, но его нет

Фото, сделанное "Примечаниями" 28 мая. Операционных стола - уже два, слева ИВЛ Drager, справа у стены оборудования значительно больше, чем на стоп-кадрах с открытия, сделанных 18 мая

Фото, сделанное "Примечаниями" 28 мая. Обилие оборудования у правой стены, 18 мая его было меньше. Кроме того, тут стояла тумба под дерево с зелеными ручками. Теперь ее нет

Самое очевидное: 18 мая в зале № 1 стоял один операционный стол, а 28 мая – два. Зато пропала передвижная лампа. И это далеко не все изменения.

Фото из блога Сергея Меняйло. Этой лампы 28 мая в операционной мы не обнаружили

Но «Примечания» больше интересовала вторая операционная, потому что в день открытия в блоге губернатора Сергея Меняйло «Примечания» обнаружили интересные детали.

На одном из снимков – крупным планом наркозный аппарат с инвентарным номером и надписью «АРО–1». Реанимация? Акушерско–родильное? Аппарат явно числился раньше в другом отделении.

Фото из блога Сергея Меняйло. Это ИВЛ Leon с подозрительным инвентарным номером. 28 мая его не обнаружили

«Это "Леон", – сказал «Примечаниям» консультант–анестезиолог, – хорошая машина. Австрия, кажется. Их массово навезли при Украине, тем самым привязав больницы к севорану – газу для наркоза фирмы «Эббот».

«Еще нюанс, – продолжил врач, – с севораном "Леон" работает по закрытому контуру. Рядом с гармошкой – колба с "кошачьим наполнителем". Это абсорбер. В процессе работы он из сероватого становится фиолетовым. А тут его мало и он белый. Вариант: они не работают севораном, а "Леон" используют как ИВЛ, давая наркоз внутривенно. Но это несколько нелогично».

В операционной № 1 «Примечания» этого аппарата вообще не обнаружили. Правда, у стенки стоял ещё один накрытый простыней ИВЛ, журналисты заметили его лишь потом – на сделанном нами фото. «Леон» это или нет, нам не известно.

Фото, сделанное "Примечаниями" 28 мая

Второй ИВЛ – Drager – в телесюжете с открытия оперблока стоит без кардиомонитора. 28 мая «Примечания» обнаружили на нём накрытый пленкой кардиомонитор с маленьким дисплеем. А 1 июня в сюжете Народного канала, который горздрав преподносит как разоблачение «лжи» – на нём стоит другой кардиомонитор, уже с большим дисплеем.

Стоп-кадр НТС, 18 мая. Крыша ИВЛ Drager свободна

Фото, сделанное "Примечаниями" 28 мая. На крыше ИВЛ Drager стоит желтоватый (видимо, уже не новый) кардиомонитор с маленьким экраном

Стоп-кадр из сюжета "Народного канала" от 1 июня, которым горздрав попытался опровергнуть статью "Примечаний". Кардиомонитор на крыше ИВЛ Drager уже другой

Во время торжественного открытия в зале №2 (куда «Примечания» через десять дней не пустили) «засветилась» и явно устаревшая операционная лампа. Журналисты опознали в ней СР–5 «Е–ЭМА» – светильник производства России, выпуск которого прекращён. Но купить такую ещё можно. Её цена в прайсах дистрибьюторов – 42 тысячи рублей.

Стоп-кадр ИКС, 18 мая

Памятуя об увиденном в блоге Меняйло, «Примечания» попросили главврача показать инвентарные номера на оборудовании. Но получили отказ, мол, показывают их «только специальным службам». Позже журналисты ещё раз задали этот вопрос, но главврач и заместитель заявили, что «не понимают, в чём смысл интереса».

Тем не менее на трёх предметах, попавших в кадр к «Примечаниям» и коллегам, журналисты увидели три инвентарных номера разного формата, нанесённых разной краской.

Далее. В телесюжет другого севастопольского канала попал кусочек операционной №1, которую осматривали «Примечания». Но в момент открытия там не было двух стерилизационных камер, а на их месте стоял небольшой столик с озоновым стерилизатором. Пропала и тумбочка под дерево с веселенькими зелеными ручками.

Корреспондентов «Примечаний» постоянно подгоняли, заявляя, что своим присутствием они загрязняют стерильное помещение, в котором вот–вот начнется операция. Хотя оперблок был совершенно пустым: кроме открывшей дверь санитарки в помещениях никого не было. При этом навязчиво и пространно рассказывалось про новый движущийся операционный стол, эндоскопическую стойку, лампу, вентиляционное оборудование с бактерицидными фильтрами и рециркулятор – теми же заученными фразами, которые несколько раз повторялись в сюжетах различных СМИ. Расспросить о чем–то, интересующем «Примечания», за четыре минуты было невозможно.

Как заявила главврач Оксана Мармута, в оперблоке за неделю прошло около 35 операций. Много, показалось журналистам. Операционная открылась в четверг. Публикация «Примечаний» была в понедельник. Следующий вторник и четверг – плановые дни. Экстренные операции бывают не каждый день. Получается, что в двух операционных залах, где, по словам главврача, работать могут сразу четыре бригады, каждая из бригад делает по 4-5 операций в день. К чему такая спешка? Или в больнице полгода «копили» плановых больных к открытию операционной?

«Такое возможно, но это на грани возможного, – сказал консультант «Примечаний». – Положим, у взрослых эндоскопическая операция по поводу холицистита в среднем длится полчаса, открытая – час. Ввод в наркоз и вывод - примерно одинаково, по 20–30 минут».

Получается, минимум полтора часа на одно вмешательство. А нужно ещё подготовить операционную для следующего пациента, да и врачу нужен перерыв.

А ещё главврач говорила про операции на новорожденных, упомянув, что их было несколько. Точное количество названо не было, однако ещё 10 дней назад, по словам Юрия Восканяна, всех детей до года Севастополь отправлял в другие регионы. Получается, что севастопольские хирурги никогда младенцев не оперировали, а тут в короткий срок сделали сразу несколько таких операций.

Кстати, в отличие от Восканяна, отказавшегося назвать точную сумму затрат на модернизацию операционной, Оксана Мармута цифры огласила: «Мы потратили 28 миллионов рублей на капитальный ремонт. И стоимость оборудования в этой операционной порядка 38–40 миллионов».

Порывшись в документах на сайте правительства, «Примечания» выяснили, что департамент здравоохранения действительно закупил в конце 2015 года эндоскопическую стойку и аппарат ИВЛ для пятой больницы. Но, судя по бирке, это явно не тот аппарат, который «Примечания» увидели в операционной – он введён в эксплуатацию в январе 2015.

Фото, сделанное "Примечаниями" 28 мая

Интересно, что о опубликации, ставшей причиной приглашения, никто в ходе визита «Примечаний» прямо так и не заговорил. А когда «Примечания» попытались это открыто обсудить, главврач и её зам сделали вид, что не понимают, о чём речь. Уходя, «Примечания» услышали, что администрация больницы готова сотрудничать с изданием – но только при условии, что материалы о состоянии севастопольского здравоохранения будут позитивными.

Главврач настойчиво просила показать ей этот текст перед публикацией. Но его подготовка потребовала времени. И, не дождавшись, пресс–служба горздрава изготовила собственное «Опровержение лжи украинских национал-патриотов из «Примечания». Кроме того, пресс–секретарь Восканяна разослал дружественным правительству Севастополя СМИ просьбу опубликовать это заявление с весьма неформатным для ведомственного сайта заголовком. 

Под публикацией этого обращения сразу посыпались комментарии о том, что все так и было, как мы описали – после чего комментарии были тотально затерты.

Опровергают ли что–нибудь неадекватные заявления горздрава? На взгляд «Примечаний», нет: за 10 дней в операционной можно всё поменять, и обнаруженные нестыковки это подтверждают.

Ранее «Примечания» уже сталкивались с одним из «опровержений» горздрава. В прошлом году, когда севастопольские медики ещё не были так запуганы запретом общаться со СМИ, было написано о том, «Почему увольняются севастопольские врачи?». В ответ горздрав потребовал от собеседников журналистов объяснительные. Под давлением чиновников заведующие поликлиник были вынуждены написать, что беседовали «с пациенткой», а не с журналисткой – хотя разговор в открытую писался на диктофон.

В 2010 году за доктора Хренова, рассказавшего правду об ивановской больнице, вступился Путин. Это позволило доктору доказать свою правоту, а несколько главврачей по итогам проверок были уволены. «Примечания» в такой протекции не нуждаются и не претендуют на роль контролеров. Мы рады, что отремонтированная операционная в 5–й больнице, наконец, заработала. Потому что новое оборудование должно функционировать, а не пылиться за больничным диваном, как на фото ниже.