Кто и зачем запугивает Россию эпидемией СПИДа

Большой резонанс вызвал вышедший 12 февраля на YouTube-канале Юрия Дудя фильм «ВИЧ в России — эпидемия, про которую не говорят», набравший уже 13 млн. просмотров. Фильм начинается с громкой декларации:

«В России живет больше одного миллиона человек с ВИЧ… По количеству новых заболеваний Россия сравнима с некоторыми странами Африки!»

Так получилось, что 5 лет назад я внимательно изучал тематику распространения ВИЧ/СПИД в России и действующих в этой сфере организаций, написал об этом целый ряд докладов для Российского института стратегических исследований при Администрации президента Российской Федерации, ряд из которых пошел в дело.

Предлагаю почитать один такой доклад 2015 года, в нем я не поменял вообще ничего – и увидеть, как происходят манипуляции с цифрой в миллион заболевших, и со сравнением с Африкой, и с заявлениями про эпидемию. И главное – зачем все это делается.

Итак, поехали.

1 декабря во всем мире начиная с 1988 года отмечают День борьбы со СПИДом. В этом году масштабы распространения этой инфекции, прозванной «чумой двадцатого века», в России стали предметом яростных публичных споров медицинских светил. «Прогнозы, к сожалению, сбываются, и мы уже до конца этого года можем ждать миллионного ВИЧ-инфицированного зарегистрированного российского гражданина», – сообщил 23 ноября 2015 года на пресс-конференции в Интерфаксе руководитель Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИД академик РАН Вадим Покровский.

Ранее в мае 2015 года он заявил: «Если наши прогнозы сбудутся, то в течение одного – двух лет ожидаем удвоение количества ВИЧ-инфицированных. Это почти африканские показатели».

Звучит действительно катастрофически. Но давайте попробуем разобраться с цифрами.

Начнем с прогнозов Покровского.

Вот 2001 год:

«Эпидемия СПИДа в России носит угрожающий характер – такое мнение высказал руководитель Всероссийского центра по борьбе с этой болезнью Вадим Покровский. По его словам, в настоящее время зарегистрировано 165 тысяч зараженных, но это, по мнению Покровского, лишь малая часть. Истинное число инфицированных составляет около миллиона человек, считает он».

А вот 2003 год:

«Реальное число ВИЧ-инфицированных в России может достигать полутора миллионов человек. Это означает, что болен каждый сотый гражданин страны. Такую цифру на сегодняшней пресс-конференции в Москве назвал руководитель Федерального центра по борьбе со СПИДом Вадим Покровский, сообщает «Русская служба новостей». По его словам… в ближайшие 5 – 7 лет число заболевших россиян может достичь 7 – 8 миллионов человек».

Как видим, Покровский говорит об угрозе достижения в ближайшее время цифры в 1 миллион больных СПИДом, хотя в 2001 – 2003 годах Покровский заявлял о том, что в России уже насчитывается 1 – 1,5 миллионов инфицированных, прогнозируя к 2008 – 2011 годам увеличение этих цифр до 7 – 8 миллионов.

Более того, в ноябре 2013 года Покровский признал в публикации в журнале «Терапевтический архив» ошибочность своих прогнозов: «В 2002 – 2004 годы наблюдалось уменьшение числа новых выявленных случаев ВИЧ-инфекции в стране». А отнюдь не обвальный рост, обещанный Покровским в мае 2003-го.

Цифры, называемые Покровским, имеют интересную закономерность – какой бы год ни стоял на дворе, он насчитывает в России около миллиона ВИЧ-инфицированных.



Хотя какая же это эпидемия, если взрывного роста нет?

Данные за 2001-й или 2003-й годы я приводил, а вот и другие.

«Общее число случаев заражения ВИЧ, включая еще не попавшие в поле зрения медиков, оценивается в 0,8 – 1,5 миллиона», – говорится в его статье (в соавторстве) «Перспективы борьбы с ВИЧ/СПИД в России», опубликованной 1 февраля 2005 года на Полит.Ру.

«По данным Покровского… общее же расчетное число ВИЧ-инфицированных в России составляет не менее одного миллиона человек», – излагают журналисты его выступление в конце ноября 2007 года. И т.д. и т.п.

Что удивительно, данные Покровского расходились даже с подсчетами возглавляемого им учреждения. «Всего на сентябрь 2014 года в России, по данным федерального СПИД-центра, выявлено 850 тысяч ВИЧ-положительных. Однако, говорит руководитель центра Вадим Покровский, в действительности их около 1,3 млн», – сообщается в статье, которая в декабре 2014 года вышла в журнале Harvard Business Review.

Завидное постоянство приводимых им из года в год ничем не обоснованной, как видим, цифры в 1 – 1,5 миллиона инфицированных ВИЧ в России можно понять, если вспомнить фразу, брошенную Покровским в интервью «Эху Москвы» в январе 2013 года: «…потому что 1% инфицированный населения (а, видимо, так и есть) – это уже считается генерализованная эпидемия».

Это попытка вызвать в обществе паническую атаку. Как заявил в конце ноября 2009 года в одном из интервью Покровский, наша страна якобы даже лидирует по темпам роста распространения СПИД в мире:

«Сейчас нет ни одного региона, где бы инфекция распространялась с такой скоростью, как в Восточной Европе, и в частности в России… Мы хуже всех в мире боремся с этой инфекцией».

Цель этой атаки – резкое увеличение финансирования. В упомянутой статье в Harvard Business Review за декабрь 2014 года читаем:

«На профилактику ВИЧ в 2011 – 2012 годах правительство резервировало по 600 млн. рублей, а в 2014-м – лишь 200 млн. «При населении РФ около 145 млн. это очень мало. По моим оценкам, чтобы эти программы повлияли на эпидемию, необходимо увеличить их финансирование в 40 – 50 раз», – уверен Покровский».

Из текста не вполне ясно, цифры за какие годы критикует профессор. Если увеличить 200 млн. руб. в 40 – 50 раз, то это составит 8 – 10 млрд. руб., если 600 млн. – 24 – 30 млрд. И это только на профилактику, а есть еще расходы на лечение заболевших.

В июне 2015 года Покровский заявил «Известиям»: «В 2015 году из федбюджета выделят 21 млрд. рублей, но это только закроет инфляцию. По нашим подсчетам, чтобы соответствовать рекомендациям ВОЗ, необходимо 52 млрд. рублей в год только на лекарства и диагностику. Если мы перейдем к этим новым стандартам, то есть будем лечить всех ВИЧ-инфицированных, понадобится 100 млрд. рублей».

По странной случайности, одновременно с Покровским требуемую последним у власти сумму назвал россинянам директор регионального офиса UNAIDS в Восточной Европе и Центральной Азии Виней Салдана. По его мнению, озвученному в апреле 2015 года в ходе встречи с президентом Татарстана, на лечение каждого из 700 тыс. ВИЧ-инфицированных в России надо потратить от 70 до 300 тыс. руб. Итого от 49 до 210 млрд. руб., в среднем как раз упомянутые профессором 100 млрд. руб. в год.

Стоит пояснить, что из себя представляет UNAIDS (Joint United Nations Programme on HIV/AIDS – Объединённая программа Организации объединённых наций по ВИЧ/СПИД).

С одной стороны, это проект ООН, то есть вроде бы международный.

С другой – согласно сайту организации, «Соединенные Штаты… являются крупнейшим донором UNAIDS». Как заявила 8 ноября 2011 года на встрече с руководителем UNAIDS Мишелем Сидибе и лидерами еще ряда подобных организаций госсекретарь США Хиллари Клинтон: «Наши усилия [в этой сфере] продвигают наши национальные интересы. Они помогают сделать другие страны более стабильными и безопасными для США».

Какие же национальные интересы Штатов и как продвигает эта организация?

В 2012 году Сидибе обрисовал в популярном американском сетевом издании Huffington Post, что его организация рекомендует в другой «зоне бедствия»:

«Африканский союз на своем заседании на высшем уровне в январе поручил комиссии Африканского союза и его исполнительного органа NEPAD работать с UNAIDS, чтобы создать дорожную карту для совместной ответственности... Африканские страны должны увеличить свои инвестиции. UNAIDS рекомендует странам направлять от 0,5% до 3% государственных доходов на борьбу со СПИДом – в зависимости от тяжести эпидемии. Ботсвана, Малави, Танзания и Зимбабве – вот некоторые из стран, которые отвечают этой задаче. Южноафриканская республика в последние годы увеличила свой бюджет по СПИД почти на 300%, инвестируя более 1,5 млрд. долл. на борьбу со СПИД ежегодно».

Далее цифры расходов начали стремительно расти.

К 2012 году 5 млн. жителей Черного континента получали антивирусную терапию, но, как заявил в начале того же года Huffington Post Сидибе, «существует еще 5,3 млн. человек, не имеющих сейчас доступа к лечению».

Или возьмем одну только Южно-Африканскую республику (ЮАР).

1 декабря 2014 года Виней Салдана упомянул на «Эхе Москвы», «если раньше лечились только несколько сотен тысяч ВИЧ-инфицированных, на сегодняшний день больше 2,5 млн. ВИЧ-инфицированных лечатся в ЮАР».

А вот цитата из декабрьской за 2014 год статьи в Harvard Business Review:

«В ЮАР, где организовали собственное производство дешевых дженериков, стоимость лекарств для ВИЧ-инфицированного стоит меньше 100 долларов в год, – говорит Виней Салдана из UNAIDS, – при этом лечение уже получают более 2,5 млн. человек и планируется увеличить их число до 4,5 млн., чтобы охватить всех нуждающихся».

В одной только ЮАР планируют лечить от СПИДа столько, сколько в 2012 году лечилось по всей Африке!

Невольно задумаешься об эффективности методов UNAIDS, если после принятия их «дорожной карты» африканскими странами число подлежащих лечению от СПИДа растет поистине в геометрической прогрессии. Но ее эффективность, видимо, в другом.

«В последние пять лет 81 страна увеличила свои внутренние инвестиции [в борьбу со СПИД] более чем на 50 процентов, – говорится в официальной отчетности UNAIDS на 2012 год, когда их программа в Африке только набирала обороты. – Выходит на первый план то, что внутренние инвестиции в 2011 году превзошли международную помощь. Страны с низким и средним доходом инвестировали в 2011 году 8,6 млрд. долл. США».

На нищие страны третьего мира элегантно взвалили огромные расходы.

Это отвечало и рекомендация Хиллари Клинтон, заявившей в 2011 году:

«Все больше стран-партнеров должны принять больше ответственности за финансирование борьбы с ВИЧ/СПИД в рамках своих границ. Некоторые страны берут деньги от внешних доноров, чтобы уменьшить собственные инвестиции в программы здравоохранения; хорошо, если PERFAR или Глобальный фонд или другой донор будет давать нам деньги на здоровье, мы можем просто взять эти деньги из здравоохранение и построить на них еще несколько дорог. Это должно измениться, и мы должны требовать, чтобы это изменилось. Другие страны должны последовать примеру Южной Африки, Нигерии, Сенегала, Руанды, Замбии и других, выделяющих все больше из своих бюджетов на борьбу с ВИЧ/СПИД».

В этой связи интересно откровенное заявление Сидибе, приводимое сайтом ООН: «Борьба со СПИДом – это разумное инвестирование, даже в сложных экономических условиях. Мы не должны сосредотачивать внимание на отдаче от расходов в краткосрочный период, мы должны осознать выгоды в долгосрочной перспективе».

Вот так – черным по белому – речь о «выгодах от вложений в долгосрочный период».

О вложениях во что речь?

По данным UNAIDS, в Африке «в случае ВИЧ... более 80% лекарств импортируется», причем «Соединенные Штаты Америки являются лидером в разработке новых технологий профилактики ВИЧ», и, соответственно, производителем лекарственных средств на основе этих технологий.

Любой маркетолог объяснит, что это стандартная схема по внедрению нового продукта на рынок – сначала производитель несет расходы на рекламные акции, чтобы привлечь к себе покупателей, а затем, когда рынок создан и постоянно требует товар, переходит уже к извлечению прибылей.

Программы зарубежной помощи странам третьего мира в борьбе со СПИДом работают по той же схеме – сначала «обозначается проблема» и под нее выдается щедрое финансирование, а затем покупать (во все возрастающих объемах и за астрономические суммы) лекарства обязывают уже страны, которым только что западные спонсоры «бескорыстно помогали».



Западные же страны переходят, по словам Сидибе, от «краткосрочных расходов» к «долгосрочному извлечению прибылей» из бюджетов стран третьего мира. Нечто подобное навязывается сейчас и России.

В декабре 2014 года в интервью ведущему радио «Говорит Москва» Сергею Рыбке Салдана рассказал о механизме создания прибылей иностранных поставщиков лекарства на программах «помощи» странам, повествуя об успехах своей организации (он употребил термин «при нашем вмешательстве») в ЮАР, которую ставят в пример России:

«В. САЛДАНА: Были [зарубежные] фонды, были субсидии. Но самое главное – это была заинтересованность правительства ЮАР. Если раньше лечились только несколько сотен тысяч ВИЧ-инфицированных, на сегодняшний день больше 2,5 млн. ВИЧ-инфицированных лечатся в ЮАР. И таким образом, осуществляется очень большая закупка препаратов.

С. РЫБКА: Поставщики могут заработать просто за счёт того, что у них больше приобретают товар?

В. САЛДАНА: Совершенно верно».

Салдана подчеркивает, что его организация добивается у производителей снижения цен на лекарства, как некое благодеяние. Но это тоже бизнес.

В том же номере журнала «Шаги профессионал», где в 2015 году было размещено интервью Салдана (собственно, его организация и издавала этот журнал), анализируется опыт Бразилии в борьбе со СПИД по западным методикам:

«Появление местных генериков позволило государству снизить стоимость лечения с 6240 долларов США на одного пациента в год в 1997 году до 1336 долларов США в 2004-м. Однако с появлением более эффективных препаратов, которые производились за границей, Бразилия вынуждена была начать (покупать их, вела. – Авт.) активные переговоры с международными компаниями по снижению цен на препараты».

Низкая цена (оправдываемая за счет объемов продаж) выступает в данном случае для вытеснения местных конкурентов и создания монополии иностранных поставщиков.

Сам Салдана в интервью газете «Аргументы и факты» в декабре 2014 года недвусмысленно указал на желательность аналогичного сценария действий России: «Чтобы быстро расширить охват лечением, Россия имеет прекрасную возможность, работая со своими партнёрами по БРИКС (Бразилия – как раз член БРИКС. – Авт.), использовать уже имеющийся в этих странах инновационный опыт местного производства препаратов, ценообразования и закупок, чтобы снизить затраты и увеличить доступ к лечению для всех нуждающихся».

В 2014 году в интервью радио «Говорит Москва» Солдана совершенно открыто пояснил, для чего в том числе нагнетается истерия по поводу эпидемии СПИД в России:

«С. РЫБКА: Россия необходимые медикаменты для ВИЧ-инфицированных закупает только за рубежом? В России не производится?

В. САЛДАНА: Нет, в России производится. Причём есть несколько фармпроизводителей, которые выпускают антивирусные препараты. Немалая часть лекарств, их очень много, почти 20 разных. Так же закупаются у зарубежных производителей.

С. РЫБКА: Россия для своих нужд производит или выступает как экспортёр?

В. САЛДАНА: 80 – 90% для внутренних нужд».

При существующих масштабах лечения Россия практически полностью обеспечивает себя лекарствами для ВИЧ- и СПИД-инфицированных. Поэтому необходимо очень резко повысить спрос в ней на таковые, и в этом случае разница будет восполнена за рубежом!

Тот же Покровский в 2005 году писал, что для обеспечения лекарствами борьбе с ВИЧ в России нужны «отмена налогов и таможенных пошлин». В январе 2015 года «Известия» изложили его призывы:

«Выделяемые бюджетом средства в 2015 году не компенсируют увеличения числа ВИЧ-инфицированных и 30-процентного удорожания препаратов, ведь порядка двух третей медикаментов от болезни импортируются. Об этом «Известиям» заявил руководитель Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом (подведомственен Роспотребнадзору) Вадим Покровский».

Помимо лекарств, речь идет о закупках и других изделий.

Цитата из упомянутого выше интервью Солдана журналу «Шаги – профессионал» 2015 года: «Политика Бразилии по использованию презервативов в рамках программы по борьбе со СПИДом сделала ее крупнейшим в мире импортером этой продукции. В 2009 году было закуплено более 1,2 миллиарда презервативов». 24 ноября 2015 года на Форуме по лечению ВИЧ/СПИД Минздрава Покровский заявил, что «государство должна ввести программу по снижению стоимости презервативов». У нас, в отличие от Бразилии, они все импортные.

И еще важный мажный момент в этой схеме обозначен в 2009 году госсекретарем США Хиллари Клинтон:

«Некоторые страны берут деньги от внешних доноров, чтобы уменьшить собственные инвестиции в программы здравоохранения; хорошо, если PERFAR или Глобальный фонд или другой донор будет давать нам деньги на здоровье, мы можем просто взять эти деньги из здравоохранение и построить на них еще несколько дорог… Мы должны требовать, чтобы это изменилось».

Речь о том, что огромные деньги изымаются из реального сектора стран третьего мира, чем искусственно консервируется их экономическая отсталость, что также выгодно Западу. В случае России это еще один аналог финансовых санкций.

P.S. Разумеется, это не отменяет факта того, что в России есть больные ВИЧ- и СПИД, и их необходимо лечить, и что эта проблема особенно сильна в ряде регионов, где ранее были широко распространены очаги распространения инъекционных наркотиков, таких как героин (прежде всего Калининградская и Свердловская области).

Но сознательная манипуляция уже 20 лет одной и той же цифрой в миллион заболевших, несбывшиеся многочисленные прогнозы про «рост числа заболевших в разы уже в ближайшие годы» и коммерческий интерес западных структур по продаже России лекарств – это тоже факт.

Владислав Мальцев