О своем подвиге, церемонии награждения и работе инструктором, а также о прошлом, настоящем и планах на будущее журналисту издания Украина.ру рассказал Герой России Дмитрий Трачук, известный под позывным "Рэд"
- Рэд, ты представился Героем России и как-то неуверенно хихикнул, будто никак не можешь привыкнуть. Каково это?
- Ответственность. Это очень большая ответственность. Надо ведь соответствовать этому высокому званию, а я раньше вообще работал слесарем. Сильнейший диссонанс.
- И за что ты удостоился столь высокого звания?
- Совершил подвиг… наверное. Возможно. Я до сих пор считаю, что это должно быть нормой для любого бойца. Я просто пошел вперед, не побоялся и получилось обойти врага, застать его врасплох и "съесть". В итоге вывел из строя целую позицию. Потом ребята подошли, мы закрепились.
Сработал эффект неожиданности. Мы думали, что там снайпер работает. Я решил обойти и убрать его, чтобы штурм нормально прошел. А так не могли мы пройти, закусывались. А оказалось, что там пулеметчик. Я сбоку обошел, смотрю – ему ленту набивают. "Ого!" - думаю. И естественно, подавил противника.
И там еще рукопашная, когда подранок… он просто здоровый был такой. Я буквально отжал у него оружие. Мое болталось уже без патронов. Я у него забрал автомат, а он тоже без патронов. Ситуация! Стоим и друг на друга смотрим. У меня поясная разгрузка, и я не помню, какой из магазинов полный, а у него разгрузка нагрудная.
Кстати, пользуясь случаем, советую всем именно поясную разгрузку. Штурмовикам особенно важно, поскольку она делает вас минимум на пять спасительных сантиметров ближе к земле, когда ложитесь.
В общем, спокойно, глядя противнику в глаза, я достаю магазин из его разгрузки и заряжаю. Как-то так вышло на тоненькой.
- Не растерялся…
- Да. Разум вообще был холодным. Я помню, что делал все четко. Вот будто кто-то руководил мною. В критических ситуациях некоторые люди стопорятся, а другие принимаются нервничать. У меня же включилось хладнокровие. Ни одного лишнего движения. Все так, будто заранее знал.
- Как до тебя дошла большая новость?
- Я тогда в больнице лежал. После всего этого пошел в наш блиндаж, чтобы зарядить магазины. И на выходе к нам с командиром, который шел позади, прилетел танковый снаряд. Меня контузило. Я собой командира прикрыл. Контузия глаз, баротравма. Пока отлеживался, ко мне приехал замполит 8-й армии. Говорит: "Сынок, ты совершил практически невероятное. Хотим подать тебя на Героя России". А потом спросил, где мой бронежилет. Хотел в музей его сдать. "Нет, я свою броню не отдам!" - отвечаю. Так и не нашел его, кстати. У меня "Ратник" был. Всем советую. Это что-то с чем-то, божественное. И легкий, и эргономичный.
- Что ты в тот момент почувствовал?
- Да я не осознал даже. Звезду мне дали через полгода. Я уж думал, что забраковали. Мне же сказали, что подадут, а приняли или не приняли, я не знал. Сказал об этом другу, а у него глаза огромные: "Ничего себе!" А сам не осознавал.
Я и сейчас толком не могу осмыслить всю мощь этого звания. Бывает такое, что подходит пенсионер и спрашивает: "А можно вам руку пожать?" И это, конечно, вызывает гордость. Сам-то я троечник по жизни, и до сих пор гордиться как-то нечем было. А тут – на тебе! Теперь и дедушкам, и бабушкам есть из-за чего мною гордиться.
- Ты же сам из Харцызска родом, верно?
- Вообще родился в пгт. Кировск, но еще в детстве мы переехали в Харцызск. Так что можно сказать, что Харцызск – мой родной город. Там я вырос.
- И каково было приехать из Харцызска в Москву, на церемонию награждения?
- Если честно, то я ведь не осознавал себя героем. Я боялся. Думал, что с Путиным встречусь. Хотелось пожать ему руку. Не получилось, но думаю, что все еще впереди. А осознание вот только сейчас приходит. Такое, знаешь, взросление. У меня вот первого числа ребенок родился. По факту я только сейчас начинаю взрослеть. Выхожу из детско-юношеского возраста.
А в Москве было необычно. Непривычно, что люди по ночам гуляют, что трафик у них такой. Диссонанс. У нас-то комендантский час, а у них ночами людно.
- А перед церемонией нервничал?
- Я боялся запороть приветствие. Боялся сказать что-то не то или встать не там. Нас же готовили. Объясняли, как приветствовать, где стоять. Вот и переживал, что перепутаю. А так нормально все. Еще переживал, что буду троить во время интервью, но я и так троил, если честно (смеется).
- Как ты попал на войну?
- По повестке. В 2022 году началась мобилизация, и мне повестка пришла. Мы сперва думали, что сборы опять. Я до того ездил, и мне там очень понравилось. Мы в "Копейке" были. Взвод снайперов. Там дали азы. Начальник говорит: "Димон, это на пять-семь дней". Вот так до сих пор и воюю.
- А до того чем занимался?
- Основное – это сварка. Еще при Украине поработал в кузне. Причем ковали вручную, а не пневмомолотом. Художественная ковка. После этого съездил разочек в Москву, но столица – страшный город для одиночки. Вот Питер мне больше понравился. Там спокойнее как-то, медленнее. Более привычный темп для меня.
Работал здесь в ЖЭКе. Это ЖЭО №1 в Ворошиловском районе. А когда с будущей женой познакомился, устроился в нашу городскую теплосеть. Работал слесарем по ремонту котельного оборудования. В основном насосы чинил. Так жизнь и шла себе потихоньку, а потом повестка пришла и все как-то завертелось.
- После войны ты не планируешь оставаться в армии, верно? Я так понял, что хочешь получить высшее образование. И кем же ты будешь?
- Если честно, то много кем хочется стать и к чему-то конкретному я пока не пришел. Я читать люблю, но вряд ли стану учителем литературы. У меня вот ребенок родился и приоритеты сдвинулись на воспитание малыша. А так, наверное, хотел бы стать психологом.
- Почему бы не учителем литературы? После Великой Отечественной учителя-мужчины возвращались в свои школы. Тебя, кстати, в родную школу приглашали уже?
- Я приходил как-то в свою школу. Они сказали, что позовут. Все были в шоке. Я же троечником был. Говорю: "Я у вас тут учился". "Ну и что ты хочешь?" - спрашивают. А потом узнали, что Герой России и сразу "Димочка, мы тебя помним". Ну… они хотят пригласить на урок мужества. В музей наш городской звали. Просили рассказать о себе.
- А сейчас какую должность занимаешь?
- Сейчас я инструктор. Преподаю ребятам тактику ведения боя в окопах.
- Ну вот! Осваиваешь азы педагогики. А ребята на полигоне гордятся тем, что у них такой инструктор?
- Где-то треть подходит и просит руку пожать. Ничего себе! Живой Герой России! Мы в паре работаем с другим инструктором. Он рассказывает, я дополняю. Они так смотрят на меня. У меня же еще рука забинтована. А напарник мой говорит: "Так, на секундочку, это Герой России!" У всех глаза навыкате. Сразу понимают, что им не дую в уши, а говорю то, что надо.
Обычно я стараюсь объяснять ребятам нюансы, на которые сам обратил внимание. Как правильно стоять, чтобы не полкорпуса у тебя видно было, а чисто глазик. Такие моменты. Я вообще считаю, что 70% выживаемости – это техника безопасности. Вот не прямо бежать в полный рост, а петлять на полусогнутых. И чем быстрее, тем лучше.
Все это пытаюсь донести до ребят. Многие впитывают, а некоторые… ну это взрослые мужчины. Некоторым это по факту не надо. Сразу видно, кто выживет, а кто нет. Но ребята в большинстве своем впитывают, стараются. Особенно когда им рассказываешь, как все было. Они тогда воодушевляются.
Самое главное перед штурмом – поднять боевой дух. Я по себе знаю. Я всегда считал, что противник слабее. Поэтому и страха не было. Не было вот этого ступора, как у некоторых. Надо сразу принять, что в ходе штурма тебе обязательно придется убить человека. А то встречаются люди и стоят друг перед другом. Два врага. Замерли. Кто-то приходит в себя быстрее, а другой погибает.
Этого не должно происходить. Ты должен понимать, что пришел освобождать землю от нацистской мрази и тебе придется отнять чью-то жизнь. Иначе кто-нибудь отнимет твою. И он-то не пожалеет. Вот это железобетонный факт. Он еще будет издеваться над тобой. Потому лучше ты, чем тебя.
- Даже в родной школе теперь знают, что их выпускник – Герой России. А есть люди, которые не знают, но тебе хотелось бы, чтобы узнали?
- Есть. Это мой товарищ, Артем. Мы вместе работали в теплосети, вместе на сборы ездили. У нас были общие интересы. Я вот люблю тематику игр "Сталкер". И в игры играл, и много книг прочитал. Возможно, кстати, это помогло мне на войне. По крайней мере мне кажется, что это помогло.
И служили мы вместе. Он был гранатометчиком, а я помощником гранатометчика. Он был мне как старший брат. Но потом я попал в "девятку", а его определили в другое подразделение. А потом его не стало. Жена узнала раньше, но не хотела меня огорчать. Я только через месяц узнал. Он был хорошим человеком. Вот я хотел бы, чтобы он узнал.
- Много друзей пришлось потерять?
- Ты знаешь, у меня само определение понятия "друзья" изменилось, если честно. Вот эти товарищи с гражданки, которых называют кентами, они же не друзья. Друзья – это те, кто бежит к тебе на выручку, когда нужна помощь. Был момент, когда ребята просили помочь, а мы сидим с пулеметчиком. Я говорю: братан, надо бежать. А он мне: я не пойду. Поймал стоп, понимаешь? И что делать? Пришлось брать пулемет и бежать на выручку. Накрыл пулеметным огнем, и ребята смогли отойти. Все целы. Много моментов, когда людей сковывает страх. У него ведь глаза велики. А убери страх, и все получится.
- О чем ты мечтаешь? Я не победу имею в виду. Это цель, а не мечта. Речь о чем-то более глубоком.
- Глубоком? Хочу перебраться в Крым с семьей. Даже не знаю, чем хочу заниматься. Много разных идей. Хотелось бы небольшую кузню и клепать что-нибудь. Заниматься чем-то мелким. Мне очень нравится ювелирная работа.
Еще рисовать люблю. Может быть, сидя на пляже, рисовал бы маслом. Хочу попробовать вот так хотя бы разочек, как минимум.
А еще хочется, чтобы сын вырос не в отца. Не троечником. Чтобы переплюнул меня. Чтобы достаток был у родных. И мирного неба хочу над Донецком. Надоели эти обстрелы. У меня бабушка на Текстильщике живет. Это же просто кошмар. "Галактика" сгорела недавно. Я переживаю за родных.
Пусть война прекратится. Война – это очень страшно и грязно. Хочу, чтобы она прекратилась. Это самое мое большое желание.
