Севастопольцам нужно бороться не с Приксом, а с пародией на архитектуру
Когда речь идёт об архитектуре, во главу угла нужно ставить не только – а может, и не столько – стилистическое единство, а прежде всего профессионализм. Он – непреходящая ценность, в отличие от меняющегося как мода стиля, и тем более – подделок под него. Об этом профессор МАРХИ и СевГУ, архитектуровед Елена Борисовна Овсянникова говорит после лекции Вольфа Прикса в Севастопольском госуниверситете.
Архитектор Елена Овсянникова, профессор МАрхИ и СевГУ.
Заподозрить Елену Борисовну в недостаточно трепетном отношении к архитектуре Севастополя не повернётся язык у самого большого злословца. Она всегда честна, последовательна и принципиальна, а ее знание исторического облика Севастополя – точно и детально.
Её мнение по поводу решения Coop HIMMELB(l)AU на мысе Хрустальном сначала удивило, потом – заставило посмотреть на архитектуру проекта под другим углом.
– Кластер на Хрустальном не мил многим севастопольцам уже потому, что он не парк, и это очень понятно. Но есть другая серьезная претензия – к стилю. Агрессия по отношению к окружающей среде изначально заложена в идеологию деконструктивизма. Но допустимо ли это в центральной части Севастополя – ведь она создавалась в едином классическом стиле?
– Я думаю, что Севастополь – это архитектура абсолютно всех исторических периодов. Главное, чтобы все новые здания были на своем месте и удачно вписывались в контекст, не пародируя его. Сделать на уровне предшественников – не получается, и поэтому я против арок и балясин, колоннад из пенополистирола и вообще ретро стилистических деталей, хотя это элементы классицизма. Они кажутся многим обязательными, но никак не украшают город.
Я лично конфликта и проблемы в архитектуре нового оперного театра не вижу. Много знаковых севастопольских зданий – это модернизм. Кстати, среди тех, кто создал «классический Севастополь», есть архитекторы, знаменитые как модернисты.
– Где модернизм в центре Севастополя?
– Даже на мысе Хрустальном. Белый обелиск – это модернизм в чистом виде. Гостиница «Украина» (кстати, более чем тактично сделанная Брауде-старшим), Центральный рынок-пассаж Адольфа Шеффера. И, кстати, мемориал защитникам Севастополя на площади Нахимова – модернизм.
Само здание СевГУ, в котором мы находимся, это тоже модернистский, очень модный в свое время «трилистник».
Лучшим образцом была университетская библиотека, которую здесь не смогли сохранить, а, наоборот, разрушили, вот это жаль.
Внутри библиотеки до её разрушения. Фото: sevsu.ru.
В большем радиусе это Триумфальная арка на Сапун-горе, кинотеатр «Россия», морской колледж, знак въезда с золотой звездой на ялтинской трассе – это советский модернизм.
Кстати, знак – работы Артюхова, заместителя главного архитектора Севастополя с 1945 года до самой гибели в 1978 году. Артюхов занимался всей детальной планировкой центра Севастополя и его окраинами и проводил в жизнь все строительство в духе классицизма. Он боролся против типового проектирования периода хрущёвской оттепели 1960-х годов применительно к южным городам и Севастополю и написал статью «Типовой проект не икона», но он понимал, что прошлое не воротить.
Поэтому я не вижу, вообще говоря, проблемы в сочетании хороших архитектурных объектов даже разных периодов. Если это поставлено в нужное место, если это сделано тактично по отношению к силуэту города, к морскому фасаду…
– Разве на Хрустальном – тактично?
– Если говорить о том театре, который предлагает Вольф Прикс, он гораздо изящнее и профессиональней сделан, чем все, что предлагали участники закрытого конкурса на эту тему. Он наиболее обтекаем по формам, в отличие от российских проектов. Все остальные предлагали рубленые формы, абсолютно чужеродные.
Здесь нужен был бренд, и этот бренд, грубо говоря, купили. Устроители выбрали то, что уже общепризнано. Ведь этот проект не является сверхноваторским для самого Прикса. Это весьма традиционная для него вещь, и я думаю, что это проверено временем.
Мне больше всего в этом театре нравится, что он очень плавно входит в пространство, он как бегущий по волнам корабль. Он невысокий и не будет давать диссонанс в силуэте города. Это будет высокотехнологичная архитектура, качественно выстроенная.
– То есть диссонанс кажущийся?
– Я не вижу никакого особого диссонанса, тем более что Прикс подчеркнул Матроса и Солдата – он пошел на контраст, сделав театр фоном для этих двух натуралистических фигур. Он создал для них соответствующий плавающий фон, и лучше нельзя было вообще придумать.
Представьте себе этот монумент из двух летящих вперед фигур на фоне статичных ретроспективных колоннад – это выглядело бы гораздо хуже. Я просто уверена, что это бы не сработало как архитектурная композиция.
А теперь динамика памятника, как правильно сказал Прикс, будет поддержана динамичными формами театра и музея.
– Памятник не станет от этого маленьким?
– Театр тоже не очень большой. По пятну застройки – я вообще удивляюсь, как там удалось всё разместить. А вот немасштабность Солдата и Матроса вблизи меня лично всегда смущала. Когда рядом находишься или едешь в машине, он кажется слишком крупным, теперь же появится соразмерность.
Ну а доминанта мыса Хрустального на самом деле вовсе не Солдат и Матрос, а Белый обелиск! Я его больше всего ценю на мысе Хрустальном. Но сейчас с ним беда – вы и сами знаете, какая там помойка. Просто стыд и позор для города, и все молчат, никаких обсуждений…
Фото: Артур Чирков / Виртуальный Севастополь.
А Белый обелиск и архитектура Coop HIMMELB(l)AU в виде белых облаков – думаю, это хорошо будет.
– То есть вам в той части проекта, что уже презентована, всё нравится?
– Во-первых, презентовано не всё. И музейный комплекс, который показан на этой неделе, я вижу в первый раз. На мой взгляд, он крупноват по силуэту и сбивает единственный сильный акцент в виде театра. Я бы этот музей делала ниже. Но очень мало места, отведенного для всех зданий.
– Владимир Нечаев сравнил этот проект с Эйфелевой башней, которую парижане сначала очень не любили. Как вы считаете, смогут ли те, кто сейчас настроен критично, позже изменить взгляд на кластер? От чего это зависит?
– Эйфелева башня гораздо резче повлияла на образ Парижа, в котором тогда не было высотных зданий. А театр и музей ниже коммерческой застройки, которая уже есть на Хрустальном.
Я люблю и уважаю местных жителей так же, как люблю и уважаю этот город. Однако отвергать эту историю только потому, что это сделал «чужак», всё же неверно. Думаю, надо довериться архитекторам, потому что стилистические предпочтения меняются, как мода, а профессионализм – это непреходящая ценность.
Беседовала Светлана Косинова