Хочется переиначить старый анекдот. Заходят, значит, Виктор Федорович и Юлия Владимировна домой, проходят в кухню, а там Виктор Андреевич писает в кастрюлю. Виктор Федорович ему: «Товарищ главнокомандующий! Мы же оттуда кушаем!». А Виктор Андреевич поднимает грустно так глаза и говорит: «Злые вы, уйду я от вас!».
Так вот о чем я, Ющенко до сих пор не может понять, что его уже давно списали. Как старый холодильник, как пустую бутылку из-под водки, как не оправдавший надежд презерватив. Потому Виктору Андреевичу грустно.
Он наверняка завидует своему российскому коллеге. Медведев, когда ругается с женой, может улететь по государственным делам аж на Дальний Восток. А вот Ющенко дальше Луганска уже не ждут. Правда, не ждут его и в Луганске. Вообще, перечень украинских городов, где не ждут нашего гаранта, сопоставим с их общим числом.
«Трудно быть богом», - думает Виктор Андреевич. И в то же время вспоминает, как это было раньше. Балога доверчиво вилял хвостом, едва завидев хозяина на пороге секретариата. Бросишь ему сахарок - животина радуется. Юлия Владимировна в те незапамятные времена тоже улыбалась, а не скалилась, как сейчас. Ей тоже приходилось бросать, но не сахарок, а комбинаты и министерства. В ответ Тимошенко тоже виляла, но более умело, чем Балога. Комсомольское прошлое в видеопрокате давало о себе знать. Потом, когда комбинаты и министерства закончились, Юлия Владимировна от него ушла вилять к Януковичу.
Виктор Андреевич ревновал. Во-первых, она чаще, чем он видела Путина. Во-вторых, о коалиции с Виктором Федоровичем он мечтал сам. Даже придумал, как завести с ним разговор об этом: «Мы же оба - Витьки, а, значит, у нас много общего». Виктору Андреевичу казалось, что это хорошее начало для переговоров, однако Виктор Федорович так не думал. Ему всегда больше нравились не имена, а отчества, особенно, Владимирович или, на худой конец, Владимировна. И никакими «Андреевичами» в этом списке не пахло.
Гарант грустил. Он так долго тренировал перед зеркалом фразы «Моя нация», «Мой народ», и особенно сложное слово «акцепты», что ему было обидно вот так вот взять и все потерять. Он понимал, что президент Янукович будет все равно более легитимен, чем он, выбранный в Конституционном суде. Но все равно Виктору Андреевичу было не по себе. Как же так? Не обращаться к народу, не говорить «Люби друзи», не поучать парламентариев, что и когда им принимать. А ведь он столько всего сделал для этого народа. И памятник голодомору поставил, и вот это, ну, как его... В общем, много чего полезного. А главное, именно при нем нация украинцев осознала себя наконец-то нацией украинцев. Так сказать, самоидентифицировалась.
Осталось совсем немного - убедить 45 миллионов человек, в том, что мясо по 70 грн. за кило - это Европа. А выборы президента в парламенте - это государственный переворот.
А тут еще и Путин со своим газом. Втайне Виктор Андреевич любил Владимира Владимировича. Даже носил его фотку в бумажнике между бесполезными кредитками «Проминвеста» и «Надры». Более того, памятуя, как Янукович как-то кормил с руки Медведева, приказал носить за собой в черном дипломате килограмм «Барбарисок». Мало ли, где с Путиным увидишься. Гэбэшные пути, они неисповедимы. Экс-пограничник Ющенко это хорошо усвоил в свое время.
Но конфеты пылились, срок годности их подходил к концу, как и срок правления Виктора Андреевича. Гарант пытался самоидентифицировать себя с «Барбарисками», но становилось еще горше.
Виктор Андреевич грустил еще и потому, что он очень хотел увидеть живого таджика. Но Владимир Владимирович если что-то и строил, то норовил это сделать в обход Украины. Поэтому Андреевичу приходилось смотреть на турков. А живых турков он не очень любил. Во-первых, у них не было голодомора, во-вторых, они очень громко кричали, болея за «Шахтер». Ющенко тоже кричал на стадионе, но не от радости, а, скорее, от страха. Его очень пугало название спортивного сооружения - «Шюкру Сарачоглу». Виктор Андреевич очень хотел домой. Во-первых, на стадионе было скучно, во-вторых, просроченные «барбариски» конфисковали на таможне. А куда ж без них...
Виктор Андреевич сидел в своем кабинете и мастерил пропеллер. Он так хотел бы самоидентифицироваться с пчелкой.
Константин Павлов, специально для «Полемики».
Обсуждение (3)
Беспомощная статья. Бред больного идиота.
to Дмитренкус (Севастополь)А почему беспомощная? Ответить тебе будет трудно! Всё правильно от этой гниды уже остался прах!
этот персонаж (переукушенный пчеловод, он же достойный сын своего папы, пристрастившегося к хорошему кофе в нацистских концлагерях) займет в клоаке истории адекватное место