«День затмения» в Севастополе: ложь и саботаж против Заксобрания
Рискну утверждать, что этот злополучный день не принес радости никому из тех, кто так или иначе участвовал в заседании Заксобрания. Начался он с фарса (причем настоящего, а не того, который имел в виду губернатор 12 декабря), а закончился ложью.
Первым вопросом повестки был протест прокурора Севастополя на решение, принятое Заксобранием 13 декабря, о 52 миллионах на премии правительству.
Закон — не дышло
Решение это, напомним, тогда вызвало жесткую дискуссию и было продавлено исполнительной властью с помощью ряда парламентариев, использующих любой повод поступить наперекор другой части депутатского корпуса.
Их уже тогда предупреждали, что протест прокуратуры неминуем, что в случае его неудовлетворения последует суд. Но увы - далеко не все индивидуумы, вырастая, перестают жить по принципу «назло маме уши отморожу».
И вот грянуло 22 декабря. На дебатах по поводу протеста прокурора остановимся отдельно – очень уж они показательны.
Казалось бы, какие возражения могут быть там, где говорит закон?
Но возражения нашлись, причем начались они еще на стадии утверждения повестки дня. Ирина Кравец начала настаивать на том, что вопрос о протесте прокурора должен стоять в повестке не первым, а третьим. Но ее предложение не прошло, и помощник прокурора Севастополя Сергей Неудахин поднялся на трибуну.
Выступает представитель Прокуратуры Севастополя Сергей Неудахин
Его выступление было максимально информативным и подробным, с упоминанием целого ряда статей целого ряда законодательных актов. Сделано это было, как подчеркнул представитель прокуратуры в самом начале, с целью избежать какого-либо двойного понимания и толкования.
Подробно остановился докладчик и на способах выхода из сложившейся ситуации: после того, как протест прокурора будет удовлетворен, часть средств необходимо вернуть тем, кому они и должны принадлежать, а остальное направить на погашение долгов бюджета Севастополя (а не на премии чиновникам, на чем настаивало правительство).
«Протест прокурора касается только перераспределения фонда оплаты труда – никакие другие важные расходы, предусмотренные Законом о внесении изменений в бюджет 2017 года, протестом не затрагиваются и никак от него не зависят», - подчеркнул представитель прокуратуры в самом конце.
Ничего не вижу, ничего не слышу
Все было предельно ясно, конкретно и толково. Но как только выступление представителя прокуратуры закончилось, начались вопросы.
Татьяне Вусатенко, например, не понравилось использованное в докладе слово «изъятие». Последовало еще одно терпеливое разъяснение: если это слово заменить другим, более приятным для депутата, смысл произошедшего и выводы прокуратуры никоим образом не изменятся.
Вусатенко не поверила и попросила «сослаться на статью закона». Помощник прокурора перечислил все, что нужно, во второй раз.
После этого настала очередь Бориса Колесникова – в это трудно поверить, но депутат попросил в третий раз объяснить, какие нормы закона были нарушены злополучным решением.
«Я только что назвал эти нормы закона, отвечая на предыдущий вопрос. Эти средства нельзя изымать», - ответил докладчик.
Колесников, вслед за Вусатенко, помощнику прокурора не поверил.
«Тут надо разбираться и разбираться», - бросил он, проигнорировав все сказанное.
После Колесникова на авансцену вышла Татьяна Сандулова.
О манере Сандуловой выступать хочется казать особо: очень многие свои выступления она почему-то считает необходимым предварять сообщением о том, что коллеги ее опередили. Так было и на этот раз.
«Мои коллеги частично уже озвучили те вопросы, которые я только хотела задать», - оповестила мир Татьяна Борисовна.
Спросить, видимо, было уже нечего, но отметиться очень хотелось. Поэтому Сандулова обвинила прокуратуру в однобокости: почему она не проверит, эффективно ли расходуются средства в Заксобрании?
С поистине ангельской кротостью докладчик пояснил: к рассматриваемому вопросу это не имеет ни малейшего отношения, а если вопрошающая видит какие-то нарушения, о них можно сообщить в прокуратуру.
«Ну наверное… может, они и есть, но нам эта информация недоступна, поскольку тщательно скрывается и от нас, и от всего города – какие зарплаты получают депутаты, тайна за семью печатями», - в очередной раз покривила душой Сандулова, наверняка осведомленная о существовании деклараций о доходах, как всякий другой мало-мальски грамотный человек, и о существовании соответствующего закона с прописанными ставками, как мало-мальски компетентный депутат.
Однако допустим, что конкретно этого депутата назвать мало-мальски грамотным и компетентным нельзя. По крайней мере, это многое объяснило бы.
Сергей Кравченко, когда очередь дошла до него, пошел по пути Вусатенко и сосредоточился на лингвистической стороне вопроса. Ему не понравилось использованное прокуратурой слово «только». Подробный ответ последовал и на эту претензию.
Представитель правительства Михаил Вавилов, не надеясь на лингвистику, вернулся к правовой стороне дела.
Слушать ответы Сергея Неудахина было чистым удовольствием: настолько подробными, компетентными и, что удивительно в сложившейся обстановке, предельно спокойными они были.
После этого настала пора выступлений. И тут представитель правительства сделал вид, что ничего из сказанного помощником прокурора не слышал.
«Для того, чтобы сказать, что решение незаконно, нужно ответить, какой закон мы нарушаем», - заявил он.
Докладчик вернулся на трибуну и ответил на претензии вновь.
Происходящее сильно смахивало на издевательство, однако представитель прокуратуры на провокации не поддался.
И разум в итоге возобладал: протест прокурора был поддержан большинством голосов.
О правде и лжи
Трехлетнему бюджету повезло гораздо меньше, чем протесту прокурора: видимо, весь запас благоразумия на тот момент уже был исчерпан.
Глава комиссии по бюджету Вячеслав Аксенов, поднявшись на трибуну, подчеркнул важность рассматриваемого документа для города и попросил поддержать его, заметив, что работа была проделана большая и серьезная.
После еще нескольких выступлений председатель Заксобрания Екатерина Алтабаева предложила определиться, как именно будут обсуждаться поправки, внесенные комиссией под руководством Аксенова.
Без депутатских поправок к предложенному исполнительной властью бюджету, заметим, не обходится ни в одном городе или регионе – оценивать и редактировать главный финансовый документ не только право, но и обязанность депутатского корпуса.
Нужно было лишь решить, как именно голосовать за поправки – пакетом или по отдельности.
Тут-то коса и нашла на камень - нашла и на этот раз сломалась.
И за первый, и за второй вариант высказалось по 12 депутатов.
Ситуация зашла в тупик, но после совещания регламентной комиссии решение было найдено: депутатам было предложено принять проект бюджета за основу.
Однако за принятие вновь высказалось 12 депутатов. И это были те самые люди, которых не голосовавшие и губернатор теперь обвиняют в саботаже.
О том, как развивались события дальше, мы своим читателям уже рассказывали. Повторяться вряд ли имеет смысл, тем более что никакой радости эти воспоминания не приносят.
Объявленный для консультаций перерыв растянулся на несколько часов, причем консультации эти, как сообщила своим коллегам Екатерина Алтабаева, велись «на очень высоком уровне». И надежда на принятие бюджета, по ее словам, сохранялась даже во второй половине дня. Но не сложилось.
После того, как через несколько часов заседание возобновилось, спикер предложила вернуться к голосованию за принятие проекта бюджета за основу (после этого можно было бы голосовать и за поправки).
Результат оказался прежним: депутаты, которые сегодня цинично призывают коллег не саботировать принятие бюджета, за него не проголосавали.
К рассмотрению вопроса Заксобрание вернется в понедельник, 25 декабря.
Каким будет его итог, мы скоро увидим.
Очень надеемся, что выход, причем выход разумный, будет найден.
Однако пугать работников бюджетной сферы тем, что в случае непринятия бюджета до Нового года они якобы не получат зарплату, не стоит ни правительству, ни озвучивающим его позицию депутатам.
Заплату получат все, ибо такие случаи законодательством предусмотрены. Как пояснил ForPost зампредседателя Заксобрания Александр Кулагин, в случае непринятия бюджета до наступления нового года финансирование производится по принципу 1/12 от бюджета года предыдущего.
Так что все попытки запугать бюджетников — ложь и манипуляция.
И еще о лжи. Как уже было сказано, ею неудачное заседание и завершилось.
Депутат Оганесян, в свое время прославившийся призывами не голосовать за кандидатов-мажоритарщиков от партии, которую он в Севастополе на тот момент возглавлял, со свойственной ему железной логикой возложил вину за произошедшее на Алексея Чалого — якобы в его отсутствие депутаты работают дружно, слаженно, лучезарно улыбаясь друг другу.
Мы бы назвали этот вывод худшим образцом пресловутой женской логики, но боимся, что Виктор Альбертович обидится. Поэтому лучше предположим, что у депутата случилась частичная амнезия и он, как комический киногерой, «тут помнит, тут не помнит».
У большинства севастопольцев, слава Богу, амнезии нет, и малоприличный скандал, разразившийся в Заксобрании 12-13 декабря, они наверняка помнят. Алексей Чалый в нем участия не принимал, однако его отсутствие не помешало депутатам дойти до оскорблений как в зале заседаний, так и за его пределами.
И этот пример «братской депутатской любви» далеко не единственный.
Впрочем, ложь для депутатов, дважды отказавшихся поддержать бюджет 22 декабря, уже становится нормой жизни. И их заявление, в котором они пытаются поставить все с ног на голову, - лучшее тому подтверждение.
Всем, кто сомневается в правдивости нашего изложения событий неудачного дня, советуем посмотреть видеозапись заседания на сайте Заксобрания.
Всем, кто не понимает, что единственная цель открывшегося «сезона балаганов»– представить всё Заксобрание сборищем неадекватов и покончить с независимой представительной властью в Севастополе, всем, кто делает вид, что этого не понимает, а также всем, кто с энтузиазмом помогает мечтам «сильных, объединившихся с сильными» сбыться – наш пролетарский привет.
Ольга Смирнова
фото пресс-службы ЗС