В Севастополе продолжается судилище над защитниками Графской пристани. Репортаж из зала суда

23 сентября 2013 года прошло очередное заседание суда над отстоявшими Графскую пристань. В этот день показания дали шесть человек.

Первым со стороны обвинения выступал военнослужащий ВМСУ Ващенко Е. И., который утверждал, что 5 июля 2008 года на Графской пристани "было санкционированное установление доски в честь 90-летия поднятия флага. При этом группа гражданских лиц начала недружественные несанкционированные действия: народ был настроен враждебно, что-то бросал, ломал, топтал, а я видел документ, подписанный горсоветом или каким-то другим органом самоуправления, разрешающий установление этой таблички. На пристани я видел вот этих людей" (указал на Соловьёва, Данилова и Марету- Е.).



Адвокат Медведев:

- Что эти трое конкретно делали?

- Что они делали, точно сказать не могу, не помню.

Бебнев:

- Вы говорите, что видели документ на санкцию установления таблички.

- Я его и видел, и читал.

- Кто вам его дал?

- Военнослужащие.

- Как назывался документ?

- Не помню.



Караваев:

- Сколько подписей было в этом документе?

- Не менее одной.

- А сколько должно быть согласовывающих подписей в документах подобного рода?

- Это не в моей компетенции.

Судья:

- А почему именно вам показали этот документ?

- Не знаю.

Старший участковый Ленинского РОВД Полюшин Я. С. утверждал, что все беспорядки на Графской пристани были затеяны представителями "Российской общины".

Затем, один из сотрудников МЧС давал пояснения по, якобы, обнаруженному у Толмачёва оружию.

Начальник учебного курса колледжа Академии ВМСУ Р. А. Ткаченко рассказал, что на 5 июля 2008 года он служил старшим преподавателем - командиром роты школы подготовки сержантов 39-го учебного отряда и был начальником оцепления на Графской пристани. В его подчинении находилось около пятнадцати сержантов-контрактников из этой школы. На Графскую они прибыли в 11.00.



- Сначала - рассказывал Ярослав Сергеевич, - гражданские просто просили пропустить их на Графскую. Мы им культурно спокойно объясняли, что на Графской идёт подготовка к празднованию 16-летия ВМСУ: покрасочные и другие работы. Людей это не удовлетворило. Среди них были депутаты. Количество людей увеличивалось. Нас стали называть фашистами, выродками. Всё это переросло в столкновение. Мы держались до последнего, но народ, всё-таки, прорвался, бросая при этом в глаза военным соль.

Внимательно осмотрев всех, присутствующих в зале, Ярослав Сергеевич не смог сказать, что это делал кто-то из них.

Судья:

- Проводилось ли вами опознание живых лиц?

- Нет, я смотрел только видео и фотографии.

Судья показала Ткаченко эти фотографии, на которых он опознал только Соловьёва, "у которого была перевязана рука".



Бебнев спросил, что конкретно делала Соловьёв?

Ткаченко ответил, что ломал ограждения и оскорблял военных.

- Мы ведь готовили праздник для вас же, севастопольцев! - С горечью воскликнул Ярослав Сергеевич.

Его почему-то не поняли и спросили, имел ли он право не пропускать людей на Графскую пристань. На что он ответил:

- Я обязан был выполнять приказ.

- А вы какой выполняли приказ: законный или незаконный? - Спросил Бебнев.

Ткаченко ответил, что согласно Уставу, он сначала обязан выполнить приказ, а потом рассуждать.

Шум в зале, выкрики: "Не знает "Устава!", "А если бы приказали стрелять"? Вопрос судья сняла.



Караваев спросил:

- Что конкретно и каким образом сломал Соловьёв?

Последовал ответ:

- Я не помню.



Марета:

- Стало ли вам известно за прошедшие с тех пор 5,5 лет, что по иску горсовета Киевский хозяйственный суд признал действия МО Украины по установлению таблички незаконными?

- Да, теперь я знаю, что действия военных были неправомерными.

Ярослав Сергеевич покидал зал под вопрос Анатолия Мареты: "Ну чё ж тогда обижаться"?

Далее Вячеслав Бебнев огласил ходатайство по заслушиванию в суде пришедших свидетелей со стороны защиты: Н. Д. Мухиной, В. М. Хохлова и Ю. А. Бастрикова. Ходатайство было судом удовлетворено.

Первой говорила Надежда Мухина:

- На сегодня знаю всех подсудимых, а тогда не знала никого.

На Графской оказалась, потому что шла на катер. Спустилась на причал, увидела, что никого не пропускают, и крики услышала. Смотрю, у стены стоят леса, а на лесах избивают человека: ему выкручивали руки, потом растянули на лесах так, что голова его свешивалась. Плотного сложения человек коленом пытался сломать ему рёбра, рвал ноздри. Другие хватали его снизу за голову, пытаясь сломать шею. Это было очень страшно, поэтому люди кричали, кто-то бежал наверх, просил помощи. Из-за заграждений к месту событий мы приблизиться не могли. Мы просто вцепились в эти заграждения и кричали: "Позор!!!" Вот тогда я впервые увидела Соловьёва (естественно, тогда его имени я не знала). Он стоял рядом со мной и тоже держался за металлическое заграждение. Я обратила внимание, что у него была перевязана кисть руки. И вот тут военные начали бить нас по рукам. Причём, Соловьёву они наносили удары целенаправленно: именно по больной руке. В это время на пристань (со стороны лесов) прошли какие-то люди (позже я узнала, что депутаты), и человека с лесов, который к тому времени был в крови, стащили и куда-то повели. Таких, травмированных военными у причала, как мы с Соловьёвым, было много. Мне пробили руку, у одной девушки была ссадина от кисти до локтя и т. п. Всего пострадавших было девять человек (это из тех, что я знаю, так как мы познакомились с ними, когда, примерно через час после этих событий, проходили судебно-медицинское освидетельствование). Это: Пироженко А.В., Варенова Е.В., Журавлёв А.О., Заруднев К.В., Макарова Н.И., Мальцева Н.Ю., Яриш О.М., Хохлов В.М., Белик А.Д. Потом я узнала от кого-то, что человека, которого убивали на лесах, зовут Александром Караваевым.



Но, после того, как прошла информация по ТВ о том, что все наши объяснения в милиции потеряны, я 9 июля 2008 года пошла в милицию на ул. Ленина-66, в кабинет № 37 с повторным заявлением. Побеседовала со следователем, который все мои факты заново записал в протокол, потом сказал, что заявления наши не потеряны, а заведено уголовное дело, но кем заведено, на кого и кто следователь, ответить не смог.



Потом оказалось, что уголовное дело было заведено на основании рапорта следователя ОВД Чернышёва С.А., начальника штаба Севастопольского зонального отдела ВМСУ Слободенюка С.В и военнослужащих Шуляра И.М. и Капац Ю.А., но только не на них, а на наших жителей города.



Я больше, чем уверена, что в Заключительном обвинении отсутствуют свидетельские показания людей о травмированных военнослужащими ВСМУ, которые не просто так, а по направлению Ленинской районной милиции проходили судебно-медицинское освидетельствование, простыми словами, снимали побои. Свидетелями были: Тевосов А.В., Бастриков Ю.А., Ермакова Т.А., Киселев С.А. Всё, сказанное мною, я распечатала. Считаю себя потерпевшей, а распечатанное прошу приобщить к Делу.



В этом Мухиной было отказано, так как она признана свидетелем, а не потерпевшей. Но и в списках свидетелей до этого её не было, хотя Татьяна Меньшикова в своё время просила суд эти списки потерпевших и свидетелей приобщить к Делу (снимки списков имеются).

Караваев спросил, кто же первый начал наносить побои?

- Понимаете, - ответила Мухина, - мы были далеко от места событий. Мы ничем не могли помочь, мы только кричали, но нас начали бить.



Бебнев поинтересовался, было ли похоже на то, что противники установления таблички действовали группой по предварительному сговору? На что Мухина ответила, что все подсудимые были в разных местах: Соловьёв рядом с нею у причала, Караваев на лесах.... "Они потом уже, на наших глазах, на митингах познакомились друг с другом и с нами". - Ответила она.



Бебнев:

- Видели ли вы у военных оружие?

- Да, у одного человека видела кобуру. Обратила внимание на это, потому что кто-то из депутатов крикнул, что среди нас человек с боевым пистолетом. Это сразу же было снято телевидением. И ещё, что касается депутатов. Я видела, как их сначала пропустили на ступени Графской, а потом на эти ступени повалили.



Адвокат Медведев:

- А была ли там в это время милиция?

- Милиция появилась часов в одиннадцать, так что все эти избиения милиционеры не видели.

- А когда они появились, то что делали?

- А ничего. Просто стояли и наблюдали за происходящим, но, вроде, как нас потихоньку оттесняя.



Меньшикова:

- Скажите, слышали ли вы маты?

- Нет. Там, где стояла я, кричали только "Позор!".

Заседание завершилось свидетельскими показаниями Виктора Михайловича Хохлова, которого также не признали потерпевшим и также не сочли нужным пригласить в суд в качестве свидетеля. До событий на Графской он знал Толмачёва и Меньшикову.

- Я шёл с катера, прибывшего с Северной стороны. - Говорит Виктор Михайлович. - Смотрю: люди на Графской. Спрашиваю у всех, что происходит. Говорят, ВМСУ без разрешения ставит табличку на Графской. Я увидел, как граждане начали оттягивать решётки и прорываться на Графскую. Я устремился за ними, и тут четверо военнослужащих прижали меня решёткой к колонне, пытаясь раздавить. Мимо проходил офицер и крикнул им: "Сильнее давите, сильнее"! Уже не помню, как я и вывернулся.



Марета:

- Как вам показалось, не действовали ли гражданские по предварительному сговору?

- Да ну, какой там сговор?! Там была такая толкотня: кто с троллейбуса шёл, кто куда... Каждый шёл сам по себе.



Адвокат Медведев:

- А милиция была?

- Была. Стояла и ничего не делала.



Прокурор:

- А видели ли вы там Меньшикову и Толмачёва? Что делали они?

- Все кричали, чтобы убрали табличку. Нецензурной брани я не слышал.



На этом неожиданно был объявлен перерыв до 10.30. среды, 25.09.2013.

Екатерина Васильева