Оползни «отжимают» у севастопольцев землю

Известны, в том числе и в Севастополе, и случаи гибели людей в результате оползней. Менее тяжелые последствия видят в основном специалисты и люди, дома которых потихоньку ползут к краю обрыва.

Жизнь на обрыве

В пятницу в заксобрании прошел «круглый стол», на котором представители двух ветвей городской власти, муниципальных образований и специалисты из Москвы и Севастополя обсуждали пути решения проблем, создаваемых оползневыми процессами на Северной стороне. Инициатором «круглого стола» был депутат Александр Кулагин, представляющий Северную в севастопольском парламенте.

Тревогу, по его словам, бьют и жители округа, и муниципальные депутаты. Чтобы обозначить проблему в ее максимальной полноте, к разговору пригласили как севастопольских ученых, много лет занимающихся изучением оползней, так и накопивших большой опыт сотрудников МГУ. Последние в июне этого года изучали три участка в Севастополе - в районе Бельбека, Немецой балки и Учкуевки. Особенно наглядными, по словам ученых, стал пример  Учкуевки. Сравнение результатов, полученных в 2016 и 2017 годах, показывает, что за год оползень отвоевал у людей полосу земли шириной 4,7 метра.

Присутствующим в зале дали возможность сравнить  результаты самим. Впечатляет. Где, например, год назад стоял забор,  его уже нет — сполз вниз.  При этом люди продолжают в  опасных местах не просто жить (может быть, бедолагам просто некуда деваться), но и строиться. Как заметил Александр Кулагин, «в районе парка 35-летия Победы и ниже участки нарезаны  до самого берега».

Их выделение активно шло при Украине. И таких примеров множество. Причем возводятся в оползневых зонах не только скромные домики, но и гостиницы, постояльцы которых не подозревают об опасности. Все это вкупе с отсутствием нормальной системы канализования  увеличивает антропогенную нагрузку на территорию и делает оползни еще более активными.

Вопиющий пример привел сотрудник Севастопольского гидрофизического института Алексей Федроров (согласно характеристике, данной его коллегами, Алексей Павлович изучает севастопольские оползни в течение 50 лет и знает о них так много, как никто другой).  

«В 2014 году в головной части Учкуевского оползня началось строительство, в ходе которого был срезан грунт. Около 5 тысяч кубов грунта сбросили на головную часть оползня, тем самым «пригрузив» его и спровицировав активацию», - рассказал ученый. - «Сейчас судьба всех расположенных там построек незавидная. Учкуевский оползень находится в стадии глубинной медленной ползучести. Активизируется он, когда штормовая ситуация поменяется. В последние годы она была относительно стабильной, но как только усилятся шторма, все изменится».

Оползень, сошедший в Каче

Шторм идет

Поддерживает Федорова и другой сотрудник Севастопольского гидрофизического института, доктор географических наук Юрий Горячкин.

«Сейчас 60-летняя волна понижения штормовой активности закончилась, и все признаки указывают на то, что мы идем к возвращению ситуации середины 50-х годов. И самое страшное, что сейчас начинаются шторма с западной составляющей, которые для нас наиболее опасны», - подчеркнул он.

В числе наиболее тревожных признаков — зафиксированные учеными «трещины отрыва».

«Когда произойдет оползень — сказать сложно, но может произойти в любой момент. Точно сказать можно одно -  проектировать инженерную защиту нужно было не сегодня и не завтра, а вчера», - констатировал преподватель кафедры инженерной геологии МГУ Алексей Бершов.  

Надеяться на разум людей, как показывает практика, во многих случаях наивно: некоторые гуляют и жарят шашлыки прямо под табличками с предупреждением. Такое же легкомыслие проявляется и при строительстве: как заметил Юрий Горячкин, ответ «на наш век хватит» вполне типичен.

«Я в таких случаях говорю — слишком мало лет вы себе отмерили», - заметил ученый.

Поставить заслон новым «обживателям» опасных мест мог бы новый Генплан, но его принятие, как известно, отложено. Поэтому пока, как заметил замдиректора департамента архитектуры и градостроительства Егор Суслин, решения приходится принимать «в ручном режиме».

Мыс Лукулл

Пляж — и радость, и защита

На просьбу Кулагина назвать самые опасные места последовал ответ: самое опасное - все западное побережье до мыса Лукулл. При этом карта мест, требующих самого первоочередного внимания, все-таки должна быть составлена в кратчайшие сроки — с этим согласились все. В целом же (и с этим также согласны и ученые, и депутаты, и представители исполнительной власти), необходим комплексный подход к решению проблемы. И начинаться все должно с серьезного комплексного исследования, причем, как не раз подчеркивалось во время «круглого стола», всего побережья, а не отдельных его кусочков: иначе меры, неосмотрительно предпринимаемые в одном месте, могут ухудшить состояние другого.

Между тем это может пагубно сказаться не только на судьбе чьего-то имущества, но и на будущем всего города.

«Если Севастополь не хочет потерять рекреационный потенциал и остаться без пляжей, он должен заниматься этой проблемой очень активно. И, как здесь было не раз сказано, нужны комплексные исследования всего побережья с выделением наиболее сложных участков», - подчеркнул Алексей Бершов.

Кстати, именно пляжи Юрий Горячкин назвал лучшей защитой берега.

«И чем пляж шире, тем лучше. На Черном море их ширина должна составлять не менее 30-35 метров — тогда они будут служить защитой от серьезных штормов, которые случаюся раз в 50 лет».

С умом и централизованно

Говорили и о том, что к финансированию исследований необходимо привлекать федеральные средства. Наример, Российского фонда фундаментальных исследований. Правда, деньги РФФИ выделяет на условиях софинансирования, значит, часть средств нужно заложить в бюджете Севастополя. Но разве решение проблемы оползней касается не севастпольцев в первую очередь?

«Абсолютно правильно было сказано, что в начале нужно произвести изыскания. В результате будет определен возможный вид использования участков и территорий, и только после этого наш департамент сможет подключиться к этому вопросу. Изыскания дадут возможность увидеть, как именно нужно действовать. У нас есть прекрасный пример — ликвидация последствий оползня на дороге в Симферополь. И так нужно действовать в каждом конкретном случае: депртамент городского хозяйства должен включаться после того, как станет ясно, что именно нужно делать», - высказался в поддержку научного подхода замдиректор департамента городского хозяйства Сергей Смирнов.

Знаменитый "провал" на трассе Севастополь-Симферополь

Еще одной необходимой мерой было названо создание в структуре правительства специального подразделения, которое занималось бы только проблемой оползней. В Крыму такое есть. В Севастополе же, констатировали многие, эти функции раздроблены — Севприроднадзор только мониторит ситуацию, депуртамент городского хозяйства в основном «расхлебывает» последствия уже случившегося. А в итоге получается, как в половице про семерых нянек.  

«Нам нужен план действий, дорожная карта. Необходимо составить карту особо опасных територий и  карту зон оползневой активности, заниматься глубокими научными исследованиями, принимать меры по уменьшению последствий антропогенного воздействия», - подытожил Александр Кулагин.

Перечень того, что предстоит сделать, получился обширным. Например, нужно лучше информировать людей об опасности. Обратил вице-спикер внимание и на необходимость подумать о поддержке молодых специалистов, которые занимаются изучением севастопольских оползней — чтобы люди не уезжали в другие города, где «жить хорошо».  

«Иначе мы столкнемся с ситуацией, при которой у нас не будет людей, которые эти проблемы знают. И это самое страшное», - заметил Кулагин.

Мы не одни. Но это не повод успокаиваться

Напоследок, чтобы читатель одновременно и приободрился, и мобилизовался, хочется привести примеры других регионов. На «круглом столе» они прозвучали из уст Алексея Бершова. Один родом из Ульяновска, где пренебрегли картой зонирования и годами свозили снег на опасную территорию. В результате наступивших последствий власти вынуждены былиобъявить ЧС. Второй пример — из Сочи.

«В этом году в Сочи выпало количество снега, традиционо выпадавшее 20 лет назад. После этого произошло 6 селей, которые разрушили кучу сооружений, и оползень, в результате которого погибли люди», - рассказал ученый.

Мораль: от оползней достается не только нам, так что раскисать не надо. Но и надеяться на «авось» не надо тоже. Природа такого отношения не прощает.

Ольга Смирнова