Севастопольская архитектура беззащитна перед красивостями с рынка

Не было бы счастья, да несчастье помогло — это в том числе и про архитектурную неповторимость центральной части Севастополя.

Именно потому, что город был до основания разрушен, его возрождали целостным ансамблем с продуманной эстетикой внутриквартальных пространств. Однако сейчас это тонкое архитектурное полотно рассыпается на фрагменты, в которых всё сложнее увидеть задуманную картину.

Проблема — увы, далеко не новая — в очередной раз была поднята в открытой лекции профессора МАРХИ и СевГУ, историка архитектуры Елены Овсянниковой. Лекция прошла в выставочном центре Музея обороны в кинотеатре «Украина».

Расчленяй и стройся

Послевоенный Севастополь строился архитектурными комплексами, собранными в том числе из соединительных пазлов. Их набор был велик: лестницы, подпорные стены, балюстрады, внутридворовые фонтаны, арочные перекрытия между домами, ворота, вазы и капители… Всё это — с учётом озеленения, которое тщательно продумывалось в том же проекте.

«Всё решалось крупными архитектурными комплексами и было тщательно прочерчено цельными кварталами: лестницы, балюстрады, осветительные приборы, видовые площадки. Люди думали об ансамблевой ситуации: как это будет выглядеть снизу, сверху, одновременно с ландшафтным решением», — говорит Елена Овсянникова.

Однако все эти бесценные архитектурные нюансы, создающие неповторимое лицо города, сегодня беззащитны: границы домов-памятников проведены буквально по стенам зданий — а то, что рядом, охране не подлежит. Поэтому здесь возможны грубый ремонт вместо бережной реставрации, замена на что-нибудь поновее или же снос для более эффективного использования пространства.

Такой уничтожающий подход к севастопольской архитектуре ещё в годы губернаторства Дмитрия Овсянникова продемонстрировало ООО «ГУАР» — лицензированное предприятие, имеющее законное право делать заключения по объектам культурного наследия. Севнаследие во главе с Михаилом Рязанцевым с этим подходом тогда легко согласилось.

ООО «ГУАР» получило огромное число контрактов в Севастополе (в том числе — реставрационных), но сказать спасибо, пожалуй, не получится ни за один объект, к которому оно прикоснулось.

«Всё обведено по стенам, и это называется „территория памятника”. Какая же это территория памятника? Тендеры — беда всех реставрационных работ в нашей стране, потому что эти работы раздаются неспециалистам. Это организации, которые на самом деле занимаются штукатурными работами», — говорит Елена Овсянникова.

Её севастопольская коллега Наталия Безнос сравнивала такой подход с определением границ дерева по диаметру его ствола, без учёта корней и кроны.

Ошибочка вышла?

О том, что границы ОКН очерчены неправильно, а документация составлена крайне небрежно, Елена Овсянникова говорила ещё весной 2018 года на конференции, организованной Севнаследием.

Кроме границ, сузивших архитектурные ансамбли до контуров зданий, она приводила в пример паспорта зданий: имена создателей в них были обозначены неправильно или же значились неизвестными — несмотря на то что были в открытых данных.

И это ещё не предел — в паспортах севастопольских домов-памятников могут быть описания совсем других объектов. К примеру, П-образный дом на улице Гоголя, 6, на седьмой странице охранного обязательства превращается в Г-образный. Как видно из текста, его фрагмент просто скопирован из описания дома № 64 на улице Ленина. Этим примером с нами поделилась защитница исторической архитектуры Севастополя Полина Клочко.

Слева — скриншот документа из раздела «Предмет охраны»,

справа — из раздела «Охранные обязательства» сайта Севнаследия

Грубейших ошибок в охранных обязательствах достаточно, ещё одна — включение в предмет охраны элементов недавних перепланировок. Например, в одном из красивейших зданий Севастополя охране подлежит гипсокартонная стена, разделившая помещение в начале 2000-х. Теперь собственник не сможет вернуть изначальное пространственное решение, даже если захочет.

Ещё одним ударом по севастопольской архитектуре стало решение вычеркнуть из списка ОКН единый архитектурный ансамбль центральной части Севастополя. Незачем охранять целостность градостроительного комплекса, если под охраной бóльшая часть его зданий, решили чиновники. Им в этом подыграл эксперт Андрей Леонидович Баталов.

И чиновники, и учёный предпочли не помнить о том, что не все здания городского кольца, несмотря на красоту и историчность, входят в ОКН, а у тех, что входят, границы обведены «по стеночкам» и не включают окружающие архитектурные детали.

Местные архитекторы тогда схватились за голову, тем более что понимали — это сделано в том числе для упрощения реконструкции Большой Морской. Подробнее об этом — в материале «Севнаследие расчленило центр Севастополя».

Впереди — реконструкция второй половины городского кольца, улицы Ленина, и начинать её без осознания архитектурной целостности улицы — большая ошибка.

«Надо бороться за ансамблевую застройку и за её понимание в том числе на юридическом уровне», — настаивает Елена Овсянникова.

Мелочи жизни

На малые архитектурные формы сегодня нельзя смотреть без слёз: вазы крошатся, капители пропадают, лестницы и подпорные стены разрушаются.

Однако  потрёпанный временем подлинник  смотрится лучше, чем то, что получается в формате благоустройства, говорит историк архитектуры.

После реконструкций меняются формы и пропорции архитектурных элементов. Широкая публика может не заметить разницы, но профессионалы новые объекты оценивают как довольно уродливые.

«Про то, что сейчас делают, даже не скажешь, что это плохо имитируется — это отдельное больное место. Красят камень, имитируют кладку, благоустройство делается деталями с рынка — нет сил смотреть. А ведь все чертежи есть», — напоминает Елена Овсянникова.

Правильным будет вернуть на севастопольские крыши и красную черепицу, которая была там до её замены на шифер, говорит историк архитектуры.

О том, что черепицу нужно (хоть и сложно) сделать предметом охраны ОКН даже там, где она не сохранилась, ForPost недавно говорила Наталия Безнос. Тогда при реконструкции здания собственник будет должен восстановить изначальный образ крыши исторического дома.

Не на красоту Севастополя работает и подсветка его центральной части. Она не подчёркивает рисунок города, а лишь заливает светом его магистральные улицы, оставляя во мгле архитектуру и холмистый рельеф города.

«Видим ли мы Владимирскую горку? Наши замечательные красивые здания? Да ничего мы не видим — ни Панорама не видна, ни одна доминанта Центрального холма… Всё это, по-моему, очень неграмотно сделано», — считает Елена Овсянникова.

По теме: Новый год на Большой Морской продлится надолго

Зато севастопольское благоустройство щедрó на ярмарочные гирлянды, которые, как замечает Елена Овсянникова, развешены в радиусе пятидесяти километров.

«Благоустройство делается деталями с рынка», — заключает она.

Порой китч и пошлость этого рыночного благоустройства опускаются до грани с кощунством, как, например, в урнах с элементами геральдики. Впрочем, в украинские годы Севастополь видел и дизайн ниже этой грани — тогда в городе появилась масса урн с гербами Севастополя. Отметим, что кидать в них мусор возмущённые горожане не стали, а использовали как вазоны для цветов.

Неравнодушие горожан, по словам Елены Овсянниковой, позволило заметно улучшить проект реконструкции Большой Морской.

«Местные жители стояли насмерть, и этот проект изменили процентов на сорок», — отметила она.

Однако китч и псевдокрасивости часто милы сердцам обывателей, признаёт архитектор. Да, не всех, но заметной части. Лекарством может быть только воспитание внутренней культуры, вкуса и доверие к профессионалам (в истинном значении слова).

«Моя позиция, что всё-таки профессионализм никому не мешал», — настаивает Елена Овсянникова.

Светлана Косинова

В материале использованы материалы из презентации, подготовленной Е.Б.Овсянниковой