Реальность реального Севастополя

Севастополь на сегодня – это не просто город, это самостоятельная гражданская община подобно той, что была в Новгороде. Законодательное собрание, когда оно борется, к примеру, за земли города и отстаивает свою правоту, – даёт всей России надежду на излечение от гражданской апатии.

В этом убеждён политолог Борис Межуев, который, находясь в Керчи на научно-практической конференции «Военно-исторические чтения», рассказал корреспонденту ForPost о том, как Москва сейчас смотрит на Севастополь, чего ждёт от города-героя и с чем связывает надежды в контексте будущего всей страны.

Революционное заксобрание

Один из дефицитов нынешней политической системы в России, – продолжает Борис Межуев, – заключается в дефиците гражданского самоопределения на местах и в регионах. Это очень видно по Москве, например, где те же самые проблемы с ООПТ, хотя бы в районе Раменки, где сейчас под угрозой уничтожения ландшафтный заповедник долины местной реки, но где никто не знает даже имен своих депутатов.

Борис Межуев

«И тут в Севастополе появляется революционное заксобрание, которое борется за особо охраняемые природные территории и отстаивает своё видение экономического развития города», – говорит политолог. Это внушало, конечно, большой оптимизм, иногда, правда, пополам с некоторым скепсисом, что революционное чудо Русской весны едва ли сможет столь же легко обернуться чудом хозяйственного возрождения города.

При всей лояльности верховной власти, при всем понимании исторической неизбежности тех перемен, которые происходят в России, Севастополь явил своего рода антропологическую альтернативу ситуации гражданской апатии и бюрократической забитости. Хотелось бы верить, что это было не просто разборками клановых группировок, а чем-то большим. Как и во что это может перерасти в будущем, трудно сказать. Наверное, это останется все-таки частью истории Севастополя, а не частью истории страны. Но в будущем что-то подобное проявится и во всей России, в том числе и в Москве.

Москва и новый «Новгород»

Есть ещё важный фактор – это Владимир Путин, его правление, – полагает Борис Межуев. Для тех людей, которые поддержали Чалого, - для них Чалый был неотделим от Путина. Но есть силы, готовые играть на разрыв этой связки. Готовые демонстрировать какие-то противоречия между ними.

«Меня потрясло, что, несмотря на кучу доносов, в которых писали, что «Чалый – это Навальный», что он «агент каких-то либеральных сил», Владимир Владимирович на всё это закрыл глаза и в 2016 году сделал выбор в пользу смены губернатора, в пользу Дмитрия Овсянникова. В этом, конечно, проявилась его сила как лидера», – считает политолог.

По его мнению, в нынешней ситуации есть явная попытка спровоцировать Президента на новое вмешательство в ситуацию, несмотря на введение прямых выборов в городе. Именно поэтому Навальный и выступает с заявлениями, явно не вникая в то, что действительно происходит в Севастополе. Не вникая в то, что ранее экс-лидер ЗС Севастополя сам отказался от губернаторства и что сейчас он поддерживает действующего губернатора. Скорее всего, вброс ориентирован на то, чтобы власть обозлилась, задумалась о возможности подобных союзов. И опять пошли бы разговоры о Майдане в Севастополе, в том числе от тех, кто сегодня вовсю ругает нового губернатора – уверен Борис Межуев.

В 2014 году, – продолжает он, возникло ощущение, как будто Московское царство объединилось с Новгородом. Как будто политическая система, ориентированная на вертикаль, объединилось с некоторым самостоятельным и самоуправляющимся городом-государством. Конечно, это чисто мифологическая конструкция, но все же она  давала надежду, что и в других регионах проявится у граждан аналогичная способность бороться за свои земли, не переводя эту борьбу в Болотное движение, как случилось с борьбой в защиту Химкинского леса.

Четыре разных человека

«Для Москвы сейчас Севастополь – это, во-первых, город Русской весны. И, во-вторых, это Алексей Чалый и его «лицо нетипичного выражения», – рассказывает Борис Межуев.

В народном мэре, по мнению политолога, как будто соединились четыре разных человека из разных эпох и разных сред. Первый – учёный, человек из советского интеллектуального сословия (абсолютно маргинализированного в 90-е годы, доведенного до состояния полной деградации).

Второй – предприниматель, достигший определенных успехов и не отказавшийся от своих принципов, что очень важно. Сумевший не пойти на дно в новую эпоху – эпоху кризиса интеллектуального класса.

Третий – патриот, готовый рискнуть ради России. В том числе рискнуть бизнесом и возможностью беспрепятственно вести дела с Западом.

«Чалый очень грамотно формулировал идеи русского сопротивления в эпоху Русской весны и, ранее, в эпоху борьбы против украинской Евроассоциации, связывая неприятие этой ассоциации с разрывом цивилизационных связей с Россией. То есть упор им делался на цивилизационный фактор, что, мне кажется, было очень правильно», – считает Межуев.

И четвертый человек – это революционер, опять же, интеллигент. Человек, не желающий, не готовый или же не способный встраиваться в бюрократическую систему. Когда все увидели «этот свитер» 18 марта, многие интерпретировали этот, видимо, случайный костюм в духе семиотики Ролана Барта – как коннотат несистемности и неформатности, что было многим симпатично, в том числе и тем, кто никогда бы не рискнул появиться перед президентом страны без галстука.

Реальность реального и потребность в мифе

Проблема заключается в том, что для Президента совершенно непонятно, что ещё можно дать человеку, кроме формальной власти. Путин, видимо, очень уважает Алексея Михайловича, – полагает Борис Межуев, – действительно видит в нём потенциал, но реально не понимает, что нужно сделать, чтобы помочь человеку, который постоянно отказывается от формальной власти.

Чалый – хочет он того сам или нет – уже стал определенным символом для многих жителей России. Пока нет никого, кто бы столь же убедительно мог занять его место, несмотря на то, что сам он предпочитает идти своим путем, не обращая внимания на чьи-то ожидания. И по-своему он, наверное, прав: ему удалось добиться проведения свободных выборов главы Севастополя, после которых острота противостояния в городе неизбежно снизится, вне зависимости от того, кто победит.

«Есть три реальности: реальность реального Путина, реальность реального Чалого и реальность мифа об Алексее Михайловиче. С этим мифом на самом деле трудно бороться, указывая на какие-то недостатки конкретного человека. Увы, единственное, что может сейчас разрушить этот миф, это отсутствие каких-то зримых успехов в экономике города. Но об этом мне сложно судить. Что касается самого мифа, он возник, потому что в нем была потребность – люди устали от разделения на инертно-лояльное патриотическое большинство и активно-оппозиционное безнациональное меньшинство. Люди увидели в Чалом того, кто сможет одним своим выходом на политическую сцену покончить с этим разделением. Я могу точно сказать только одно: с этого момента те, кто будет претендовать на ту же самую роль, будут стараться немного походить на Чалого. И боюсь, даже сам Алексей Михайлович не сможет это предотвратить», – заключил Борис Межуев.

Сергей Абрамов

Фото Александра Беланова, kremlin.ru, sevzakon.ru