БОЙЦЫ ВСПОМИНАЮТ МИНУВШИЕ ДНИ И СХВАТКИ,В КОТОРЫХ РУБИЛИСЬ ОНИ...
ПРО ДЕНЬ ПОГРАНИЧНИКА: ПОЧЕМУ Я СЧИТАЮ ЕГО СВОИМ ПРАЗДНИКОМ
У нас издавна принято считать, что нашу государственную границу охраняют исключительно пограничники. И им, лучшим из них, особо отличившимся, и тем, кто выжил в схватках с нарушителями нашей госграницы, вручалась раньше, даже в мирное время медаль «За отличие в охране государственной границы СССР». Которая по статусу приравнивалась к самой крутой и боевой медали «За отвагу», которую вручали только за подвиги во время реальных боевых действий.
Расскажу как меня тоже представляли к этой медали, хотя я ни разу не пограничник.
Дело было глубокой осенью 1989 года. Я прибыл, куда приказали, потому что я знал турецкий язык практически без словаря, что впоследствии и сыграло главную роль во всей этой истории.
Надо было поработать с носителями не только турецкого языка, но и с сотнями километров их рыболовных сетей, которые они под прикрытием происходившей тогда у нас в стране перестройки выставили в экономической зоне тогдашнего нашего государства, практически перегородив пополам всё Черное море. Меня одели, как и весь наш пограничный наряд, но без оружия, во всё непромокаемое, и мы начали высаживаться на все эти турецкие фелюги, где я в доступной для турецких рыболовов форме объяснял им, что так нельзя. Они делали вид, что понимают, но отвечали исключительно одним словом: Горбачёв. И еще что-то про перестройку и у них всех семьи, жёны, дети, и их всех надо чем-то кормить… В духе той же перестройки я им постоянно разъяснял, что мы за пролетарскую солидарность и еще что-то про Ататюрка и помощь Ленина молодой турецкой республике в 20-е годы. Надо сказать, что большинство с интересом слушали, а однажды даже спросили, есть ли у Лены дети и еще были какие-то вопросы о положении трудящихся женщин в СССР и неужели это правда, что у коммунистов под шляпами растут рога. СЕРЬЁЗНО! Я вынужден был им объяснять, что вот я коммунист, показывал свой партбилет, регулярно снимал пилотку и даже некоторым, особенно дотошным, давал ощупывать свою маковку.
…Спустя примерно неделю моей разъяснительной работы в режиме он-лайн турки поняли, что им от этих русских, у которых были автоматы у каждого, кроме меня, ничего особо и не будет. Рыбу мы у них забрали, где-то тонн под тысячу, в основном камбалу-калкан, сети мы им вернули. Осталось составить протоколы о нарушении экономической зоны и о задержании рыболовных судов, их были сотни, МНОГО СОТЕН, и составить протоколы предстояло на каждое. Для нашего МИДа, чтобы выставить ущерб, который составлял много лямов как в нашей, так и в их турецкой валюте.
…Дальше следите за руками. Глубокая ночь, я стащил с себя, довольный собственной водонепроницаемостью, всё водонепроницаемое и уже почти лёг во весь рост во флагманской каюте пограничного корабля, название уже не помню, но каюта была шикарная, даже с собственной душевой. Поскольку у погранцов шило (технический спирт) – такое же говно, как и на Черноморском флоте, я отказался. «Мне чай, и до утра чтобы ни одна млять!» - вяло отреагировал я на приглашение к вечернему столу.
…Мне начала сниться… Ну это то, что приятно вспомнить, но неудобно рассказать…
…И тут… Это надо было видеть, даже мой натасканный на флотский юмор и прочую хрень язык не передаст всю ту непечатность, с которой ворвался в мою каюту начальник штаба Балаклавской морской пограничной бригады Праведов. Надо же, даже фамилию до сих пор помню. Товарищ, если прочитаешь этот текст, ты ведь тогда подтверди, что именно так всё и было.
А я, когда голый, даже лучше соображаю, чем когда весь в непромокаемом.
- И ЧТО, ВСЕ? – задал я вопрос, вырвав из морского пограничного потока слов, кое-какие из которых даже я слышал впервые, основной смысл, который хотел донести до меня начштаба. Выглядело это так: турки под покровом ночи, ВСЕ, рванули в сторону родного государства. И это вопреки нашему МИДУ и всем прочим министерствам, которые уже вылетели в Севастополь, чтобы оценить нанесённый ущерб и пополнить нашу казну штрафами…
- Вениаминыч, ты их мат знаешь? – спросил вдруг начштаба. Вот за что я люблю моряков, так это за то, что они в любой, даже самой безнадёжной ситуации быстро соображают, к кому обратиться по адресу, где им помогут.
- Не вопрос, - смело отвечал я, уже мысленно формулируя. В моём родном московском Антивоенном - как нас иногда называли наши более военизированные коллеги из чисто военных училищ и академий - институте иностранных языков (ВИИЯ) я был круглым отличником. И недаром.
- Давай, не одевайся, НАВЕРХ!
…На командном уже всё было заряжено, я прямо в трусах взял микрофон. Дальше можно уже и не рассказывать…
…Утром начштаба, сияющий, как медный корабельный поручень, так мне прямо и сказал: «Вы не против, мы Вас представим к медали, нашей самой главной, пограничной?»
- Да ладно, - скромно ответил я, как и положено настоящим героям.
Начштаба вывел меня на крыло мостика. Вокруг нашего корабля всё было уставлено сотнями турецких рыбацких фелюг. Турки после моего минутного ночного спича, оказывается, ВСЕ уже никуда не стали сбегать. Я, кажется, даже им помахал, и они кричали что-то типа их «Аллах акбар», мне в этот момент хотелось только одного. А вот чего – не скажу. Но уж точно не государственной награды.
…На причале в Балаклаве комбриг пограничников Алферьев встречал меня лично со свёртком с камбалой-калканом. Я потом взял на неё машину бетона для дачи.
…А к медали пограничники меня представили. Правда, она затерялась по дороге к моей флотской тужурке на груди одного моего начальника, но я не в претензии. А День Пограничника теперь тоже мой всегдашний праздник. Я считаю, по праву. J
Капитан 2 ранга в отставке (но не в запасе) Александр Данченко 4 сентября 2021 года