Александр Дремлюгин: «Настоящих героев помнят безо всяких бумажек и наград»

25 февраля – четыре года назад – на площади перед парламентом Крыма прозвучало обращение к спикеру Владимиру Константинову в связи с ситуацией на Украине. Его и депутатов призвали взять на себя ответственность за сохранение в республике мира и стабильности.

Крымский парламент – на то время единственный орган власти, легитимность которого в республике не подлежала сомнению – призвали обратиться к крымчанам, в том числе и силовикам, за поддержкой: организовать сопротивление «волне беззакония и хаоса» из Киева.

Депутатам предложили не только восстановить Конституцию Республики Крым 1992 года, незаконно упразднённую украинскими властями в 1995 году, и строить отношения с Киевом исключительно на договорных началах.

От парламента Крыма потребовали – в мягкой форме «предлагаем» – провести всекрымский референдум и вынести на него вопросы: оставаться автономией в составе Украины, обратиться к властям России с просьбой включить Крым в состав РФ или провозгласить независимость Республики Крым.

«Решающее слово и окончательный выбор в этом вопросе должен быть за крымчанами.

… Промедление смерти подобно!» – было сказано в письме, которое поддержали участники митинга под парламентом Крыма…

«Письмо пятнадцати». Фото из Facebook Игоря Азарова

Через два дня депутаты отправили в отставку совет министров Крыма во главе с Анатолием Могилёвым (представителем донецко–макеевского клана), который остался верен Киеву; объявили о проведении 25 мая 2014 года референдума с вопросом: «Автономная Республика Крым обладает государственной самостоятельностью и входит в состав Украины на основе договоров и соглашений»? Тогда же премьер–министром Крыма был назначен Сергей Аксёнов. На следующий день было сформировано новое правительство Крыма.

А 6 марта 2014 года республиканский парламент принял решения: о вхождении Крыма в состав РФ; о назначении на 16 марта 2014 года общекрымского референдума и вынесении на него двух вопросов: «Вы за воссоединение Крыма с Россией на правах субъекта Российской Федерации?» и «Вы за восстановление действия Конституции Республики Крым 1992 года и за статус Крыма как части Украины?»; об обращении к властям России о начале вхождения в состав России.

Парламент Крыма и горсовет Севастополя на внеочередных сессиях 11 марта 2014 года утвердили Декларацию о независимости Автономной Республики Крым и города Севастополя. А 17 марта – после исторического референдума, на котором жители регионов поддержали воссоединение с РФ – парламент Крыма провозгласил Крым независимым суверенным государством – Республикой Крым, в которой Севастополь имеет особый статус. На следующий день в Кремле президент России и Сергей Аксёнов, Владимир Константинов и Алексей Чалый подписали Договор о принятии Республики Крым в Российскую Федерацию, который был ратифицирован Советом Федерации и Госдумой 21 марта 2014 года.

Подписание Договора о принятии Республики Крым в Российскую Федерацию 18 марта 2014 года. Фото kremlin.ru

... Обращение к Константинову – прозвучавшее 25 февраля 2014 года, а сейчас несправедливо «пылящееся на полке» – получило неофициальное название «Письмо пятнадцати», поскольку его создали и подписали 15 человек.

Это Игорь Азаров – его подпись первая, Андрей Никифоров, Анатолий Филатов, Алексей Васильев, Михаил Голубев, Александр Дремлюгин, Виктор Харабуга, Жан Запрута, Владимир Косов, Сергей Баранов, Борис Васильев, Юрий Розгонюк, Николай Филиппов, Андрей Кратко, Алексей Неживой.

С самым молодым подписантом – журналистом Александром Дремлюгиным пообщался ForPost.

Крымский журналист Александр Дремлюгин. Фото из Facebook Александра Дремлюгина

– Тебе, когда ты ставил подпись под «Письмом», было 26 лет – вся жизнь впереди. Ты понимал, что мог оказаться не на референдуме, о котором было заявлено в обращении к Константинову, а в кутузке, займись вами СБУ?

– Честно говоря, то, что я делал, делал инстинктивно – не задумывался о том, какие варианты могут быть потом. Всё на рефлексах, только здесь и сейчас. Наверное, это и хорошо… Когда в критические моменты люди начинают слишком много взвешивать все «за» и «против», вместо того, чтобы действовать, ничего из этого, как правило, хорошего не выходит.

Думу думать о каких–то последствиях я всерьёз начал спустя несколько лет, когда у нас в семье появился ребёнок. А далеко за примером ходить не пришлось, поскольку эти гипотетические последствия стали реальностью для множества моих знакомых с Украины, той же Одессы, например: смерть, тюрьма, эмиграция. Это не самый простой выбор.

Но, если бы всё заново повторилось, и на кону стояли те же ставки, наверное, действовал бы также. Только бы с гораздо большим страхом за своих близких. В первую очередь, это моя принципиальная политическая позиция, гражданский долг, ну… и профессиональная тема.

Сам знаешь, далеко не всем региональным журналистам и общественникам история дарит такие грандиозные подарки. Такие потрясения - отличная возможность для реализации. Многие наши коллеги это уже доказали.

– Ты сказал, что «действовал инстинктивно» - что ты имел в виду?

– Крымчан часто спрашивают, с какого момента началась Крымская весна? Для меня она началась 22 февраля 2014 года, когда в Симферополе прощались с погибшими на «майдане» бойцами «Беркута».

До этого я, учитывая различные обстоятельства, не сильно вникал в события на «майдане», он меня раздражал, как неприятный фон, и всё. Но когда там погибли наши люди, когда я пришёл на площадь Ленина, где проходила церемония прощания, и окунулся в ту тяжёлую, гнетущую атмосферу, я перезагрузился. На меня колоссальное впечатление произвели эти замученные, уставшие мёртвые лица. Все кто там был в тот день, прощались с ними, как со своими близкими.

Всё что происходило потом со мной и с множеством других людей, можно назвать инстинктом общественного самосохранения, самозащитой. Ты выходил в город – и понимал, что ты со всеми на единой волне. И такого в моей жизни не было ни до, ни после. Все были одной большой семьёй, одним натянутым нервом.

– Перед любым делом человек взвешивает все «за» и «против». Что оказалось на твоей чаше весов, когда нужно было поставить подпись под «Письмом»?

– Моё мировоззрение, система ценностей. Когда ты, как трезвомыслящий взрослый человек, понимаешь, что всё очень серьёзно, что все стоят на пороге «грандиозного шухера», который может обернуться большой бедой, ты пытаешься на своём пусть и микроскопическом уровне сделать хоть что-то, чтобы это предотвратить. Вот и всё. Просто выполняешь свой гражданский долг.

– Тогда в Севастополе уже прошёл митинг Народной воли — власть перешла к координационному совету во главе с народным мэром Алексеем Чалым. А в Крыму только 15 человек взяли на себя ответственность, обратившись к Константинову с тем, чтобы парламент Крыма взял на себя полноту власти, обеспечил порядок в республике и инициировал референдум.

Почему был такой диссонанс между регионами?

– Я, кстати, хочу обратить внимание, что тот список требований к депутатам лишь условно называется «Письмом пятнадцати», на мой взгляд. Времени было немного у его составителей, средств ещё меньше. Будь такая возможность, уверен, его бы подписали тысячи, десятки тысяч крымчан.

При этом надо понимать, что в тексте были озвучены прописные истины, которые были сформулированы более 20 лет назад, в начале 90-х РДК (Русским движением Крыма – прим.) и рядом местных интеллектуалов. Часть подписантов – участники этой давней истории, то есть они, в том числе стояли у истоков Крымской весны.

Помимо этого, если мне не изменяет память, 25 февраля в стихийном митинге принимали участие десятки представителей различных общественно-политических организаций. Десятки! Это было коллективное творчество нашего гражданского общества. Но главное в том, что если бы люди, заполнившие площадь перед парламентом Крыма, не поддержали бы озвученные в обращении идеи, не потребовали ответа с депутатов, эту бумагу можно было использовать разве что в туалете.

Что касается, как ты сказал, диссонанса Севастополя и Крыма. Это вопрос не только, как мне кажется, неправильной исторически сложившейся обособленности севастопольцев, но и роли конкретной личности в истории.

На мой взгляд, в Крыму в 2014 году не было своего Чалого – как ни крути, человека, который долго и скрупулёзно обдумывал эту историю – причём не просто на уровне интеллигентских бесед за чашечкой кофе, а на уровне моделирования ситуаций, конкретного плана действий, соответствующего финансирования. Такого плана деятелем в Крыму был Валерий Аверкин в середине 90–х – один из отцов–основателей РДК, но он тогда допустил несколько фатальных ошибок и, к сожалению, проиграл.

Но это всё условности. Если бы не было Севастополя – восстания 23 февраля… Крымской весны могло и не быть. Севастополь был её локомотивом, его решительность очень сильно повлияла на общественность и на крымских депутатов. Но если бы Крым вовремя не принял эстафету, там тоже всё могло сойти на нет. Вариантов на самом деле масса.

– История не терпит сослагательного наклонения, но всё же: могло ли быть в феврале 2014 года всё совсем иначе? Крымские власти подчинились Киеву, а Русская весна, предположим, пришла бы только в Севастополь.

– Если бы «слился» Крым и ситуацию проигнорировала Россия, я просто уверен, что Севастополь, равно как и любой другой город, один на один долго бы не продержался. В целом, на полуострове был бы применён Одесский сценарий: ужасная кровавая провокация, а потом массовые преследования и репрессии. При этом одно телевидение убеждало бы людей, насколько это расово правильный ход, а другое – нашло бы миллион причин, благополучно обосновав бездействие руководства страны. И после очередной сводки страшных новостей о гибели мирных граждан, люди бы включали свой любимый сериал, при этом думая в каком супермаркете им лучше купить завтра продукты.

Крымчане и севастопольцы должны благодарить судьбу за то, что им повезло жить на таком стратегически важном для России участке земли. Давайте на чистоту: в Одессе или на Донбассе живут и страдают такие же русские люди, как мы, просто на их земле нет Черноморского флота или аналогичного важного объекта.

– Если вернуться на четыре года назад, можно ли/нужно ли было написать «Письмо» более жёстче?

– Мне кажется, его суть не в конкретной форме, а в содержании. Кроме того, ты спрашиваешь: можно ли жёстко, можно ли мягко? Оно было верным и своевременным, поэтому его поддержал народ и власть имущие. В тот момент удивительным образом их интересы совпали. Спасибо безумию майдана за то, что его «скакуны» настолько сильно тогда перепугали наших депутатов. Действуй они более тонко, как Кучма в своё время, продали бы нас наши народные избранники за милую душу, как в 1990–х.

– Мы говорим о «Письме» – знаковом документе, появившемся, когда на Украине воцарилась хунта «майдана», а в Крыму некоторые представители власти были растеряны – присягать ли Киеву и как это сделать, сохранив лицо.

Героями Русской весны стали те, кто, как сказал соавтор письма Игорь Азаров, за вашей спиной вели «большие торги» и, наверное, не думали о референдуме.

Нужно ли пересмотреть/переписать список героев, учитывая, что история уже написана?

– Мне кажется, что он неоправданно, необоснованно огромен, поэтому уже отчасти себя дискредитировал. На то, чтобы должным образом вспомнить трагически погибших под стенами парламента Крыма Игоря Постного и Валентину Корневу понадобилось целых четыре года, поскольку до этого медали, грамоты и ордена выписывали, раздавали и получали огромное количество непонятных людей.

А был ещё казак Руслан Казаков, который из Волгограда приехал в Крым, и погиб в Симферополе. Он бросил семью — и приехал на защиту крымчан, погиб. Вот он герой, но о нём забыли, просто вычеркнули его.

При этом какой–то рядовой депутат горсовета, который тогда «на всякий случай» снимал с административных зданий и прятал по углам российские флаги, числится героем.

Хотя, настоящих героев помнят безо всяких бумажек и наград, а липовых – сколько ты им медалей не вешай – никто и никогда не знает.

– Если будет такая возможность, например, к пятилетию Русской весны – собрал бы ты всех, кто создавал «Письмо» и подписывал его, для того, чтобы создать новое письмо – и о чём бы ты в нём написал?

– В тот момент стоял вопрос жизни или смерти. Сейчас такой проблемы нет, сейчас вопрос плохой или хорошей жизни, но жизни. Мне кажется, в истории воссоединения Крыма с Россией в этом «Письме» поставлена точка.

Но Крым это не только тупой курорт, наш регион может и должен стать лабораторией смыслов для всей России, для всего постсоветского пространства. Мы не должны страдать крымопупизмом, зацикливаться на самих себе и требовать каких-то преференций, а должны – если говорить о неком продолжении «Письма пятнадцати» – следовать тому, что полуостров – это место воссоединения нового союзного государства, построенного на принципах социальной справедливости, вместе с Донецком, Луганском, Киевом, Харьковом, Одессой и другими русскими городами, конечно.

Но пока это лишь неоправданный аванс, наш нереализованный шанс. Вместо кузницы смыслов мы сооружаем кривой цех по распилу бюджетного бабла. А наше гражданское общество вновь погружается в глубокую спячку обывательщины.

Алексей Лохвицкий

По заказу БФ 35-й береговой батарея в рамках серии публикаций воспоминаний о Русской весне