Лента новостей
Лица Города
Размещенная недавно на сайте статья «35 ББ: Херсонесская трагедия 65 лет спустя» вызвала живой интерес посетителей. В результате чего развернулась оживленная дискуссия. Посетители сайта задают различные вопросы, в том числе была высказана просьба, рассказать о последних часах пребывания в Севастополе командующего СОР вице-адмирала Ф.Октябрьского.
Научные исследования, посвященные севастопольской эпопее 1941-1942 гг, историческая литература традиционно ограничивалась тематикой обороны Севастополя, защитники которой проявили упорство и массовый героизм в сражениях с неприятелем.
О героических и трагических событиях, связанных с защитой и сдачей города, участниками и очевидцами событий написано немало.
Одной из значимых работ посвященной теме последних дней обороны города, является военно-историческое исследование под названием «Героическая трагедия» (автор И.С.Маношин), проводимой на Черноморском флоте специально созданной для этого научной группой в период 1995-2000 годы. Главной задачей группы являлось раскрытие трагических обстоятельств тех дней и их причины, которые до сих пор еще во многом являются «неизвестными страницами» прошедшей войны.
Большой интерес также представляют материалы авторов: непосредственного участника тех событий Василия Елисеева «О войне и жизни», воспоминания дочери командующего СОР Р.Ф. Октябрьской «Штормовые годы», сборник документов «Крым в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг» (составители В. К. Гарагуля, И. П. Кондрашов, Л, П. Кравцова, 1994.), несомненно, интереснейший материал содержится в работах А.В.Неменко: «Севастополь без тайн», «Отцы-командиры» и др.
Особый интерес вызывают записки и воспоминания полковника Д.И. Пискунова и полковника И.Ф. Хомича и очевидца событий, фронтовика Г.П. Чумакова.
Я специально не останавливаюсь только на работах известных полководцев и авторов А.М.Василевского, П.А. Моргунова, Г.И. Ванеева и др.
В своей первой книге, посвященной этой теме «Севастопольская эпопея 1941–1944. В официальных документах», изданной в 2004 году я попытался собрать воедино различную информацию, воспоминания, письма, документы, приказы и сводки, распоряжения и др. Спустя год мы издали первый том из серии «Тайны Севастополя» книга 1. Тайны земные, где помещены материалы аналитического характера, мои собственные исследования этого вопроса, там же мы впервые поместили карты и схемы последних дней обороны и, наверное, самое интересное план и разрез 35 ББ, где был показан подземный путь, которым командующий СОР покидал 35 ББ.
На днях мы с телевизионной группой телекомпании «Дэвком» опять побывали в казематах 35 ББ, где 30 июня 1942 года проходил последний Военный Совет. После которого командующий вице-адмирал Ф.Октябрьский, укрывшись плащом, спустился под землю на глубину
Поднявшись по лестнице, командующий и сопровождающие его Кулаков, Ермолаев и др. сели в машины и их доставили на аэродром Херсонес, откуда они убыли в Краснодар.
1
На этом закончилось оперативно-тактическое понятие «организованная оборона района»: централизованное управляемое войсками, единый штаб обороны и эвакуации, центральный узел связи и другие военные понятия, связанные со словом - организация.
Все, что происходит позже можно назвать, одним словом - трагедия.
Но благодаря личному мужеству бойцов и командиров, массовому героизму и самоотверженности защитников - трагедия стала героическая !
Что же произошло фактически в последние дни обороны, почему произошла трагедия ? Об этом написано много.
Мне представляется, в первую очередь произошла потеря управления – это те страшные слова для полководца, за которыми однозначно следует плен или смерть.
Что означает для полководца потеря связи – это потеря управления войсками, а связь с войсками была потеряна 30 июня 1942 года.
Что касается Боевого приказа 30/VI-
А дальше началась кровавая мясорубка: сначала физическое уничтожение обезоруженных, изможденных защитников Севастополя, затем плен выживших, искалеченные судьбы десятков тысяч защитников крепости.
Долгое время последние дни и часы обороны Севастополя оставались, да, впрочем, и поныне остаются тяжелым воспоминанием для ее участников
Героическая трагедия
В материалах по обороне Севастополя, при внимательном их прочтении, содержатся самые различные суждения — от ура-патриотических до трагических. И это понятно, если проводить анализ материалов здраво.
Первое, что надо иметь в виду, — время написания материала. Все, что выходило из-под пера в военное время, несет на себе бодрую форму победных реляций. Что писалось в мирное время, следует делить на два периода — доперестроечный и послепе-рестроечный.
Второе — кто писал и в чем он заинтересован. Сюда следует отнести «разоблачительные», «сенсационные», псевдонаучные материалы, в чем поднаторели наши СМИ и исследователи.
Наиболее близки к истине средние цифры военных донесений воюющих сторон. Снятием грифа секретности и с наших, и с немецких материалов, появилась возможность правильно оценить цифры и факты.
Официальные документы Генерального штаба Красной Армии, с которых снят гриф секретности, говорят о последних днях обороны Севастополя:
Генеральный штаб Красной Армии
1942 г.
Для служебного пользования
ОБОРОНА СЕВАСТОПОЛЯ
Бои на ближних подступах к Севастополю, уличные бои в городе и эвакуация войск Севастопольского оборонительного района (с 28 июня по 4 июля). Генштаб
В течение дня 30 июня наши части, прикрывая эвакуацию, производившуюся с временных пристаней в районе батареи Б-35, упорно удерживали занимаемый рубеж. Особо ожесточенные бои шли на окраинах Севастополя, где каждый дом, каждая развалина были превращены в своеобразные ДОТ.
Все попытки противника овладеть Севастополем 1 июля успехом не увенчались. Не одна тысяча немецких солдат нашла себе могилы на улицах и в развалинах города.
Оставив в Севастополе прикрывающий отряд, основные силы частей Севастопольского оборонительного района начали планомерный отход к западному побережью полуострова — к району эвакуации. До 3 июля продолжались ожесточенные уличные бои в Севастополе, а также на отдельных промежуточных рубежах, прикрывающих район эвакуации.
К 5 час. 30 мин. 2 июля эвакуация основных сил была закончена.
Оставшиеся на последнем промежуточном рубеже и в Севастополе отряды прикрытия продолжали вести бой в течение 3 июля, выполняя последний приказ командования оборонительного района: «Драться до последнего. Оставшимся в живых прорываться в горы к партизанам и там продолжать борьбу».
Утром 4 июля враг занял территорию, на которой раньше стоял, Севастополь. Неприятель получил дымящиеся развалины и разрушенные оборонительные сооружения. Большая часть предприятий Севастополя была своевременно эвакуирована, ценности вывезены. Все оставшееся было либо разрушено немецкими снарядами и бомбами, либо взорвано нашими войсками. Береговые батареи были нами уничтожены. Последней была подорвана береговая батарея Б-35, которая до последнего момента прикрывала эвакуацию войск. Плавучие средства флота были частично затоплены нашими войсками при отходе, частично эвакуированы на Кавказ.
Все причальные сооружения были разрушены. Никаких трофеев, ценностей или военного имущества врагу захватить не удалось.
Так трактует Генеральный штаб Красной Армии события последних дней обороны Севастополя.
Что же происходило фактически ?
Когда же наступил тот роковой день, решивший судьбы десятков тысяч защитников города ?
2
А наступил тот самый критический момент, когда командованию СОРа надо было решать, либо с остатками войск стоять на занимаемых рубежах и сражаться до последнего, стараясь нанести противнику максимальный урон, выполняя приказ командующего Северо-Кавказским фронтом, либо под любым предлогом … спасти свою жизнь и покинуть пылающий Севастополь.
Позади море, отступать некуда. Положение, в котором оказались героические части Приморской армии и Береговой обороны Черноморского флота, было трагическим, так как практически были израсходованы все средства отражения, а плотная вражеская блокада на море не позволяла помочь вооружением и боеприпасами, не говоря уже о других материальных средствах. В то же время не было средств и условий, чтобы эвакуировать всех на кавказский берег.
Какое решение было принято командованием СОРа ?
Как уже упоминалось, в мае 1961 года в Севастополе проходила военно-историческая конференция, посвященная 20-летию начала героической обороны Севастополя 1941—42 гг.
Попытку объяснить обстановку под Севастополем в конце июня 1942 года и причины, по которым не была эвакуирована Приморская армия, адмирал Ф. С. Октябрьский сделал в своем заключительном сообщении после закрытия конференции, когда ушел президиум.
Объясняя причину несостоявшейся эвакуации Приморской армии, командующий СОРа вице-адмирал Ф.Октябрьский сказал следующее:
«Товарищи, обстановка тогда сложилась трудная. Севастополь был блокирован с земли, с воздуха и моря. В конце июня при помощи воздушных сил блокада достигла наивысшего предела. Даже подводные лодки не были в состоянии достигнуть берегов Севастополя, а о достижении их надводными кораблями и говорить не приходилось. В этих условиях встал вопрос, как быть? Если эвакуировать армию, то были бы потеряны армия и флот, оказавшийся сильно преуменьшившимся из-за потерь в боях. В конечном счете, была потеряна армия, но сохранен флот».
Ясней, пожалуй, не скажешь, почему защитники Севастополя оказались в плену у немцев.
Но Октябрьский обошел молчание главное — кем было принято решение поступиться армией ради сохранения флота ?
Октябрьский (Иванов) Филипп Сергеевич [11(23).10.1899, деревня Лукшино, ныне Старицкого района Калининской области, - 8.7.1969, Севастополь], - советский военно-морской деятель, адмирал (1944), Герой Советского Союза (20.2.1958). Член КПСС с 1919. Родился в семье крестьянина, был кочегаром и машинистом на пароходе. В ноябре 1917 добровольно поступил на Балтийский флот, участник Гражданской войны 1918-20. Окончил курсы при Петроградском коммунистическом университете (1922) и курсы при Военно-морском училище им. М. В. Фрунзе (1928). Служил на торпедных катерах Балтийского флота и на Дальнем Востоке, командовал соединением торпедных катеров. В 1938-1939 командующий Амурской военной флотилией. С марта 1939 по апрель 1943 и с марта 1944 до ноября 1948 командующий Черноморским флотом, один из руководителей героической обороны Одессы и Севастополя, в 1941-42 одновременно являлся командующим Севастопольским оборонительным районом. В июне 1943- марте 1944 командовал Амурской военной флотилией. В 1948-52 1-й заместитель Главнокомандующего ВМС, затем начальник Управления. В 1954-57 в отставке по болезни. С 1957 по 1960 начальник Черноморского высшего военно-морского училища им. П. С. Нахимова. С 1960 инспектор-советник группы генеральных инспекторов министерства обороны СССР. Депутат Верховного Совета СССР 2-го созыва. Награжден 3 орденами Ленина, 3 орденами Красного Знамени, 2 орденами Ушакова 1-й степени, орденами Суворова 2-й степени, Нахимова 1-й степени, Красной Звезды и медалями.
События последних дней.
30 июня 1942 года в казематах 35 ББ состоялось последнее заседание Военного Совета , на котором было принято решение об эвакуации командного состава на Кавказское побережье.
Для организации обороны в Севастополе оставался командующий Приморской армии генерал Петров. Но в последний момент Петрова заменили на генерала Новикова.
Ни Кузнецов, ни Буденный тогда не знали причину замены.
Конечно, генерал Петров лучше всех знал обстановку на фронте обороны. Армия знала и верила ему. Его имя для бойцов и командиров в тот тяжелейший момент, что «Петров с нами», подняло бы их моральный дух и силы сопротивления врагу. Но весь расчет ограниченной эвакуации строился на скрытности и быстроте исполнения во избежание потерь, тем более, что генерал Новиков оставался всего на одни сутки с целью руководства прикрытием эвакуации старшего начсостава, а не на трое, как планировалось для Петрова. Было ли это решение ошибочным? На этот счет участник Великой Отечественной войны капитан 1-го ранга, доктор исторических наук А.В.Басов пишет:
«В ходе войны возникали ситуации, когда полководец должен был проявить храбрость, показать пример подчиненным.
Генерал армии А.П.Белобородов утверждает о необходимости для командиров железного закона: «Делай, как я... Умей думать в бою, как я. Умей побеждать, как я. И, наконец, если пришел твой последний час, умей встретить его, как я...». Поэтому всегда, в дни радости и горя, командующий разделяет судьбу армии.
Таких примеров в минувшей войне было много (генералы: М.Ф.Лукин, М.Г. Ефремов, .П.Кирпонос, И.Н.Музыченко, К.П.Подлас, Ф.Я.Костенко и др.)
Иначе сложились обстоятельства при завершении обороны Севастополя».
И далее он пишет: «Имели ли они моральное право оставить своих подчиненных в такой критический момент? Вряд ли! Их бегство вызвало негодование и возмущение скопившихся на плацдарме бойцов и командиров».
Полковник Д.И.Пискунов по этому поводу сказал так: «Эта так называемая эвакуация была похожа на бегство начальства от своих войск. В спешке, в которой происходила эвакуация в ту ночь, были забыты, остались не эвакуированными Меньшиков Федор Дмитриевич (секретарь Крымского обкома партии) и ряд других партийных и советских работников, задержанных без нужды, начиная с середины июня 1942 года. О состоявшейся в ночь на 1 июля эвакуации командования СОРа я узнал утром 1 июля по прибытии на 35-ю береговую батарею.
В памяти были еще свежи воспоминания об удачной эвакуации Приморской армии из Одессы в октябре 1941 года. Поэтому никому в голову не приходила мысль о возможном плохом исходе дел под Севастополем и оказаться оставленным командованием на милость врага».
В личной беседе Д.И. Пискунов, говоря о поспешной эвакуации командования, заметил, что «по-моему, тут не выдержали нервы у командования. Судя по документам, немцы тоже были на пределе.
Из писем ветеранов обороны последних дней Севастополя следует, что большинство из них не знало, что командование СОРа в этой поистине трагической обстановке оставляло их сражаться, чтобы выполнить свой последний воинский долг — прикрыть район эвакуации для вывоза только старшего командного состава армии и флота, которых к концу дня I июля было собрано на 35-й береговой батарее 2000 человек».
3
«Сколько же человек попало в плен в Севастополе ? - риторически вопрошают многие исследователи и писатели. Советские авторы 50 лет хранили молчание. Сейчас отдельные из них называют цифру 79-80 тыс. Немцы сообщили о более чем 90 000 пленных»
Вопрос об эвакуации Севастополя в послевоенные годы стал привлекать к себе внимание многих военных деятелей, историков, писателей, журналистов. Высказывалось мнение, что эвакуация была проведена слишком поздно, а поэтому неудачно. При рассмотрении этого вопроса, прежде всего, следует иметь в виду, что «основная задача защитников Севастополя сводилась к тому, чтобы как можно больше приковать на Севастопольском участке фронта немецко-фашистских войск и как можно больше уничтожить живой силы и техники противника».
И эта задача защитниками Севастополя была с честью выполнена !
То, что произошло позже почему-то в планы командования фронтом не входило. Возможно, командование на Кавказе и в Москве считало, что защитники Севастополя приковав к себе целую немецкую армию и уничтожив несколько тысяч захватчиков в итоге должны были все погибнуть там в Севастополе !? И поэтому заранее об эвакуации руководство не подумало, ее и не планировали, хотя опыт эвакуации войск без потерь из Одессы был.
Очевидно, командование СОР 30 июня отозвав с передовой на 35 ББ весь командный состав (более 2000 старших офицеров), потеряло контроль над ситуацией, потеряло связь с войсками и не имело достоверной информации о фактической обстановке.
Иначе чем можно объяснить телеграмму Ф.Октябрьского в адрес Сталина, Кузнецова и Буденного в 21.15. 1 июля 1942 года: «…в составе СОРа остались частично боеспособными 109-й стрелковый дивизии 2000 бойцов, 142 стрелковой дивизии около 1500 бойцов и сформированные из остатков разбитых частей, артполков, Береговой обороны, ПВО, ВВС четыре батальона с общим числом 2000 бойцов. Остальные части понесли исключительно тяжелые потери и полностью потеряли боеспособность. Осталось невывезенными 15 тыс. раненых»
Получается всего 5,500 бойцов осталось боеспособными на всем Севастопольском фронте !? А где же были остальные ?
4
Что касается эвакуации, то с 1-го и по 10-е июля всеми видами транспортных средств (катера, подводные лодки, авиация, в том числе транспортная) из Севастополя было вывезено 1726 человек. Это в основном командно-политический состав армии и флота, раненые защитники и некоторые ответственные работники города.
Согласно архивным документам, на 1 июля 1942 года в строю в войсках СОРа насчитывалось 79956 человек. Таким образом, можно считать, что в Севастополе оставалось 78230 человек (без учета потерь, умерших раненых в госпиталях и вывезенных на Кавказ в июне 1942 года).
Почти такое же количество войск (79539 человек) называют авторы второго тома «Военно-Морской Флот Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг.».
Однако нельзя утверждать, что весь этот состав войск был пленен. Защитники Севастополя понесли потери в июльских боях, которые не поддаются учету. Остальные же были пленены, в их числе было немало раненых. Так трагически закончилась героическая оборона Севастополя.
Из воспоминаний командующего СОР вице-адмирала Ф.Октябрьского
В который раз, перечитывая книгу дочери командующего ЧФ Р.Ф.Октябрьской, написанную ее в 1989 году «Штормовые годы. Рассказ об адмирале Ф.С.Октябрьском», я пытаюсь найти какие-то материалы, оправдывающие поступки и действия командующего Севастопольским Оборонительным районом вице-адмирала Октябрьского в последние часы его пребывания в Севастополе. Я не ставлю цели бросить тень сомнения в искренности воспоминаний Командующего ЧФ, но все же есть масса вопросов, на которые я не могу пока найти ответа.
Уже в 1966 году Филипп Сергеевич Октябрьский писал следующее о своих последних часах в Севастополе: «Я не описывал, считал это ненужным, как меня самого вывезли из этого кошмара, как начальник Особого отдела флота товарищ Ермолаев Николай Дмитриевич и член Военного совета флота и СОР Кулаков Николай Михайлович вошли ко мне в помещение, где я с адмиралом В. Г. Фадеевым и капитаном 2 ранга Ф. В. Тетюркиным уточнял... кого первым отправить на Большую землю (это было после ноля часов 1 июля 1942 года), как они вошли ко мне и заявили: «Кончайте, Филипп Сергеевич, все дела и пошли с нами, надели на меня какой-то плащ, вывели наружу, посадили и увезли».
Несомненно, как-то не по взрослому звучали слова начальника Особого отдела ЧФ Н. Ермолаева и Члена Военного Совета ЧФ Н.Кулакова – «ПОШЛИ С НАМИ !» Куда, с нами ?, На рыбалку, что ли ?
И уж совсем по детскому звучат слова оправдания командующего ЧФ и СОРа Ф.Октябрьского – «ВЫВЕЛИ НАРУЖУ, ПОСАДИЛИ И УВЕЗЛИ !?
Что значит посадили и увезли ? Куда увезли ? Неужели Командующий не догадывался куда его ведут и куда везут ?
Т.е. командующий этой фразой хотел сказать, что решение покинуть Севастополь принимал не он, а его вывели наружу, посадили и увезли !?
На трех закамуфлированных машинах на аэродром вместе с командующим прибыли Член Военного совета Кулаков, начальник оперативного отдела флота Жуковский, начальник штаба Приморской армии генерал Кузнецов, начальник отдела контрразведки СМЕРШ Кудрявцев и начальник особого отдела флота Ермолаев.
Однако, как-то странно звучат слова адъютанта командующего С. В. Галковского, который пишет, что за час до вылета самолета Ф.Октябрьский дал ему команду : «Поедешь на аэродром, найдешь самолет. Вот фамилия летчика. Надо все проверить, обеспечить»….
Действительно, много вопросов.
И это вспоминает командующий Севастопольским Оборонительным Районом, в прямом подчинении которого в то время находилось более 80 тыс. защитников Севастополя, 23 тыс. которых были ранены?
То есть, тогда Ф.Октябрьский находился или в полной прострации или с годами что-то «запамятовал»?
Не скрою, у меня появилось больше уважения к командующему Приморской Армией генералу Петрову, когда я прочитал главу о его последних часах на Херсонесе из книги Карпова «Полководец».
В частности Карпов пишет: «Отдав последний приказ, Петров ушел в свой отсек. Он находился там один довольно долго. Член Военного совета Иван Филиппович Чухнов стал беспокоиться и, подойдя к двери, приоткрыл ее и заглянул. И вовремя! Если бы не чуткость этого человека, мы лишились бы Петрова. В тот момент, когда Чухнов приоткрывал дверь, Петров, лежа на кровати лицом к стене, расстегивал кобуру. Чухнов быстро вошел в комнату и положил руку на плечо Петрова.
Некоторое время оба молчали. Потом Чухнов спросил:
— Фашистам решили помочь? Они вас не убили, так вы им помогаете? Не дело вы задумали, Иван Ефимович. Нехорошо. Насовсем, значит, из Севастополя хотели уйти? А кто же его освобождать будет? Не подумали об этом? Вы, и никто другой, должны вернуться сюда и освободить наш Севастополь.
Петров сел. Глаза его блуждали. Он поискал пенсне, чтобы лучше видеть Чухнова, но не нашел, порывисто встал, одернул гимнастерку, поправил ремни и застегнул кобуру.
В 2 часа ночи 1 июля Петров с членами Военного совета Чухновым и Кузнецовым, начальником штаба Крыловым, своим заместителем Моргуновым и другими работниками управления армии пошел на подводную лодку»
5
Р. Октябрьская по эпизоду убытия командующего на Кавказ продолжает: «На Херсонесском аэродроме, выйдя из машины, они оказались в тесной толпе. У трапа самолета, уже загруженного ранеными, произошла заминка. В темноте, в озарении вспышек, отец чувствовал тяжелое дыхание людей, слышал гул их голосов, крики вперемежку со звуками взрывов и автоматными очередями. Секунда. Другая. Он понимал: промедление опасно, его ждут.
Но привычную в нем решительность подавила жалость к остающимся людям, которым он бессилен был сейчас чем-либо помочь, к беспомощным раненым и к этим рослым и сильным матросам, двойной цепью окружившим самолет, готовым драться до последнего вздоха, было бы чем, чтобы заслонить собой от пуль его, командующего, члена Военного совета и других руководителей обороны.
При всполохах взрывов становились видны проворачивающиеся винты готового к взлету самолета. Еще мгновение, и он побежит по полю, оторвется от земли. Других самолетов па летном поле нет: стало быть, за исключением тех, кто внутри самолета, все остальные — раненые, солдаты, матросы — останутся здесь, на этом клочке земли.
И тут над ухом прозвучал голос Ермолаева:
— Надо взлетать, товарищ командующий. Я отвечаю за вашу безопасность.
Н. М. Кулаков, поднимавшийся по трапу, снова оказался внизу. Филипп Сергеевич почувствовал, как сильные руки друга обхватили его, подсадили в самолет. Взревели моторы. Короткая пробежка, взлет. Сквозь гул моторов из темноты по взлетающему самолету ударили автоматные очереди…»
Имели ли они моральное право оставить своих подчиненных в такой критический момент? Вряд ли! Их бегство вызвало негодование и возмущение скопившихся на плацдарме бойцов и командиров.
А с другой стороны, при пожаре стремятся спасти все ценное, а ценное в войсках было командование. Для подготовки командира дивизии необходимо затратить до 30 лет, а рядового бойца до полугода. Большой эмоциональной нагрузкой на эвакуировавшихся было чувство оставления боевых товарищей, земли, которую защищал до последней возможности. Ставка ВГК повинна в трагедии эвакуации не дав приказ на эвакуацию ценных кадров, а дав разрешение.
Здесь я хочу упомянуть одно имя, без которого рассказ будет неполным.
Имя этого человека является символом благородства и мужества. Речь идет о Борисе Евгеньевиче Михайлове, комиссаре 3-й Особой авиагруппы, базировавшейся в дни обороны в Севастополе. Комиссару Михайлову обязаны своим спасением все, кто улетал последним «Дугласом».
Еще раз мысленно перенесемся в ту ночь, на летное поле Херсонесского аэродрома.
Измученные боями, голодом и жаждой, усталые люди в отчаянной надежде на спасение плотной массой подались к самолету. Еще миг, они перегрузят его, и тогда...
В этот самый критический момент в проеме двери самолета возникла фигура полковника Б.Е. Михайлова над толпой, перекрывая ее гул и выкрики, раздался его голос:
— Товарищи! Я остаюсь для приемки самолетов...
Соскочив на землю, Б.Михайлов направился к группе бойцов.
Толпа подалась назад, люди остановились, вслушались и, подвластные голосу и воле комиссара, окружили его, снова становясь организованной, сплоченной силой.
Здесь, на аэродроме, Б. Е. Михайлов занимался организацией посадки и отправки этого единственного самолета. Б. Е. Михайлов буквально впихнул в самолет Дзюбу, крикнул нам: «Счастливого пути, я буду обеспечивать!» и остался...
Об этом рассказал через 20 лет тов. Нетреба. Б. Е. Михайлов, обеспечив наш взлет, дрался в районе аэродрома еще сутки и на второй день героически погиб.
Михайлов Борис Евгеньевич (1908. Михайлов Борис Евгеньевич (1908. Ленинград — 1942. Севастополь), полковой комиссар, военком 3-й Особой авиагруппы ВВС ЧФ, участник обороны Севастополя 1941—1942 гг. После учебы в ФЗУ работал токарем. В 1930 году в числе 25 тыс. посланцев рабочего класса организовывал колхозы. В 1931 г. —курсант Ленинградской военно-политической школы им. Энгельса, с 1933 г. — политработник одной из частей ВВСТОФ. В 1938 г. — военком авиационного полка. Самостоятельно освоил полеты на самолете. С апреля 1941 г. военком авиаполка в составе ВВС Краснознаменного БФ. С февраля 1942 г. — военком 2-й морской авиабригады ВВС ЧФ. Принимал активное участие в обороне Севастополя. С мая 1942 г. военком 3-й Особой авиационной группы ВВС ЧФ. объединившей все авиационные части осажденного Севастополя . В конце обороны города Михайлов возглавил группу бойцов и командиров на аэродроме «Херсонесский маяк» и повел их в решительную атаку против фашистов. Героически погиб в бою. Посмертно награжден орденом Красного Знамени. Именем Бориса Михайлова в июле 1963 года в Севастополе названа ул. в Гагаринском районе, вблизи Камышовой бухты.
Светлая память герою !
«Суворов им не указ» или брошенная армия.
В 2002 году в Москве была издана книга «Мифы и легенды военно-морского флота России», в которой к.и.н. капитан 1 ранга Доценко, проведя всесторонний анализ, изложил свое мнение о действиях командования Приморской армии и ЧФ при обороне Севастополя.
Рассказывая о проведении операций по обороне военно-морских баз, героизме советских воинов при обороне Таллина, Ханко, Одессы и Севастополя он подверг резкой критике действия командующего Севастопольским оборонительным районом вице-адмирала Ф. С. Октябрьского (Иванова) и его заместителя по сухопутной части командующего Приморской армией генерал-майора И. Е. Петрова, бросивших на произвол судьбы более чем 80-тысячный гарнизон (в том числе 23 тысячи раненых) в осажденной противником крепости.
Во второй половине дня 30 июня начальник Генерального штаба генерал А. М Василевский сообщил командованию Северо-Кавказского фронта, что Ставка утверждает предложения фронта и приказывает приступить немедленно к их реализации.
Вечером 30 июня, когда кончились боеприпасы, продовольствие и питьевая вода, защитники Севастополя по приказу Ставки отошли к бухтам Стрелецкая, Камышовая, Казачья и на мыс Херсонес. Их положение было крайне тяжелым. Остатки многих соединений Севастопольского оборонительного района понесли большие потери и потеряли боеспособность.
К исходу 30 июня в составе Севастопольского оборонительного района из числа частично сохранивших боеспособность остались только 109-я стрелковая дивизия (около 2000 бойцов), 142-я стрелковая бригада (около 1500 бойцов), четыре сводных батальона, сформированных из остатков разбитых частей, артиллерийских полков береговой обороны, ПВО и военно-воздушных сил флота (до 2000 бойцов). Все эти войска, кроме стрелкового оружия, имели лишь небольшое число минометов и орудий малокалиберной артиллерии».
Где в это время было командование Севастопольским оборонительным районом? Как была организована эвакуация гарнизона? И была ли она вообще? Сколько бойцов осталось в Севастополе? Имелись ли возможности для дальнейшей обороны? На эти вопросы ни в одном из изданий ответов нет.
Ясно одно: как и в Таллине, решение о начале эвакуации войск из Севастополя было принято слишком поздно. Только около 19 часов 30 июня поступила телеграмма от Н. Г. Кузнецова с разрешением эвакуировать войска в порты Кавказа. Примерно через час собралось командование военных советов Черноморского флота и Приморской армии: решили, что весь высший командный состав покинет Севастополь на самолетах и подводных лодках, руководство оставшимися войсками поручили командиру одной из дивизий — генерал-майору П. Г. Новикову, помощником по морским делам назначили капитана 3 ранга А. И. Ильичева.
Из текста официального издания Министерства обороны следует, что в Севастополе к исходу 30 июня находилось чуть более 5500 человек. Эта цифра подтверждается также в энциклопедии «Великая Отечественная война 1941 — 1945» (
Генерал-майор фон Бутлар в статье «Война в России» пишет: «1 июля Севастополь был взят. Немецкие войска захватили около 100 тысяч пленных, 622 орудия, 26 танков и 141 самолет» (см.: Мировая война 1939— 1945 годы. Сборник статей. Перевод с немецкого. М., 1957). Эти же цифры подтверждает генерал К. Типпельскирх в книге «История Второй мировой войны» (
К теме о последних днях обороны Севастополя Н. Г. Кузнецов обратился в 1970-е гг., работая над книгой «Курсом к победе». Он писал: «Были ли приняты все меры для эвакуации? Этот вопрос мне приходилось слышать не раз. Вопрос о возможном оставлении Севастополя должен был стоять перед командованием флота, главнокомандованием Северо-Кавказского направления, которому Черноморский флот был оперативно подчинен, и Наркоматом Военно-морского флота. Все эти инстанции обязаны были заботиться не только о борьбе до последней возможности, но и о вынужденном спешном отходе, если этого потребует обстановка.
Эвакуация оставшихся войск после третьего штурма Севастополя еще ждет объективного исторического анализа; сделать подробный анализ в рамках воспоминаний трудно... Однако я должен ответить на некоторые вопросы, относящиеся ко мне лично. Да, об эвакуации войск, конечно, следовало подумать нам, в Наркомате Военно-морского флота, подумать, не ожидая телеграммы из Севастополя. Никакая другая инстанция не должна была заботиться о защитниках Севастополя так, как Главный морской штаб под руководством наркома. Ни оперативное подчинение флота Северо-Кавказскому направлению, ни руководство Севастопольским оборонительным районом (через главкома направления или непосредственно со стороны Ставки) — ничто не освобождало от ответственности нас, флотских руководителей в Москве. И меньше всего следует упрекать в непредусмотрительности местное командование, которому была дана директива драться до последней возможности. Военные советы Черноморского флота и Приморской армии со своими штабами в обстановке напряженных боев не могли заранее заниматься разработкой плана эвакуации. Все их внимание было сосредоточено на отражении атак врага».
В критической обстановке два высших военачальника предали своих бойцов. Этот поступок надо рассматривать как бегство с театра военных действий. С петровских времен в Морском (а затем и в Корабельном) уставе записано: «Командир покидает корабль последним». В русской военной истории трудно найти примеры, когда командиры первыми покидали свой корабль (или войска). В период первой обороны Севастополя в 1854 — 1855 гг. ни один из адмиралов и генералов не оставил свои войска. Даже фельдмаршал Паулюс не покинул обреченные на гибель и плен свои войска под Сталинградом, он разделил их участь.
6
Видимо, не в моде у советских военачальников были заветы выдающегося русского полководца генералиссимуса А. В. Суворова: «Кого бы я на себя не подвиг, мне солдат дороже себя». Этот полководец всегда делил с солдатами тяготы службы, особенно в минуты опасности. Окажись он в подобной ситуации, решение, без сомнения, было бы другим!
Сдачу в плен более 80 тысяч бойцов правительство отметило «достойно». В
В конце ХХ в. о севастопольской катастрофе, кажется, забыли совсем. В «Календаре памятных дат Российской военной истории», изданном в
Эвакуация, которой не было !!!
В 2003 году вышла книга автора Т. Дроговоз под названием «Большой флот страны советов», в которой автор излагает события последних дней защиты Севастополя и свои взгляды на «эвакуацию» наших войск из Крыма на Кавказ в июне-июле 1942 года.
«Официальные советские источники сообщают следующее:
«3 июля
В действительности эвакуация Севастополя никогда не планировалась, а 30 июня, после занятия противником Корабельной Стороны, стала просто невозможной. Поэтому в ночь на 1 июля, после доклада вице-адмирала Ф.С. Октябрьского в Ставку о том, что все возможности обороны исчерпаны, несколько транспортных самолетов, а также подводные лодки Л-23 и Щ-209 вывезли с мыса Херсонес высших командиров и комиссаров Севастопольского укрепрайона.
Это были генерал И.Е, Петров и штаб Сев. УР, командиры дивизий, командование флота, партийное руководство, сотрудники НКВД (всего 498 человек) плюс к ним три тонны секретных документов и драгоценностей. Той же ночью отплыли все имевшиеся под рукой исправные плавсредства. Они доставили в кавказские порты еще 304 человека, которые были взяты на борт по специальному списку.
Генералы и старшие офицеры, это и есть «эвакуированные войска», а партийно-советские руководители и члены их семей — «население»! Всего 802 человека. Остальные и те, кто продолжал сражаться в периметре обороны, и раненые в подвалах и штольнях, и местные жители — все были брошены. Утром 1 июля улетели в Анапу последние 18 исправных самолетов, а две тысячи человек наземного персонала отправились в окопы.
Командование всеми войсками в Севастополе генерал И.Е. Петров и адмирал Ф.С. Октябрьский поручили командиру 109-й стрелковой дивизии, генерал-майору П.Г. Новикову. Выбор пал на него потому, что по своей национальности он являлся крымским татарином, жалеть его явно не стоило. Генерал Новиков получил издевательский приказ: «сражаться до последней возможности, после чего... пробиваться в горы, к партизанам»!
В ночь на 2 июля к мысу Херсонес прибыли 2 тральщика, 2 подводные лодки и 5 катеров-охотников типа «МО». Они вывезли еще 650 человек. Больше никакие корабли не приходили. В течение трех дней (2 — 4 июля) на малых судах, а также на шлюпках, разъездных катерах, даже на плотах и автомобильных камерах самостоятельно выбрались из осажденного города еще примерно 3000 человек. Часть из них (около 250 человек) перехватили вражеские катера, часть подобрали советские подводные лодки, многие погибли в море, около двух тысяч достигли Кавказского берега.
Организованное сопротивление продолжалось до 4-го июля, отдельные группы бойцов дрались до 9 — 10 июля. Но «прорваться в далекие горы» не удалось никому. Основная часть защитников Севастополя попала в плен. Это примерно 90 тысяч солдат, матросов и командиров (более 30 тысяч из них составляли бойцы Приморской армии, ранее защищавшей Одессу).
Для утешения советских граждан и ради подъема морального духа Красной Армии Совинформбюро передало по радио, опубликовало в газетах и листовках следующее сообщение: «Зa этот короткий период немцы потеряли под Севастополем до 150 тысяч солдат и офицеров, из них не менее 60 тысяч убитыми, более 250 танков, до 250 орудий. В воздушных боях над городом сбито более 300 немецких самолетов. За все 8 месяцев обороны Севастополя враг потерял до 300 тысяч солдат убитыми и ранеными. В боях за Севастополь немецкие войска понесли огромные потери, приобрели же — руины... Никаких трофеев, ценностей или военного имущества врагу захватить не удалось».
В этом сообщении все ложь. За все время осады немцы и румыны потеряли убитыми и ранеными 24110 человек (а не 300 тысяч). В составе германской 11-й армии генерала Эриха фон Манштейна, воевавшей в Крыму в 1941— 42 гг., не было ни одного танка. Так что 250 «подбитых немецких танков» информаторы-пропагандисты просто придумали.
В то же время потери войск Севастопольского УР за 8 месяцев обороны составили более 200 тысяч солдат и офицеров (из них около 157 тысяч безвозвратно); к ним надо прибавить 90 тысяч взятых немцами в плен. В захваченном Севастополе немцам достались в качестве трофеев 758 исправных минометов, 622 орудия, 26 танков.
Черноморский флот потерял в Севастополе и возле негo от авиабомб и на минах легкий крейсер «Червона Украина», 4 эсминца («Безупречный», «Быстрый», «Свободный», «Совершенный»), 2 подводные лодки (С-32, Щ-214), ряд малых боевых кораблей и катеров. Подводные лодки А-1 и Д-6 взорвали в Севастополе свои экипажи. Кроме того, погибли 4 больших транспорта (теплоход «Грузия» и другие).
Никакой эвакуации Севастополя не было. Все, что написано об этом в книгах советского периода, от начала и до конца является откровенной ложью. Более того, героических защитников Севастополя Сталин и его бездарные генералы сначала предали, бросив на произвол судьбы, а затем опозорили, объявив их самих предателями (в полном соответствии с указанием вождя: «у нас нет военнопленных»).
Я специально поместил в настоящую статью выдержки из других произведений и не хочу комментировать мнение вышеупомянутых авторов, пусть это сделает сам читатель.
Бог им судья ….
Завершая эту очень сложную для понимания тему, необходимо признать, что авторы различных публикаций, появившихся в последнее время, особенно в российской мемуарной и военно-исторической литературе, пользуются рассекреченными архивными материалами, находящими на территории Российской Федерации, доступ к которым большинству исследователей не представляется возможным.
Вместе с тем, уважаемые зарубежные и отечественные издательские компании, поместившие такие материалы, естественно, несут ответственность за достоверность информации.
В течение многих лет я изучаю эту тему и продолжаю открывать для себя все новые и новые ее страницы, тем более вся послевоенная истории легендарной батареи проходила у меня на глазах. Промежуточным итогом этой работы должна стать почасовая подробная хроника последних дней обороны Севастополя и событий на 35 береговой батарее. Скоро читатель ее увидит.
Исследование этой темы настолько меня увлекло, что мне порой кажется, после войны мальчишкой, войдя в подземную часть 35 ББ, я до сих пор не могу оттуда выйти...
к.ф.н. писатель В.Иванов
Если Вы еще не зарегистрированы, пройдите мгновенную регистрацию
Главное за день
Экс-депутат времен Украины проиграл еще десяток участков у пляжа в Казачьей бухте Севастополя
«Герои!» — севастопольцы о полицейских во время ракетной атаки
Как севастопольцы и гости города пережили самую массированную ракетную атаку
В Севастополе ракетная атака повредила более 120 зданий
Как трагедия обесценивается через экран смартфона
В Севастополе вновь встал вопрос доступа в укрытия
В мире
ТОП 5
- Читаемое
- Обсуждаемое
Обсуждение (34)
Да сколько же можно напоминать, что - нельзя рассматривать вопрос о трагедии Севастополя вне общего положения на всех фронтах! Положения - тяжелейшего, страшного...
...
Не хочется употреблять грубых слов, но - что означает, например, фраза автора «защитники Севастополя уничтожив несколько тысяч захватчиков»?! когда ниже приводится известная майнштейнова цифра - 24 тысячи убитых и раненых?
Бог судья - «к.ф.н. писателю В.Иванову» и прочим, пытающимся навязать нам свою «правду о войне», согласно которой выиграли её - «бездари и трусы»...
Вопросы Иванову который меня здесь "потряс":
1. 22 танковая дивизия (22тд) о которой вспоминает сам Манштейн рассказывая (Манштейн Э. Утерянные победы. — М.: ACT; СПб Terra Fantastica, 1999) о событиях под Севастополем, она танковая только по названию? А пехотные дивизии напрочь лишены средств усиления? Это к вопросу (как он вообще мог возникнуть?) об отсутствии у немцев танков.
2. Иванов представляет себе хотя бы приблизительно численность немецкой пехотной роты, полка? Сколько этих полков было под Севастополем (не считая румынских) ? За какой тогда период 24 тыс. нем. потерь, если сам Манштейн писал: "С другой стороны, нельзя было не признать, что, даже если резервы противника и были в основном израсходованы, то и ударная сила немецких полков была на исходе... я слишком хорошо знал, как обстояло дело в наших частях и соединениях. Полки насчитывали по нескольку сот человек. Мне припоминается донесение одной снятой с переднего края роты, боевой состав которой исчислялся 1 офицером и 8 рядовыми."?
Логика войны жестока и проста: Драться до последнего. Оставлять же своих подчиненных в минуту смертельной опасности позволено только в двух случаях, это при тяжелом ранении и смерти. Другого не дано.
Теперь, исходя из выступления адмирала Октябрьского следует, что он знал и понимал в каком состоянии находились войска. Знал что эвакуация войск не возможна. А если это так, то он как командир обязан был честно и прямо сообщить об этом своим подразделениям. Как бы поступили защитники в этом случае мы не знаем. Во всяком случае они знали бы почему умирают и скорее всего постарались бы дороже отдать свои жизни на тех позициях, на которых они оставались в момент прорыва обороны Манштейном, а не скапливались бы на открытом месте.
Можно спорить о цифрах потерь у обеих сторон.
Но то, что Октябрьский вымолил у Ставки разрешение на вывоз командного состава, зная, что никакой эвакуации войск не будет не подлежит сомнению.
Буденный своей директивой №00201 от 28 мая предупредил командование СОР : "... Севастополь должен быть удержан любой ценой. Переправы на Кавказский берег не будет..."
Войска надеялись и верили. А их Октябрьский обманул и бросил...
Слава героическим защитникам Севастополя!
Панове Дроговоз и к.н.ф. Иванов в очередной раз ушат грязи плеснули. Причём - умышленно.
Как вам нравится цифра в 24 тысячи убитых и раненых за 250 дней обороны города?. Это меньше ста человек в день оккупанты теряли? Причём убитыми ( по пропорции тех лет) меньше двадцати пяти (!?). Меньше, чем при вступлению в абсолютно несопротивлявшиеся жмеринки и бердичевы?
А Гитлер хоть и сволочь был, но не полный идиот, чтобы держать армию под Севастополем почти год, теряя по взводу в день. Да это по тем временам выходит просто курорт был, а Манштейн - главврач санатория.
Иванову бы арифметику малость подучить.И потерянную где-то совесть найти, прежде чем такие цифры писать.
Не верите советским источникам - того же Манштейна почитайте, Верещагин правильно говорит.
И последнее (в очередной раз). Любой командующий всегда старается сохранить командный состав. Так зачем Сталин должен был немцам помогать? Из "рыцарских чувств" офицеров? Ну остался вместо сержанта полковник Михайлов (вечная ему память). , совесть его чиста. А то, что на Кавказе потом из-за нехватки командиров погибали лишние сотни и тысячи бойцов, когда полками "сержанты" командовали - это что, лучше? Для страны - лучше?
Тут уж надо было выбирать что-то одно: или геройски гибнуть в Севастополе, или геройски отстаивать Кавказ.
Фальсификаторы Иванов и Дроговоз выбрали один вариант, Сталин - другой.
И он был прав.
to Александр3 (Севастополь) Я не намерен оценивать изыскания автора. Любой взгляд на историю отчасти субъективен. И вопрос не в том, кто кого больше убил, те или другие. Вопрос о морали. И рыцарской чести офицера не в последнюю очередь.
Теперь о целесообразности спасения командного состава, которой Вы пытаетесь, как мне думается, оправдать обыкновенную трусость и подлость. В таких ситуациях командиру, врать нельзя. Необходимо четко и ясно разъяснять подчиненным то или иное действие или бездействие. Октябрьский же дал людям надежду на эвакуацию, собрал всех в на открытом незащищенном месте (и это при том, что заранее знал, что эвакуации не будет), и потом бросил. Это как расценивать? Защитников Севастополя, которые долгие 250 дней его защищали он лишил возможности убить в последнем бою хотя бы одного фрица. Их же всех уничтожили за непонюх табаку. Просто расстреляли.
Да лучше бы он не давал никакой надежды, а отдал приказ защищать каждый дом и подвал из последних сил. Глядишь, и время на эвакуацию было бы больше. Может и еще кого смогли бы вывезти. Да и честь осталась бы чистой.
Так Октябрьский еще и Кавказ "геройски" отстаивал? С берегов Амура??? !!!:
"В мае 1961 г. в Севастополе проходила военно-историческая конференция, в которой принимали участие адмиралы Октябрьский и Кулаков. Были там и уцелевшие защитники Севастополя, постыдно брошенные своим командованием. В ходе конференции прошедший плен полковник Дмитрий Пискунов заявил в адрес адмиралов следующее: «Я хочу поделиться ОБЩИМ настроением участников обороны, которые оказались в плену. А оно было такое: нас СДАЛИ в плен. Мы бы ещё воевали и дрались. Я видел людей – многие плакали от обиды и горечи, что так бесславно кончилась их жизнь, вернее, служба в армии».
К вопросу об отсутствии у Манштейна танков.
Два Pz.Kpfw III H или J в Артбухте.
Это фото экспонируется в Музее подпольщиков.
to Вадим (Севастополь) Я то же не в восторге от "полководческих" талантов Октябрьского и поведение его да же во время первого налета ночью 22 июня 1941г , когда он уклонился от принятия решения об открытии огня, оставив это оперативному дежурному (см. воспоминания Н.Г.Кузнецова), как и последующее "нежелание" оборонять город во время первого штурма и отвратительную (на мой взгляд) организацию снабжения и судоходства в дальнейшем... НО, пусть да же формально, он был КОМАНДУЮЩИМ ФЛОТОМ и значит действительно не просто мог, а обязан был спастись (приказ -есть приказ), да бы не добавить престижа врагу в случае его пленения, да и застрелившись не поднял бы боевого духа обороняющихся... Спасенный же генерал Петров, в последствии сам спас множество солдатских жизней ГРАМОТНО командуя войсками, например при овладении Карпатскими перевалами, где в тяжелейших условиях, его войска имели относительно меньшие потери, чем у того же Жукова! Сейчас просто рассуждать, в мирное время тогда все было сложнее... Меня угнетает другое, - как хотят предать (именно ПРЕДАТЬ!) забвению все это нынешние власти, как пытаются принизить значение и величие тех событий их пособники! То мол у немцев и потерь мало и техники не было, то у нас одни трусы и дураки... Господа войну то кто выиграл? Не забыли? НУ, ЕСЛИ ЗАБЫЛИ, ТО ЗНАЧИТ В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ БЫСТРЕЕ НАПОМНИМ! :) И еще, враг был действительно силен, да и не нужно напрасно стесняться, с военной точки зрения -талантлив! ТЕМ БОЛЬШАЯ СЛАВА ПОБЕДИВШИМ ЕГО! И ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ ПОГИБШИМ! Над их прахом, а в Севастополе он практически везде, неуместно заниматься кощунством!
Оправданием поведения трусливого и бездарного КОМАНДУЮЩЕГО ФЛОТОМ ты унижаешь достоинство НАСТОЯЩИХ ГЕРОЕВ-ЗАЩИТНИКОВ Севастополя.
" Мертвые сраму не имут!" А он предпочел бросить войска и смыться.
И еще. Телеграмму с просьбой о вывозе командного соства и себя любимого /не эвакуации/, дал лично Октябрьский, не поставив в известность никого из руководящего состава СОР.Т.е. напросился на разрешение Ставки, а не получил приказ. Почитай хотя бы Ванеева. Там колоссальная подборка документов.
Еще раз повторю. Слава защитникам Севастополя!
Иванова/с 1924 года Октябрьского/ к ним не отношу.
Каждый год в мае приезжаю на 35-ю и поминаю героев, так несправедливо брошенных руководством. Вечная память погибшим...
to Вася (Киев) Вася, вы адекватны.
to borisw (Севастополь) Когда-то подобное халавдо говорило о замечательном советском писателе, Валентине Пикуле. У него всего 9 классов образования, он не историк, он грубиян и пр.
Однако, есть Ванеев, Маношин, участники конференции 1961 года, Юрий Черниченко наконец (корр. "Правды", всю войну подростком провел в Крыму) и многие другие, прочитав которых, понимаешь, что Севастополе в войну произошла трагедия. В основе трагедии ложь и трусость высших командиров, безответственность и низкий профессионализм.
И самое главное, после войны, в условиях цензуры и единомыслия была написана официальная, лживая история ВОВ, которая оправдывает преступную власть. И до сих пор большая брехня отравляет живущих на этой земле.
Абрам Семёныч, вы тоже согласны с цифрой Борисова о 24 тыс. убитых и раных немцев и румын? Тогда читайте Гарри Поттера или лучше Новодворскую. Уж она-то чистую правду пишет о "кровавой гэбне" и тупых русских.
Я с Октябрьским не знаком, это Вася из Киева и Борисов вместе с ним на КП находились, всё знают. А насчёт лжи - так её сейчвс на порядок больше, чем в советские времена....
to Александр3 (Севастополь) Ла сколько же Вам повторять, что дело не Иванове, Петрове или Сидорове. Вопрос о Херсонесской трагедии лета 1942 года и в том, что замалчивать ее нельзя.
А кто кого больше убил или в плен взял, это уже второй вопрос. Что касается Иванова, то он эту тему поднимает и правильно делает. А то привыкли: "побеждаем малой кровью, мощным ударом и т.п." и "Фриц у них дурак и т.д.". А было ведь совсем не так. Фриц был совсем не дурак, и армия у него была лучшей в Европе и победили напрягая все силы народа и страны, на характере. И вопрос я полагаю надо ставить так: Не было бы поражений, не было бы и Победы.
to Вадим (Севастополь) to Абрам Семенович (Севастополь)
+100!
to Александр3 (Севастополь) Дело в том, что "Абраму Семенычу" нужно определиться, грубо говоря, со своим именем и греко католической верой. Или он делает обрезание и становится Абрамом, или остается при вере отступников, но берет соответствующее имя:)) Т.к. совместить в себе адепта "Шухевичей", будучи единокровным с расстрелянными оным во рвах, с "защитой исторической правды", будучи "свидомым" невозможно! Он постоянно передергивает: Пикуль безусловно замечательный писатель и русский патриот, хотя его художественные произведения и "хромали" с точки зрения историчности, но они никогда не были направлены против России и не претендовали на документальное научно историческое расследование! А вот обсуждаемая (да же не знаю как назвать:) "работа" Иванова -претендует! В связи с этим, очень неправ Вадим (Севастополь), "кого больше убил или в плен взял, это уже второй вопрос" Нет, батенька, в таком деле, как раз первый! И кто и сколько и при каких обстоятельствах и почему так - крайне важно! Иначе не понять почему произошла трагедия и это позволит "Абрамам Семенычам" или "васям" исподволь продвинуть мысль: " Во что верите? Мол ваши герои и не герои вовсе! Октябрьский, по недомыслию, народу советского угробил больше, чем Шухевич со всеми своими бандерлогами! А стал быть шухевич более приемлем в герои... " Да и незнание причин ошибок приводи к их повторению, или невозможности адекватно ответить таким"ревизорам" истории на их безапелляционные и по существу ничем не подкрепленные заключения типа :"В основе трагедии ложь и трусость высших командиров...". Вот для того. что бы это легко опровергать и необходимо знать и еще важнее понимать "цифры"!
to Вадим (Севастополь) Я не совсем понимаю к чему стремитесь вы, но четко заметил, что цель "Абрамов Семенычей", под маркой борьбы со "лживой историей ВОВ, которая оправдывает преступную власть." пропихнуть свою "историю" и ее понимание, причем такое, какое и не снилось политрабочим "в условиях цензуры и единомыслия":))
to Вадим (Севастополь)
Уважаемый Вадим. Дело в том, что тему подняли ещё задолго до пана Иванова. В советские врмена никто ничего особо не скрывал... Не афишировали - это да. Но в любой библиотеке всегда было полно литературы соответствующей....Просто читать надо не только детективы и "жареные факты". Серьёзные Книги по обороне Севастополя выпуска 70-80-х годов никакой трагедии не скрывают. Просто некоторые молодые люди ВЕРЯТ тому, что власти что-то скрывали. Да как скроешь, если на полках любой районки стоят Гудериан и Черчилль, и Лиддел Гарт.
Да и в кино никто не проповедовал "малой кровью" уже с конца пятидесятых.
Вот недавно повторяли фильм "Трое суток после бессмертия" как раз о трагедии последних защитников города. И о героизме, и о колоннах наших пленных с Херсонеса. А фильм - шестидесятых годов....
Просто некоторые "К.н.ф." представляются "первооткрывателями" того, что давно до них известно и напечатано. Пользуются нелюбовью детей к работе с книгами - вот и пудрят мозги.
А по существу - согласен с Верещагиным. Кому-то очень хочется доказать, что не мы войну выиграли, одна цифра 24 тысячи чего стоит.
А цифры - это серьёзно. Если поверить в 24 тысячи, то получится, что французы (фактически сдавшиеся за сорок дней) убивали немцев за день вчетверо больше, чем защитники Севастополя. И тогда битва под Эль-Аламейном - венец войны. И главные победители кто угодно, но не СССР....
Так что Иванов борется не за "прекращение замалчивания трагедии", а за собственный пиар на этой трагедии. Это разные вещи....
Ещё раз - спасибо Верещагину. А то у меня времени не хватает спорить с о свидомыми.
to Александр3 (Севастополь) Это кто свидомый? Я что ли? Спасибо. Вас послушаешь, то все кто с Вами не согласен - Враг народа. Вот не нравится Вам Иванов, так давай его расстреляем. И дело с концом.
Теперь по существу: Я обращаю внимание на моральную сторону. Обращаю внимание на то, что командующий ЗНАЛ (и это он сам признал), что ЭВАКУАЦИЯ НЕВОЗМОЖНА. Но тем не менее, приказал воскам оставить позиции и собрал на открытом пятачке. Для чего спрашивается? Что бы немцам проще было всех уничтожить и пленить? Как это понимать? При этом сам сбежал.
to Вадим (Севастополь)
Не совсем так. Войска на открытом пятачке он не собирал. Но, отозвав командный состав для вывозки на Кавказ, обезглавил войска. Новиков героически пытался организовать оборону, однако боевой дух защитников был подорван.
Под нажимом немцев они отходили к 35-й и Херсонесскому аэродрому. Это и был последний рубеж обороны. Вот на этом пятачке и скопились уцелевшие защитники города с надеждой на эвакуацию. А их ожидала трагедия.
to Вадим (Севастополь)
Нет, не Вы. извините, если нечётко расставил акценты. Это в адрес Абрам Семёныча, Васи-киевского и пана Иванова.
К Вам претензия другая - похоже, что Вы о войне судите по рыцарским романам (это по поводу понятия чести) и первым попавшимся "трудам" современных "историков".
К сожалению, молодёжь приучили верить, что в советские времена была одна "лживая пропаганда", зато сейчас - только правда, и ничего кроме правды.
В Галичине вполне серьёзно верят, например, Вьятровичу, котрый в нашем севастопольском СБУ откровенные фальсификации устраивает. Или Лосеву. А кое-кто и Мамчака считает " беспристрастным историком",
Да сейчас лжи на порядок больше.
Теперь по теме.
Очень часто в разных последних битвах в разных войнах командующие бросали на ложный плацдарм войска. Заведомо зная, что наступление пойдёт в другой стороне. О людях не думали? Мерзавцы? Подлецы?
А может думали, только не о двух тысячах, а двустах миллионах?
Некоторые насмотрятся "Спасение рядового американца", а потом претензии предъявляют Сталину: Почему раненого сержанта не вытащил? Вон Рузвельт - рядового не бросил.
Подумаешь, положил бы несколько сот моряков и кораблей на дно - зато честь спасена... И сержант тоже.
Смотрят - и верят. А читать- не хотят.
Это не к Вам персонально. Я всегда в таки случаях призываю не верить не только Иванову но и мне.
Кому верить?
Себе самому верите?
Вот и сопоставьте цифры, приведённые Ивановым (24 тысячи) с другими фронтами, городами, странами. И Вы сами поймёте его либо невежество, либо элементарную подлость.
to Александр3 (Севастополь) Принимаю Ваши извинения. И обиды не держу. Конечно я отдаю отчет, что все не так просто. Но это только дает основания к тому, что считать прочитанной эту страницу войны, рано.
Что касается Вашего предположения, что войну я изучал по рыцарским романам, то тут Вы не совсем правы. Войну я изучал по собственной шкуре, которая вся в дырках. Так что этот предмет я изучал не только в теории.
to Вадим (Севастополь)
Рано, и не только эту страницу.
Тем более, что то, что необходимо было с точки зрения маршала. было предательством с точки зрения рядового. Это Вы лучше меня знаете.
В данной теме я просто конкретно не воспринимаю несколько так называемых "фактов", унижающих Севастополь .
Мне кажется, что участники обороны Севастополя. узнав, что они положили здесь всего 6-7 тысяч врагов убитыми плюс 18-20 тысяч ранеными за 250 дней обороны, вполне могли бы Иванову и физически "возразить". А не только словесно.
Это только один пример, но есть и другие вопиющие примеры. А трагедия была. Никто не спорит. Я ещё в детстве лазил по 35-й, когда там ещё снаряды были. А костей сколько находили! И ведь мы, севастопольцы, знали всё то, о чём сейчас пишут, как о "великом" открытии...
to Александр3 (Севастополь) Я перелопатил всю свою библиотеку но нужной книжки не сыскал , а книжка немецкая про Манштейна но точно помню что при третьем штурме потери вермахта около 40 тысяч и 2-3 тысячи румын а всего за оборону убитыми около 70 тысяч и санитарные потери 230 тысяч. привет иванову и той заразе которая пользуясь моей безграничной добротой спёрла этот раритет.
Для истории нашего города оборона 41-42 г.г. является важнейшей вехой. Поэтому всё, что связано с боями против фашистского агрессора - и с точки зрения военной, и точки зрения моральной - представляет несомненный интерес.
Можно сколько угодно спорить сейчас о потерях. Очевидно, немецкая сторона фальшивит насчёт 24 тыс. потерь своих войск, как и Совинформбюро - насчет эвакуации из Севастополя нашей армии.
По-моему, это уже не требует комментариев. Требует глубины исследований, новых документов, новых - объективных - цифр.
О моральной же стороне поведения руководства СОР в конце июня 42 г., видимо, споры не закончатся никогда - всегда будут те, кто назовет
Октябрьского и Петрова трусами или неумелыми полководцами, как и те, кто будет отстаивать позицию, что лучше спасти десяток адмиралов-генералов, нежели 80 тыс. бойцов.
Я бы обратил внимание только на несколько эпизодов.
1. Как совершенно верно отмечается в этой дискуссии, с мая 42-го общая директива по СОР была определена предельно жёстко: "... Переправы на Кавказский берег не будет...". Все действия, прежде всего, РУКОВОДСТВА СОР д.б. быть подчинены этому. Однако после прорыва немцев через Севастопольскую бухту и захвата Сапун-горы Октябрьский начинает выпрашивать эвакуацию. Для себя. Вчитайтесь в текст его депеши в Центр: с одной стороны - в "оставшихся" войсках усталость и апатия, б.кол-во самоотлучек (что за военный термин, это ведь называется дезертирство?), с др. стороны - героическое сопротивление. Мол, я за одно не отвечаю - виноваты немцы, они прорвались в городскую черту, но за героизм - это я, как командующий СОР, отладил. И всё же - драпать! Следующая депеша - у меня всего 5,5 тыс. боеспособных бойцов, разве можно ими удержать немецкую армаду?
Центр держал в напряжении Октябрьского почти сутки, потом разрешил эвакуацию. Филипп Сергеевич отладил всё до мелочей - и плащ гражданский и спецназ, который стрелял на поражение (по своим), якобы противодействуя вражеской агентуре... Это уже всё тыячу раз описано...
Я хотел о другом: фальсификация объективной обстановки перед центром и нарушение Директивы №00201 от 28 мая 42 г., запрещающей думать об эвакуации.
Впрочем, НИКТО не сможет формально обвинить командующего СОР в бегстве - он эвакуировался по приказу высшего руководства.
2. А вот у Петрова такого приказа не было. Он драпал вопреки приказу Центра, которым именно он был оставлен в Севастополе вместо Октябрьского. Решение рук-ва СОР оставить Новикова вместо Петрова явно противоречит приказу Ставки.
Кстати, если честно, то не очень верится в душещипательные описания Карпова в книге "Полководец" о попытке самоубийства Петрова. Командующий Приморской армией также, как и Октябрьский, огнём автоматчиков по своим бойцам проложил себе дорогу на катер, доставивший и его, и его сына-адъютанта на борт п/л.
3. Ещё никем не исследован приказ Октябрьского об отходе комсостава на 35-ю батарею. Это - ВАЖНЕЙШИЙ документ, предопределивший трагедию. По многочисленным оценкам участников обороны, историков и даже из книги Манштейна можно понять, что если бы не этот приказ, то немцы могли бы захлебнуться в уличных боях. Приказ, на который ссылаются многие исследователи и который до сих пор не опубликован нигде. А именно этот приказ разрушил оборону и, как пишет В.Б. Иванов, разрушил систему управления войсками, что равносильно гибели. Ведь фактически рядовые бойцы, которые еще могли драться, остались без командиров. Возникший после этого хаос описан у Маношина. Об отдельных очагах сопротивления (например, на ж.д. вокзале, в Молочной балке, на Малаховом кургане) можно говорить только как о мужестве оставшихся безымянными героев. Вряд ли уже эта бессистемная борьба могла что-либо предопределить: командование СОР неслось в эти часы подальше от мест боёв. А уличные бои очень тяжелы для наступающей стороны, и это было полностью подтверждено в Сталинграде.
4. Немцы в 44-м были примерно в том же положении, что и наши в 42-м. Может быть, даже в худшем: в конце концов это - не их земля. Но эвакуация прошла гораздо организованнее, спасли почти половину своих войск.
5. Но всё же... Севастополь в 41-42 г.г. продержался больше 8 месяцев. Если учесть, что гитлеровцы захватили всю Белоруссию, большую часть Украины и дошли до Москвы и Ленинграда за каких-то 3-4 месяца, то на НАЧАЛЬНОМ ЭТАПЕ войны 8 месяцев выглядят именно как подвиг, в том числе и подвиг командного состава.
О "гениальности" гитлеровских и "тупости" советских генералов говорить бессмысленно. Победила, в конечном итоге, советская военная мысль. И очень убедительно об этом написано в статье http://army.armor.kiev.ua/hist/bezdarnoct-1.shtml. Рекомендую.
О роли же севастопольской обороны (помимо тысяч других исследований), кратко, но очень ёмко пишет наш историк К.Колонтаев (к сожалению, под рукой нет сейчас ссылки на его работу, но можно легко отыскать в Интернете).
Еще один очень интересный исследователь - А Неменко. Точные, опирающиеся на отечественные и зарубежные материалы, данные. Хотя и с ним тоже спорят.
Так или иначе, но тема эта очень важна. Хотя бы потому что сотка нашей земли (если перекидывать мостик в настоящее) стоит не н-ное кол-во у.е., а определяется осознанием нами, как наследниками тех, кто отдал за эту землю свои жизни - и в 1854-м и в 1941-м - того факта, что все севастопольские изумительные красоты пропитаны кровью и нам надо достойнее себя вести, в том числе и отстаивая наши права на эти земли.
Статья К.Колонтаева:
http://www.duel.ru/199930/?30_6_2
to М.Юрлов (Севастополь) Спасибо. Именно это я и хотел выразить. Просто фактическим материалом не владею. Но что такое бой в населенном пункте, это хорошо усвоил. Упаси бог в него вступать, костей не соберешь. Отношение потерь обороняющихся к наступающим в городской застройке может достигать 1:10.
Цифры в 80.000 и 90.000 советских пленных на мысе Херсонес выглядят сильно завышенными. Это получается, что СОР, на начало III штурма насчитывавший ~110 тыс. человек, более чем за месяц кровопролитнейших боев потерял только 20 - 30 тыс. человек. Не верится.
Цифры выглядящие более правдоподобными приведены здесь:
http://zhurnal.lib.ru/n/nemenko_a_w/sev55-1.shtml
"Немцы в 44-м были примерно в том же положении, что и наши в 42-м. Может быть, даже в худшем: в конце концов это - не их земля. Но эвакуация прошла гораздо организованнее, спасли почти половину своих войск".
Это на уровне дилетанта Васи из Киева.
Пан Юрлов, не надо лукавить. Эвакуацию немецких войск начали проводить задолго до штурма Севастополя. (Потому его наши и взяли за три дня). Если бы Сталин стал эвакуировать наши войска не в июле, а в январе, то спасли бы все 90 тысяч. Только Манштейн уже был бы или под Ленинградом, или в Сталинграде.
Французы и англичане свои войска эвакуировать начали чуть ли не в первый день войны. Может потому у них и жертв поменьше?
И не надо передёргивать! Кончено, лучше спасти 80 тысяч бойцов, чем десяток генералов. Но Речь идёт о паре самолётов . 80 тысяч в них ну никак не поместятся. Как бы вы ни старались.
Насчёт "Драпа Петрова". (С Ивановым, слава Богу, разобрались, что не драпал). Вопрос: если приказ Петрову не известен лично Юрлову, это вовсе не значит, что такого приказа не было.
За драп без приказа Сталин сразу расстреливал без всяких разговоров. А не доверял "трусам" оборонять Кавказ и брать Берлин.
Так что надо писать, пан Юрлов, не "приказа не было", а "я лично с данным приказом не знаком". Будет честнее. Уверяю Вас, что Вы ещё много каких документов не читали. Но это не значит, что их нет.
Безымянные третьи александры всё пытаются кого-то в чём-то "уверять". Пустое. Когда имя появится, тогда можно о чем-то (может быть) и подискутировать.
to Александр3 (Севастополь)
Вы мне напоминаете вашего тезку Александра Солженицина. Такие же безапелляционные высказывания с претензией на истину в последней инстанции и потугами на какую-то "эрудицию". Да еще с приклеиванием ярлыков оппонентам.
С вашим закосневшим в совдеповских рамках умом и неумением анализировать различные источники информации только речи толкать на митингах для пенсионеров.
«В годы Великой Отечественной войны число трагедий резко увеличилось и на фронтах сражений, и в тылу. В частности, из-за примитивности советского политического строя, в котором безжалостно уничтожалась любая оппозиционная деятельность, любое антисоветское инакомыслие… Где отсутствовали свобода слова, правдивая статистика, независимая судебная система… Где всё было пронизана лживой коммунистической пропагандой, царил произвол карательных органов, жестоко пресекалась критика государственного строя, системы управления и действий кремлёвского правителя… Где власть скрывала 90 процентов негативной информации от народа, так как стремилась всегда и во всем поддерживать шизофренический имидж самого безопасного и счастливого государства на свете… Советский Союз в первые полтора года войны с фашистской Германией понёс колоссальные потери и победил лишь благодаря своей большой территории, суровым зимам и… людоедскому отношению Кремля к своему народу». Выдержки из романа «Непростая Арифметика».
Жаль Октябрьского и его подчинённых не расстреляли. Жаль. Интересно, как бы он смотрел в глаза родственникам погибшим. И как же трусы, подлецы после находят слова для оправдания своей трусости, подлости? Надо же, что в Севастополе есть улица его имени. Вот уж фортель. Её необходимо переименовать! Кстати, как она называлась ранее? Ещё и умер в Севастополе. Нет никакого прощения и оправдания Октябрьскому и другим сбежавшим. Да же не хочется писать командирам, офицерам. Не было у них ни чести, ни звания офицера. Как ему сошло с рук, что 80 000 человек попало в плен?