Мнения

Как быстро улицы нашего заполонят люмпены и «шариковы», которые будут справлять нужду в парадных?

Свобода - это не только «делаю, что хочу», но и «отвечаю за последствия своего выбора».

Наши предки сражались против смерти, ради жизни. «Это и есть наша главная ценность»

От чтения одних QR-кодов для выхода из дома мы когда-нибудь придем к повсеместному чтению если не Достоевского, то Аверченко.

Пора прислушаться к российским коммунистам.

Вирусы – это «борона», за которой тут же увязаются «сеялки», «веялки», «комбайны» и «косилки».

Кто будет контролировать людей – национальные правительства или наднациональные, глобальные структуры?

Это непривычная война: здесь враг невидим, у него нет бомб и авиации, нет уязвимого тыла, ему нельзя ответить огнём на поражение.

Грамоту, конечно, вряд ли дадут. Но и «выгонят из гестапо за жестокость» тоже вряд ли.

Попади в обойму – и говори, что хочешь. Закон будет безмолвствовать, ибо ты не какой-то слесарь с шиномонтажа, а знатный человек.

Эпидемия сделала это предельно очевидным.

В данной ситуации нет хороших решений: альтернативой могло бы стать самоубийство общества.

Ребята, ну какая неработающая неделя с сохранением зарплаты? А кто ж её будет платить? За счёт чего? Ну вы чего?

Искусственный штатив вместо ноги – что может быть прекраснее и прогрессивнее?

Мало кому из обывателей всерьез интересно, а жаль...

Страх станет главным последствием того, что случилось в начале 2020 года: его будут эксплуатировать, причём по-разному – нагнетая или обещая побороть.

Неблагодарность - большой грех. А неверие в это, как и незнание закона, от ответственности не освобождает.

Утеряна могила его матери на городском кладбище, стерт в годы войны с лица земли его дом, нет его родной улицы Ремесленной… А книги - остаются. К 140-летию Аркадия Аверченко.

Лишь рост благосостояния в стране решит проблему качества услуг. Но его нет.

Победив эпидемию, мы рискуем окунуться в депрессию, тотальную безработицу и общую перестройку всей экономики развитых стран.

Этого неуживчивого, колючего старика любили. Умер последний русский писатель, которого была недостойна Нобелевская премия.

Чем радикальнее мнение, высказанное сторонником версии «мы все умрем», тем более радикальными будут посты отрицателей опасности.

Представив себе Навального (Дневального, Халяльного etc.) во главе русской державы, тут же поспешишь записываться в космонавты Терешковы.

Что бы ни делала власть, если есть возможность ухудшения условий жизни - это повод не для критики, но для бурной радости: «нет, нам хуже, нам хуже!!»

При всей мерзотности лично Вайнштейна вынесенный ему приговор сам по себе является верхом цинизма и признаком кризиса американского общества.

После 2014-го политизация конкурса возросла в разы.