Б.В.Межуев во второй раз перенес полемику вокруг русского вопроса и русского национализма на замечательную территорию «Форпоста». Будучи человеком ответственным, уважая Бориса и, при общем предпочтении термина «национал-патриот», не чураясь и определения «националист», я счел нужным вновь поднять перчатку и ответить старшему товарищу.



Прежде всего, отмечу, что Борис по традиции принципиально не различает в своих текстах разные группы оппонентов и не называет ничьих имен; для него это табу, вроде существующего на центральных телеканалах применительно к А.А.Навальному.

В каком-то смысле это правильно и дипломатично, однако по итогу в общей корзине под названием «русские националисты» оказываются люди, порой чуждые друг другу больше, чем формально общим политическим противникам. И на эту корзину наклеиваются какие-то сомнительные ярлыки. Признаться, мне несколько некомфортно видеть словосочетания «очень возбуждаются» и «истерические визги».

Думается, что произнесенные в сто первый раз спокойно-монотонным голосом вопросы «когда черепа мерить будете?» и голословные утверждения «вслед за Русской Весной последуют Чеченская и Татарская» с точки зрения политико-философской акустики являются визгом куда большим.



Но хватит о технических вопросах, перейдем к содержательным.

В РФ есть такой народ – русские, они же великороссы. Принадлежность к нему определяется без всяких черепомерок и ДНК – просто произнесением самого этого слова во время очередной переписи. Дополненное и расширенное определение – на мой взгляд, достаточно удачное – дал в 2014 году Всемирный русский народный собор:

«Русский - это человек, считающий себя русским, не имеющий иных этнических предпочтений, говорящий на русском языке, признающий православное христианство основой национальной духовной культуры, ощущающий солидарность с судьбой русского народа».

Есть простой факт – русские это становой и государствообразующий народ нашей страны, создавший ее, сделавший великой державой и одновременно более всех пострадавший от случившихся с ней в ХХ веке трагедий и катаклизмов. Сей факт признается даже людьми, предельно далекими от любого русопятства.

Так, весной 1996 года в открытом «Письме тринадцати», написанном Сергеем Кургиняном и отправленном претендентам на президентское кресло от лица ведущих олигархов, говорилось о том, что «мы все – россияне», и одновременно констатировалось: «Россия - исторически сложившийся союз народов, в котором русские играли и играют собирательную роль».

Спустя шестнадцать лет один из подписантов этого письма, М.Ходорковский, размышлял:

«Русские в СССР, а затем и в России уже почти 100 лет лишены части политических прав, которые предоставлены другим более или менее многочисленным нациям, входившим в состав сначала союзного, а теперь — российского федеративного государства. Парадокс здесь в том, что государство в целом не является официально русским, оно «наднациональное», зато внутри этого государства существуют «государственные автономии» для наций-миноритариев. То есть государственная автономия по отношению к русским существует, а самого русского государства вроде как и нет. Тут — одно из двух: либо государство наднациональное и не должно быть никаких автономий, либо автономии остаются, но тогда государство надо признавать русским…Решение Никиты Хрущева по Крыму — лишь самый яркий, но отнюдь не единственный пример возможных последствий отсутствия политической защиты интересов русского народа во внутригосударственных отношениях…Русская нация оказывается искусственно политически разобщенной. А между прочим, ситуация искусственного разобщения наций рассматривалась ЕСПЧ применительно к Балканскому конфликту и была признана особой формой геноцида. Поэтому требование изменить положение русских в России — оправданно».

Во время слушаний по импичменту Ельцина в мае 1999 г. «яблочник» С.Митрохин заявил, что в распаде СССР виноваты Ленин и Ко, лишившие субъектности русскую нацию и создавшие гирлянду национальных республик, а сам Г.Явлинский сообщил, что «абсолютное большинство жертв сталинских репрессий были русские». Один из лидеров перестроечных демократов, первый мэр Москвы Г.Попов, этнический грек, в 2000 г. написал статьи «Берегите русских» и «Русский холокост», не потерявшие в актуальности по сию пору. Впрочем, Гавриил Харитонович еще в 1991 г. заявлял о необходимости возвращения России Крыма и Новоросии.



Эти цитаты и отсылки не нужно понимать в духе «русский вопрос – удел и предмет спекуляций либералов, поскреби националиста – найдешь либерала». Подобные приемы любит один комичный севастопольский сайт с полуанонимными авторами, которые могут на много абзацев уцепиться за фразу «Собчак – не самый отвратительный деятель 90-х», скромно игнорируя тот факт, что у руля нашего государства стоит близкий сподвижник Анатолия Александровича, всегда словом и делом подчеркивающий уважение к его памяти.

Речь лишь о том, что русскость России – аксиома на уровне «дважды два – четыре». От того, что малосимпатичные личности вспоминают ее лишь на секунду и ради сиюминутных политических целей, она никак не теряет в истинности. Противники русского национализма, включая представителей власти, о ней, к сожалению, не вспоминают вовсе. Впрочем, бывают прозрения и у них – так, президент пару раз называл себя и Д.А.Медведева «русскими националистами в хорошем смысле слова».



Приоритетность русских интересов во внешней и внутренней политике РФ, необходимость социально-экономического и демографического выздоровления русского народа – вовсе не какая-то шовинистическая и эгоистическая мания. Это залог выживания самого нашего государства, ведь русские – объективно единственный народ, без которого Россию невозможно представить. Россия не сумеет ставить перед собой ни прагматические, ни мессианские цели, если она попросту исчезнет с карты. А без русских она исчезнет.



Теперь что касается русских не в этническом, а в широком политическом плане.

Межуев и его единомышленники опасаются, что некие честные патриоты России из числа инородцев не хотят и никогда не захотят называться русскими ни под каким соусом, поэтому нужно либо все-таки пользоваться термином «россияне», либо придумывать какой-то еще альтернативный для обозначения общей политической нации. Я уже ответил на эти опасения в пока не опубликованной статье для «Русской идеи». Чтобы не повторяться и не впадать в грех самоплагиаторства – скажу то же самое чуть другими словами.



У моего отца было четверо братьев, и я, когда ребенком ездил летом в деревню к родне, заметил, что представители семей этих братьев, в том числе юные, в перекрестном общении используют применительно друг к другу девичьи фамилии жен тире матерей: Тычковы, Синюковы etc. В этом был и элемент легкого доброго подтрунивания, но одновременно и практический смысл, чтобы в бытовом разговоре не запутаться, о каких конкретно Смагиных идет речь.

Что-то подобное было и в поздней династии Романовых, где существовало полуофициальное обозначение разных ветвей по именам их основоположников: Александровичи, Константиновичи, Михайловичи, Николаевичи. И мне сложно представить кого-то из моих двоюродных братьев и сестер или кого-то из великих князей, не уточняющих даже, а возмущенно ревуших: «Я не Тычков, я Смагин!», «Я не Михайлович, я Романов!».



У нерусских граждан РФ тоже есть две «фамилии», собственный этноним и широкая культурно-цивилизационная принадлежность, из той серии что «для иностранцев все мы русские».

Если для кого-то из инородцев русское имя настолько оскорбительно, что, услышав его в свой адрес по ошибке или в расширительном смысле, он с негодованием рвется бой и считает себя чуть ли не оскорбленным (а Межуев говорит именно об оскорблении) – вряд ли с ним можно сварить кашу, будь то каша русская или российская. И считать такого человека патриотом тоже как-то проблематично.

По счастью, количество таких подчеркнуто и под любым соусом нерусских граждан видится относительно незначительным. Вряд ли их больше, чем «крымненашистов», избирателей либерально-нигилистических партий и сторонников гей-парадов.

Мы же, говоря, что Россия отвергает гей-парады и гей-браки, не добавляем «но какое-то количество граждан, пара процентов, поддерживает», это просто излишне, избыточно.

Для Бориса существует так называемый «крымский консенсус», и он справедливо считает, что мнение подавляющего меньшинства, выходящего за пределы этого консенсуса, можно не учитывать и считать политически несущественным. Но политических русских не меньше, чем сторонников возвращения Крыма, «крымнашисты» и «политические русские» это вообще во многом синонимы. Почему же мы должны подстраиваться под «подчернуто-обидчиво нерусских»?



Да, Крым и Донбасс, отношение к украинской необандеровской хунте и ее бесчисленным кровавым военным преступлениям должны быть точкой национального консенсуса. Но – именно через призму «русская земля» и «русских убивают».

Если понимать происходящее в том же Донбассе как абстрактное «плохие люди убивают хороших», то чем это убийство отличается от африканских и латиноамериканских распрей, где тоже можно при известном усердии установить «хороших» и «плохих». Когда Крым возвращался в родную гавань, никто не скрывал, что это не абстрактная общечеловеческая гавань, а именно русская, как, собственно, русский и сам Крым. И этнически нерусские граждане, от обывателей до глав нацреспублик, не возмущались, а радовались и помогали возвращению.

Почему в случае с Донбассом и нациестроительством все якобы по-другому?



Взгляд не только на будущее и настоящее, но и на прошлое и может, и должен быть общерусским.

Один либеральный публицист еврейского происхождения как-то написал, что у российских евреев и русских разная историческая память, и если для одних краеугольным камнем идентичности выступает Куликовская битва, то для других, условно говоря, восстание Бар-Кохбы. Но множество русских евреев, от Левитана и Пастернака до Яна Френкеля, Евгения Тарле (одного из лучших русских историков и летописцев русской воинской славы) и ныне живущей Юнны Мориц, сильно поспорили бы с таким суждением. При правильной постановке вопроса и правильных формулировках память о Куликовской битве объединит нас даже с…татарами.



Вся сложная мозаичность русской истории в аспекте отношений русских и других племен, очень часто на поверку оказывается лукавством, плодом больного воображения этнократов и проявлением недобросовестности потакающих этим этнократам чиновников и историков.

Например, мне доводилось слышать радостные голоса - ура, наконец-то Золотую Орду сделали органичной положительной частью русского прошлого и продолжают укреплять в данном статусе. Но кому, скажите, нужен конструкт «российский - значит, ордынский»? Исламской части нашей страны? Однако Орда приняла ислам довольно поздно, и для большинства мусульман России положительным или отрицательным фактором самосознания не является, кавказцам так и вовсе почти безразлична.

Татарам как этносу? Они и так предельно близки русским безо всяких золотоордынских построений. Большинство татар, в том числе знакомых мне лично, относятся к теме Орды спокойно или даже с иронией, Габдулла Тукай и Муса Джалиль для них много более значимы, чем любой из ханов Улуса Джучи. К тому же если не весь современный татарский этнос, то его костяк,- генетическое продолжение Волжской Булгарии, разгромленной Ордой, смешение же имен жертвы и захватчика - всего лишь исторический казус. Теорию знака равенства между Татарстаном и Золотой Ордой критикуют многие члены академического сообщества республики, например, такой его авторитетный член, как профессор Мирфатых Закиев.



Признав русский стержень, мы вполне можем использовать во благо поликонфессиональность и полиэтничность нашего государства.

Скажем, известный крымскотатарский мыслитель Исмаил Гаспринский в свое время мечтал, что Россия станет одним из центров тюркского и исламского мира:

«В будущем, быть может, недалеком, России суждено будет сделаться одним из значительных мусульманских государств, что, я думаю, нисколько не умалит ее значения как великой христианской державы».

С учетом важнейшей оговорки Гаспринского насчет сохранения статуса великой христианской державы – мысль актуальна до сих пор.

Если «русские Магометова закона» будут субъектом, экспортирующим мирный светский ислам татарского образца, а не объектом, импортирующим саудовский ваххабизм и кровавый радикализм ИГИЛ*, направленный на построение космополитического халифата, - и миру польза, и от нас не убудет.

Р.Кадыров год назад развил бурную деятельность в поддержку мусульманской народности рохинджа, вступившей в Мьянме в конфликт с местным буддистским большинством. Конкретная ситуация была крайне сомнительной и неоднозначной, но в целом, если поддержка русскими мусульманами единоверцев в какой-то стране не противоречит нашим национальным интересам и национальной безопасности – почему бы и нет.

Лучше, конечно, за свой счет, в той же Чечне денег вроде бы хватает – по признанию самого Рамзана Ахматовича, «Аллах дает».



В общем, думаю, Борису беспокоиться не о чем. Будет хорошо русским – будет хорошо всем. А так как русские мы, в той или иной степени, все – теорему можно считать доказанной.



Станислав Смагин

*Группировка, запрещенная на территории РФ