Движение протеста против недопуска оппозиционных кандидатов на выборы в Мосгордуму на глазах обретает системность, постоянство в проведении акций, увеличивает численность, что, кстати, непросто при относительно ограниченной людской базе, и набухает информационной агрессивностью.

Все еще уступая по абсолютным количественным показателям, скажем, «болотному» движению рубежа 2011 и 2012 годов, «соболиное движение» (по фамилии самой яркой и настойчивой фигуры, Любови Соболь) уже превзошло его во внятности и положительной динамике. Правда, через полтора месяца, после выборов, происходящее, по идее, должно лишиться смысла вместе с предметом протеста. Но тут все непросто.

Если кого-то из кандидатов все-таки допустят, но они не выиграют – можно «качать» тему фальсификаций, если не допустят – уже хорошо организованная протестная инфраструктура вольется в и без того нарастающий общий поток кризисных политических процессов, добавив ему градуса и глубины.

Как должен реагировать среднестатистический российский гражданин-«ватник» на противостояние либеральной оппозиции и практически такой же либеральной власти, немалая и влиятельная часть которой к тому же подыгрывает в своих интересах оппозиции, закулисно, но не без удовольствия?

Опять же, С.С.Собянин, оказавшийся в конкретном случае главным оппонентом оппозиции, сам вполне либерален и разного рода либерал-урбанистами весьма любим. Я уже видел призывы от не худших умов Отечества – мол, хоть притеснили оппозицию неправедно (а это, судя по всему, именно так), хоть все ее доводы, аргументы и обвинения против власти совершенно справедливы, произносятся эти справедливые слова антинациональными и антигосударственными силами, а значит, соглашаться с ними никак нельзя. С врагами Отечества нельзя сходиться даже в вещах вроде «дважды два равно четыре».

Увы, но логика эта уже практически не работает.

Либеральная власть во всей ей совокупности, включая и подыгрывающие оппозиции сегменты, и тех, кто в аппаратных играх на другой стороне, показала себя немного большим другом российских национальных интересов, чем ее уличные и инстаграмные оппоненты.

Несмотря на всю бравурную пропаганду, во внешней политике последних пяти лет у нас сплошные отступления и заискивания перед уважаемыми западными партнерами вместе с безуспешными попытками договориться с партнерами украинскими. Во внутренней политике дела и того хуже – демонтируются остатки социального государства, зато полным ходом строится иное государство, сословно-феодальное, с официально закрепленной сегрегацией по цвету штанов и по лучшим (или худшим) рецептам из антиутопий Носова и Родари.

Фактически последним маркером, хоть как-то позволяющим в этой ситуации отличить просто чужих от совсем врагов, является КрымНаш. Но, при всей его значимости, он не может быть оправданием и спасением власти бесконечно. Тем более и тут есть нюансы: посольство РФ в Лондоне публикует в Твиттере карту, на которой Крым обозначен как территория Украины, а с другой стороны какой-нибудь Навальный заявляет, что Крым, конечно, вернули незаконно, но это не повод отдавать его обратно украинцам, он же не бутерброд туда-сюда его таскать.

В.Р.Соловьев, один из главных пропагандистов нынешней системы, заявляет:

«Подавляющее большинство россиян, помнящих и знающих наше недавнее прошлое, сделали вывод. И смотрят на провокаторов с отвращением, зная, к чему ведут их призывы. Есть опыт Украины и Китая. Украина-2014: слабая власть, переворот, деградация страны. И Китай. Крайне жёсткое подавление несанкционированной активности, сильная власть и процветание страны. В России власть может быть любой, кроме слабой. Поэтому и в обществе запрос на сильную власть и верховенство закона, а не на смуту и провокации».

Однако российские граждане все больше и чаще оценивают власть именно как слабеющую и глупеющую. Точнее, они видят, что сила ее сохраняется, но ровно на одном направлении – в том, что касается противостояния им, гражданам, и их интересам. И вот эта двойственность, это ощущение слабости власти во всем, кроме того что касается «бомбардировок Воронежа», делает негатив по отношению к власти более острым, чем если бы она была сильной во всем или слабой опять же во всем.

Боюсь, в случае гипотетического российского Тяньаньмэня, например, как кульминации нынешних московских протестов, простой гражданин власть не поддержит и не одобрит, во всяком случае явно. В Китае большинство простолюдинов умом или сердцем понимало, что национально-ориентированная власть давит - пусть кошмарно, кроваво и абсолютно антигуманно - антинациональный протест. У нас сейчас такого ощущения и такой определенности нет.

Да и хватит ли в случае чего у власти решимости не для точечного воронежского бомбометания, а для полноценного Тяньаньмэня в столице?

Мой друг, нижегородский историк и юрист Никита Попов, недавно очень точно подметил: для реализации всех этих хвалебных методичек Дж.Шарпа по ненасильственному свержению власти необходимо, чтобы за реализующими указания из методичек стоял и активно действовал некий влиятельный внешний субъект, в роли которого обычно выступает родина Дж.Шарпа. Если она властно намекнет объекту свержения, что ему лучше не сопротивляться, то и дела пойдут по маслу, если нет – протест с высочайшей долей вероятности громко провалится в прокате.

Януковичу зимой-2014 западные лидеры недвусмысленно «посоветовали» отказаться от силового подавления майдана, а Москва, в свою очередь, посоветовала этот совет принять. Очень сомневаюсь, что у тотально и всеохватно связанного с Западом и сердцем, и активами российского правящего класса аргументов против такого рода советов найдется больше.

Между тем, адекватность власти и ее легитимность в глазах граждан продолжают обрушиваться с все более возрастающей скоростью. Хотя в свете некоторых последних высказываний российских чиновников уместнее сказать, что они сгорают, как тайга в летнем пожаре.

Я, конечно, о тезисе красноярского губернатора Александра Усса, назвавшего бессмысленной и даже вредной борьбу с лесными пожарами:

«Вот если у нас зимой в холодную погоду возникает метель, никому же не приходит в голову топить айсберги, чтобы у нас было потеплее… Дело в том, что это обычное природное явление, бороться с которым бессмысленно, а где-то, возможно, даже и вредно. Массовый лесной пожар — это явление нормальное. Сто лет назад ландшафтные лесные пожары никто не тушил».

Достойное пополнение копилки с «макарошками», «шелупонью» и прочими перлами, количество которых уже начало переходить в качество, правда, отрицательное.

Меня часто спрашивают – а что же делать патриоту в эти невеселые дни? Критикуешь, мол, так предлагай. Предложения простые и, кстати, не раз уже озвученные, в том числе и мной.

Не голосовать за творцов антинародных и антигосударственных дел. Голосовать за их реальных оппонентов в исключительно редких случаях, когда они прорываются в бюллетень. А главное – без оглядки на выборы отстраивать гражданские структуры, способные быть «третьей силой» (на деле же второй, ввиду сугубо вкусовых, клановых и связанных с шкурными интересами разногласий между властью и либеральной оппозицией).

Такая третья или вторая сила способна стать первой, если грянет майдан или иной, ничем не лучший, но явно назревающий кризис, чреватый распадом государственности. Получилось же создать такие структуры в Севастополе и сделать их главным локомотивом Русского Возвращения города.

 Да, Севастополь – случай уникальный, и даже здесь существование гражданско-патриотической альтернативы закончилось по состоянию на сегодняшний день тяжелым поражением. Но, хочется верить, не окончательным, каковую веру подкрепляет заключение эксперта ЦИК РФ Александра Молохова:

«Проходящие выборы депутатов Севастопольского Законодательного Собрания свидетельствуют о том, что смыслом избирательного законодательства и деятельности избирательных комиссий на этих выборах является, вопреки Конституции, ограничение реализации конституционных прав избираться и быть избранным, запрет на оппозиционную деятельность, запрет на инакомыслие».

Дай Бог, что и на территории материковой России борьба за наше будущее только начинается. Мы сами потушим пожар, который одни разжигают из дров, старательно заготовленных и политых бензином другими, под рассуждения о том, что возгорание политического леса это вековая неизбывная традиция нашего ландшафта.

Станислав Смагин