Наверное, каждый мало-мальски здравомыслящий россиянин подозревает, что в стране дела идут не совсем так, как надо, и имеются кое-какие проблемы. Что кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет, и имена этих «кого-то» мы регулярно узнаем из криминальных сводок вместе с шестинольными суммами изъятого у них, а про тех, насчет кого не узнаем, все равно догадываемся. Зато если кто-то кое-где у нас порой честно жить ЗАХОЧЕТ – с ним-то и надлежит вести незримый бой с помощью налогов на сбор грибов, стоптанную обувь и деревянную уборную в углу огорода, а также судебного преследования за критику этих прекрасных нововведений. В общем, если такой чудак, который захочет, найдется, то долго ему не прожить – запутается в стремительно спадающих штанах и лоб расшибет. Большая часть страны если еще не расшибла, то с разной степенью стремительности мчится навстречу асфальту.

Однако верным признаком, что «кое-какие проблемы» перешли в стадию катастрофы, можно считать их признание самими представителями системы. Обычно-то нам рассказывают упоительные истории прямо противоположного характера – о том, как Россия стремительно встает с колен, а если каким-то участком колена еще не встала, то вот-вот. Многим памятен попавший в конце 2002 г. в прессу проект манифеста тогдашней партии власти (до сих пор, по странному стечению обстоятельств, сохранившей сей статус), в котором говорилось

1. В 2004 г. каждый житель России будет платить за тепло и электроэнергию в два раза меньше, чем сейчас
2. В 2005 г. каждый гражданин России будет получать свою долю от использования природных богатств России
3. В 2006 г. у каждого будет работа по профессии
4. К 2008 г. каждая семья будет иметь собственное благоустроенное жилье, достойное третьего тысячелетия, вне зависимости от уровня сегодняшнего дохода
5. К 2008 г. Чечня и весь Северный Кавказ станет туристической и курортной "Меккой" России
6. К 2010 г. будет построена транспортная магистраль Санкт-Петербург-Анадырь, Токио-Владивосток-Брест и другие
7. К 2017 г. Россия будет лидером мировой политики и экономики

Манифест, правда, в итоге принят не был, а его авторам даже влетело за совсем уж вопиющую завиральность, но за последующие полтора с лишним десятилетия партия и правительство в сумме уже наговорили не меньше.

На фоне этой благодати отрезвляющий шок вызывают данные вроде тех, что на «правительственном часе», посвященном нацпроекту «Образование», озвучила аудитор Счетной палаты Светлана Орлова. По ее словам, расходы на нацпроект «Образование» за весь период его реализации составляют менее 800 миллиардов рублей. Учитывая, что в целом расходы на образование – около 27 триллионов рублей, на «прорыв» предусмотрено менее 3%. Как отметила Орлова, сейчас расходы на образование составляют 3,6% ВВП в год, притом что в лучшей мировой практике затраты в эту сферу находятся на уровне 5-7% ВВП.

Рассказала аудитор и о резком сокращении мест в образовательных учреждениях в результате «оптимизации», начатой как раз тогда, когда разрабатывались наполеоновские или, точнее сказать, остапо-бендеровские планы относительно магистрали Токио-Брест и превращения Чечни в новый Куршавель. По словам Орловой, результатом проведенной оптимизации стало сокращение с 2001 года числа детских садов с 51 до 48 тысяч, сельских школ – с 46 до 24 тысяч, городских – с 23 до 18 тысяч единиц. Как итог, детям порой приходится учиться во вторую или даже третью смену. В таком режиме учится 13% школьников или более 2 миллионов учащихся. Всего же на сегодняшний день школьное образование получают 16 миллионов детей и подростков. «К 2024 году численность школьников составит почти 20 миллионов и система общего образования должна отвечать этому вызову. На первый план выходят качественные, одинаково доступные по всей России образовательные услуги», - резюмировала представительница Счетной палаты.

В общем-то, честное, жесткое и подкрепленное статистическими выкладками выступление Орловой лишь подтвердило, что в рамках стремительно надвигающейся катастрофы как государства в целом, так и конкретных его уровней и отраслей, образование деградирует особенно  впечатляющими темпами, причем и количественно, и качественно. И если в лихие девяностые эта деградация выглядела скорее частным случаем общей разрухи, то в благословенную послеельцинскую эпоху сложно избавиться от ощущения регулируемости именно образовательных процессов.

Снижение качества образования идет будто по директивам и лекалам, озвученным три четверти века назад, в ходе Великой Отечественной: «Образование опасно. Достаточно, если они будут уметь считать до ста… Каждый образованный человек — это наш будущий враг… Вполне достаточно обучать местное население, в том числе так называемых украинцев, только чтению и письму…Ни один учитель не должен приходить к ним и тащить в школу их детей. Если русские, украинцы, киргизы и пр. научатся читать и писать, нам это только повредит. Ибо таким образом более способные туземцы смогут приобщиться к некоторым историческим знаниям, а значит, и усвоят политические идеи, которые в любом случае хоть как-то будут направлены против нас…В остальном им достаточно знать знаки дорожного движения, чтобы не попадаться у нас на пути». Кто автор(ы) этих идей, несложно узнать с помощью поисковиков, да, думаю, читатель и так знает (или догадался). А если меня обвинят в злостной провокационности или лютой конспирологии, я возражу – практически то же самое, только сжато, заявил экс-министр образования Фурсенко: «Недостатком советской системы образования была попытка формировать человека-творца, а сейчас задача заключается в том, чтобы взрастить потребителя, способного квалифицированно пользоваться результатами творчества других». 

Простолюдину достаточно разбираться в кнопках гаджета или телевизора, чтобы с помощью оных, в свою очередь, разбираться в хитросплетениях отношений Армена Джигарханяна, Виталины Цимбалюк-Романовской и Прохора Шаляпина. Или не разбираться, а путаться – главное, чтобы не пытался разобраться в чем-то более серьезном. И про «знать знаки дорожного движения, чтобы не попадаться у нас на пути» оказалось в тему. Многочисленные случаи попадания простолюдинов под колеса машин разноранговых вельмож и их родных, как правило, не приводят к наказанию виновников, порой суд и вовсе стремится взыскать в их пользу моральный ущерб с потерпевших – но лишний шум и внимание СМИ все равно ни к чему.

Уничтожение же городских и особенно сельских (здесь впору говорить об акте прямого геноцида) школ приводит к тому, что даже к изувеченному оглупленному образованию значительная часть детей имеет максимально затрудненный, на грани полного отсутствия доступ, либо же обучается в бесполезном для мозга и вредном для организма в целом режиме третьей смены. Количество пересеклось с качеством на дорожке, ведущей под откос, и, обнявшись, они стремительно ринулись вниз.

Дополнительный вопрос и проблема – чему, даже при наличии личного желания переломить ситуацию на своем небольшом конкретном участке, может научить детей педагог? Средний рядовой педагог. Заваленный ворохом бессмысленной и нелепой документации, требующей заполнения и отчетности. Давно лишившийся прежнего почти сакрального статуса эдакого светского священника-проповедника и вынужденный буквально-таки драться с подопечными – притом что альтернативой является стойко терпеть их пренебрежение и оскорбления. Не имеющий в деле поддержания авторитета практически никакой поддержки начальства. По воле этого же начальства собирающий с школьников и их родителей разного рода мзду (еще одна болезненная образовательная подпроблема), но не получающий с этого почти ничего, кроме карикатурной репутации главного коррупционера всея Руси. По факту повсеместного размещения избирательных участков на территории образовательных учреждений вынужденный участвовать в разного рода «вбросах» и «каруселях», вновь не получая взамен ничего, кроме обывательского раздражения – в фальсификации ведь вовлекают не столько обещанием пряника, сколько угрозой увольнительного кнута.

Многим, в том числе и мне, положительным знаком казалось появление у руля образования три года назад Ольги Васильевой, человека отчетливо консервативно-патриотических взглядов. И слова она поначалу говорила очень обнадеживающие. Прошли эти три года, а воз и ныне там, если не глубже. Лишнее подтверждение, что в нашей системе от конкретной персоны, даже с министерским портфелем, мало что зависит (да и персона за отчетный период дискредитировала себя, например, поддержкой пенсионной «реформы»). Без кардинальных перемен общероссийского характера ждать прекращения количественной и качественной деградации образования, не говоря уже о его развитии и новом росте, вряд ли приходится. Поэтому пока что все останется по-прежнему – красивые полуфантастические картинки из партийных планов-программ и суровая реальность из «Плана Ост».