Главная реакция на дело Ивана Голунова – недоумение и недоверие. Что вообще это было?

Нет, речь не о том, что произошло в центре Москвы 6 июня с журналистом «Медузы» Иваном Голуновым – а с тем, что происходило в следующие пять дней и будет происходить дальше.

Реакция на арест Голунова – вот что самое важное и интересное.

Да, судя по всему у Голунова не было наркотиков – ему их банально подбросили. Такая практика существует у полицейских, борющихся с наркоторговлей, – и хотя к ней прибегают в основном в отношении реальных наркоманов, против которых не хватает улик, оправдывать ее нельзя.

Именно из-за нее в местах заключения сидят в основном потребители наркоты – а не торговцы. Учитывая, что по наркостатьям сидит каждый четвертый российский зэк (130 тысяч из 560), проблема наркопосадок давно уже назрела и перезрела. Так что если рассматривать дело Голунова именно с этой точки зрения – как повод для реформирования всей системы борьбы с наркоторговлей – то его положительный эффект можно было бы только приветствовать. Ведь что мы имеем в сухом остатке в этом разрезе?

Полицейские подкинули Голунову наркотики, общество возмутилось, власти быстро среагировали, невиновного отпустили, виноватых в нарушениях (то есть генералов, курирующих соответствующие подразделения столичной полиции) сняли, а виновных в преступлении (то есть фабрикации и подбрасывании) обещают привлечь к ответственности. Уполномоченный по правам человека и депутаты говорят о необходимости корректировки законодательства и УПК (не только в части наркостатей – но и процедур связанных с мерами пресечения, то ареста подозреваемых). Владимир Путин еще выскажется о деле Голунова и реформе работе полиции на прямой линии 20 июня – то есть дело будет двигаться в правильном направлении.

Но наркотики – лишь часть этой истории. И самая простая. Потому что дело Голунова попытались превратить в политическое – и это получилось.

Сначала радикальные борцы с Путиным раскрутили историю как «типичный случай произвола преступной власти» - вот, все у них так, чекисты сначала украли нашу свободу,  а теперь затыкают рты либеральным журналистам-расследователям, вскрывающим грехи силовиков и чиновников. Поводом стало то, что Голунов занимался различными расследованиями  - в том числе и похоронного бизнеса в столице. И якобы нашел свидетельства связи его то ли  со столичными чиновниками, то ли даже с главой столичного ФСБ. Вот за это и пострадал. А так как власть никогда не сдает своих – то все на улицу, давайте давить и требовать.

И хотя власть среагировала более чем оперативно – уже в первый же день московский мэр поручил главе столичной полиции разобраться – ее все равно обвиняли в желании все скрыть.

Неизвестно, кто заказал Голунова – но простой здравый смысл не позволяет поверить в то, что глава столичного управления ФСБ, если бы он и был замешан в этом деле, стал бы так топорно и бездарно организовывать задержание. А ведь именно очевидные проколы в деле Голунова и послужили катализатором широкого общественного возмущения – начиная от фотографий нарколаборатории, изначально опубликованных без уточнения, что это не голуновская, а та, на связь с которой он проверяется, и заканчивая уверениями знающих его людей в том, что он точно не наркоман.

То есть версию большого заказа, тем более политического, можно считать абсурдной – что не отменяет как версии заказа «рядового», то есть каких-то задетых расследования Голунова бизнесменов и чиновников, так и версию обычного полицейского разгильдяйства (преступного, да). То есть наркополицейские вели дело какой-то наркогруппировки, торговавшей наркотой в клубах, разрабатывали его участников, в поле зрения оказался Голунов (а он вполне мог быть знаком с кем-то из посетителей гей-клубов, торговавших наркотиками), его взяли в разработку – и решили сделать одним из участников преступного сообщества.

Такая версия имеет право на существование - но, конечно, сейчас важно дождаться результатов объективного расследования Следственного комитета. Заминать дело или переводить стрелки власть совершенно не заинтересована. Потому что главной проблемой сейчас являются не либеральные борцы с режимом – маргинализированное столичное меньшинство, не имеющее поддержки в России – а обычное патриотически настроенное большинство. Немалая часть которого тоже видит в деле Голунова заговор – только вот не против «честной прессы», а против государства.

Да, они обвиняют власть в том, что она поддалась на провокацию – даже не столько нарколобби (которое таким образом продавливает легализацию наркотиков), а отечественных майданщиков. Те действительно используют любой повод для демонизации власти – и пытаются раскачать ситуацию, привлекая под всевозможные протестные темы разные группы недовольных.

Так было недавно в случае с протестами против строительства храма в одном из скверов Екатеринбурга – и там тоже власть пошла на уступки, проведя опросы и подвесив ситуацию. Вот, а теперь дело Голунова – и власть сдает полицейских, подрывает доверие к себе со стороны силовых структур. И вывод – будет майдан, и обиженные полицейские не выйдут на защиту власти.

Опасения государственников понятны – но в данном случае для них нет оснований.

Никто во власти никого не сдает – Путин заинтересован в наведении порядка в полиции куда больше любого болтуна с «Эхо Москвы». Но только настоящего порядка – не такого, при котором коррупционеры, воры-бизнесмены и наркоторговцы сращиваются с силовиками, но и не такого, при котором полиция закрывает глаза на наркоторговлю и коррупцию, потому что лишена полномочий и боится «гражданского общества». В кавычках гражданского – потому что мы знаем, как часто группы различных меньшинств (от сексуальных до национальных, от олигархических до политических) пытаются приватизировать, присвоить себе право выражать общественное мнение. И подменяют повестку – ставя свои частные права и проблемы выше интересов и проблем большинства, а потом фактически навязывая власти и обществу свои представления о добре и зле, свои законы и правила.

Вот такого нам точно не надо – ни в политике, ни в морали, ни в борьбе с наркотиками.

Но в деле Голунова власть не проявляет слабость – и даже не просто перехватывает повестку у тех, кто хочет сыграть против нее. Она наводит порядок, реагирует на реальную проблему – а ситуация в сфере борьбы с наркопреступностью это и в самом деле проблема – продолжает общий курс на очищение как правоохранительных органов, так и управленческого аппарата в целом.

Это сложнейшая проблема, связанная с развалом всей кадровой работы в постсоветский период, с нашествием на госслужбу проходимцев и жуликов – но ее постепенно решают, как с помощью ужесточения законов, так и через выстраивание новой кадровой политики. Да, это сложно и долго – но никакой альтернативы этому нет. Так что дело Голунова можно и нужно обратить к пользе нашего государства, к очищению полиции – то есть к ее укреплению, к повышению доверия к ней. А значит – и к укреплению России как таковой. Тогда, в конечном счете, оно окажется выгодно всем нам.

Еще один важный урок – история Голунова показала, насколько велико недоверие к СМИ в России – тот факт, что за Голунова вступились самые разные журналисты и постоянно звучала тема «корпоративной солидарности», вызвал ответную реакцию рядового обывателя: вот, своих отмазывают.

Люди не доверяют прессе – и не только либеральной, то есть откровенно антипутинской – потому что видят, как она отстаивает права одного из своих (пусть и очень важные), но практически не реагирует на важные и беспокоящие людей проблемы.

Два убийства, совершенных на за неделю в Москве мигрантами, не стали поводом для массовой акции журналистов – никто их них не вышел на улицу в майках «Мы все Никита Белянкин» и «Мы все Сергей Чуев».

Корпоративная солидарность выше национальной?

Или дело в том, что не чувствуют свою принадлежность к русскому народу – зато не прочь продемонстрировать свою ярость в борьбе с его государством.

Петр Акопов