Этого у нас не отнять

Очередной День Победы в очередной, опять же, раз не обошелся без либеральной свистопляски известных и не очень персон, желающих наш великий праздник кардинально переосмыслить или же отменить вовсе.

В очередной раз не смог промолчать Леонид Гозман. Буквально перебивая друг друга, журналисты Глеб Морев и Кирилл Мартынов в очередной раз объяснили нам, что СССР был не шибко лучше нацистской Германии, гордиться нам нечем и праздновать тоже нечего, а если все-таки и праздновать, то исключительно 8 мая, как западные страны, которые право на гордость победой как раз имеют. При этом, даже получив право о чем-то там украдкой вспоминать 8 мая, мы должны в этот день исключительно скорбеть и плакать. Наконец, актер Виторган-младший присоединился к общему хору жаждущих молчания и скорби, подкрепив свой призыв изображением красного мака – западного символа памяти о войне.

Каждый из этих вскриков вполне объясним и сам по себе не страшен. Гозман давно отыгрывает роль омерзительного «либерала», который одним своим видом вызывает различные фобии и на фоне которого власть смотрится не так уж и дурно. Подозреваю, у него даже есть за это какие-то награды, выписанные специальными секретными приказами.

«Либеральные» журналисты также заняты нелегкой миссией – они закрывают своим телом ниши либералов без кавычек, которые были бы за права, свободы и гуманизм, но при этом еще и за Крымнаш, а слово «русский» не вызывало бы у них рвотного рефлекса.

Наконец, резонанс, вызванный словами Виторгана-младшего, даже внешне производящего впечатление недалекого человека, вызвано лишь сомнительной традицией придавать какое-то значение политическим репликам актеров и режиссеров, хотя им, за редкими исключениями типа Николая Бурляева и Владимира Меньшова, подобные реплики прямо противопоказаны.

Но все-таки, даже если все эти господа находятся на задании и зарплате, они ведь реально так думают! И Гозман, и Морев с Мартыновым. И Виторган-младший, известный именем прославленного отца, если он, конечно, вообще, способен о чем-то думать, кроме своего развода с Собчак-младшей. И неслучайно Морев с придыханием вспоминает в качестве мемориального идеала номер «Огонька» к 45-летию Победы, где на черной обложке была изображена гвоздика и портрет солдата. 1990 год, тот самый «Огонек» с многомиллионными тиражами, успешно разъедавший мозги советским гражданам. Это было время, когда либеральный нигилизм стал мощным тараном, сокрушавшим нашу государственность, в то время как одни высшие чины искренне разделяли эти же либерально-нигилистические и западнические идеалы, другие хотели погреть руки на развале страны и приватизации ее активов, а третьи попросту испытывали острую управленческую немощь (порой два или даже все три перечисленных диагноза причудливо совпадали в одних и тех же персонах).

Да, нынешней «Новой газете» и даже «Ведомостям» далеко до огоньковской популярности, но количество активных сикариев-разрушителей, сидящих в штабах и редакциях, осталось примерно тем же, возможно, что и выросло. Остальное – вопрос технологических усилий, внешних условий и желания действительно всерьез разрушать, а не с ленцой отыгрывать роль. Думается, в головах такое желание есть, и лозунг «Можем повторить!», столь этим господам ненавистный, вполне может ими же самими быть поднят на знамена, но иного цвета и, скажем так, материи.

При этом нынешняя власть, в еще большей степени, чем позднеперестроечная, совокупившая в себе либеральное западничество, корыстный интерес и управленческую импотенцию, кажется, делает все, что восторжествовало либеральное отношение к Победе и мы захотели праздновать ее в уединенной тиши.

Какому нормальному человеку нравится навешивание георгиевских ленточек на все, что движется и не движется, от бутылок водки до домашних питомцев. Попытки чиновников от мала до велика не просто влиться в «Бессмертный полк», но и возглавить его, и довести до абсурда, как в Мордовии, где глава МВД и прокурор несли два одинаковых портрета, но с разными подписями, Андрей Матвеевич и Матвей Андреевич. Инстаграммные фотографии юных гламурных куриц на Параде Победе с подписью «С деньгами можно купить места на Парад даже лучше, чем у настоящих ветеранов!». То, что время этого парада стыдливо маскируют мавзолей, хотя в контексте Великой Отечественной он имеет отношение не столько к лежащему в нем человеку, сколько к легендарным парадам 7 ноября 1941-го и 24-го июня 1945-го, так же, как Ленинград – это в первую очередь имя города, показавшего всему мир пример мужества и стойкости русского человека. Бравирование военной мощью, в то время как под боком оккупировавшие Малороссию и Новороссию наследники нацистов так и не получили адекватного наказания за свои бесчинства. Наконец, мерзкая фраза из текста перед минутой молчания, про солдата, родные которого томились в сталинских лагерях и который разрушил ворота лагерей нацистских; правда, в этом году сей одиозной формулировки, фактически на радость разным Советам Европы приравнивающей СССР к III Рейху, не было, что удивительно и отрадно.

Однако народ, будто вода камень, обтекает все эти препятствия и ловушки, заслоняя тех, кто пытается заслонить его, и брезгливо уклоняясь от тех, кто пытается заставить его отказаться от праздничной радости. И мы видим, не можем не видеть, что это действительно, без иронии настоящая скрепа и одно из последних лекарств нашего тяжело болеющего целым непраздничным букетом хворей общества. Наш по-настоящему святой и священный праздник, разбивающий и казенную мерзость и пошлость, и либеральный негодующий визг.

Кстати, про визги и реакцию на них.

Когда Л.Гозман в этот раз взялся отменять День Победы, некоторые комментирующие в соцсетях ехидно сообщили ему: русские откажутся от этого праздника не раньше, чем евреи от Пурима, дня состоявшейся не столетия даже, а тысячелетия назад победы над врагами, желавшими евреев истребить. Это же можно сказать и про Хануку. Хлестко, полемически остро, безупречно и без шанса на возражение от гозманов и Ко. Иные идут дальше и сравнивают наш День Победы с еврейскими уже безотносительно к гозманам и желанию их укоротить.

Такое сравнение имеет право на жизнь, но более правильным мне все-таки кажется сравнение с Пасхой. С попранием смерти смертию, с триумфом над адом, с радостью со слезами на глазах.

Четыре года назад в «Известиях» периода замглавредства Бориса Межуева, до сих пор вызывающих зубовный скрежет одинаково у либералов и «казенных патриотов», я опубликовал статью «Страстная Пятница русского народа». В ней я писал:

«Нынешнее 9 Мая ознаменовалось грандиозным «Бессмертным полком», акцией, фотографически, нет, лучше сказать – иконографически иллюстрирующей христианскую идею победы Смертию над Смертью…Как иллюстрируют ее в целом две означенные даты, 22 июня и 9 мая. Воскресение Христово случилось на третий день после Распятия. 22 июня и 9 мая разделили четыре долгих года. Два этих временных отрезка сравнимы, и в перекрестье горнего и дольнего миров абсолютно одинаковы. 22 июня мы скорбим и вспоминаем павших, для того чтобы 9 мая, смахивая слезы и продолжая воспоминания, воскликнуть: «Смерть! Где твое жало? Ад! Где твоя победа?». И скорбные воспоминания 22 июня имеют смысл и реальность лишь потому, что было 9 мая. 22 июня — Страстная Пятница русского народа. Символично, что в 1941 году это было воскресенье».

Спустя четыре года я лишь укрепился во мнении.

9 мая – это еще одна русская Пасха, светская, но почти религиозная по духу и метафизическому наполнению. И говорить об угасании и исчерпании ее актуальности так же неуместно, как об исчерпании актуальности крестного подвига Христа. С которым у любого православного верующего есть прямая не только небесная, но и земная связь через апостолов и их последующих преемников, точно так же как у нас до скончания наших веков будет связь с советским воином, спасителем и освободителем.

И возражать всем, кому не нравится военная форма на наших малышах, можно не только ссылками на повсеместные западные аналогии, но и словами, что гимнастерка – это вторая наша крестильная рубашка.

Очень хорошо, что этот день у нас есть.

Очень плохо не то, что он один, а то, как вопиюще он контрастирует с остальными днями. Скажем, министр культуры В.Мединский предложил не выпускать в прокат 9 мая фильм П.Лунгина «Братство», мерзко, грязно и похабно клевещущий на сыновей и внуков победителей Великой Отечественной, которые защищали интересы и рубежи Родину уже в Афганистане. Хорошо, что наверху понимают – связывать День Победы и эту ленту кощунственно. Плохо, что в остальные 364 дня особых препятствий, получается, нет.

Нельзя или невероятно сложно, чтобы каждый день настрой был, как на 9 мая и Пасху. Невероятно сложно каждый день хотя бы на очень отдаленное расстояние приближаться к подвигу Спасителя и народа-победителя, самим овеществлять хотя бы миллионную долю этого подвига. Но помнить, равняться и стремиться надо каждодневно.

Иначе довольно скорое непрерывное преемство со светлыми праздниками и их главными фигурами угаснет вместе с самими преемниками.

Станислав Смагин