Легендарный севастопольский политик Алексей Чалый в беседе с главой «Клуба Регионов» Сергеем Старовойтовым рассказал, будет ли он баллотироваться на выборах губернатора Севастополя в сентябре 2017 года, в чём причина его конфликта с бывшим губернатором Сергеем Меняйло и какие группы влияния столкнутся в борьбе за власть над базой Черноморского флота России.

– Алексей Михайлович, известно, что вы являлись активным сторонником прямых выборов губернатора Севастополя. И ваша идея воплотилась: депутаты Законодательного собрания Севастополя недавно проголосовали за введение прямых выборов. Чем вы руководствовались, когда добивались именно такой формы, чем вам не нравилась процедура избрания главы города голосованием депутатов?

– Так уж случилось, что во время нахождения в составе Украины Севастополь был единственным городом на Украине, который не выбирал своего руководителя, что вообще-то было предусмотрено Конституцией этой страны. Связано это было с тем, что нас просто боялись. Боялись, что мы выберем мэра, который поведет нас стройными рядами в Россию.

Севастополь же всегда отличался своей четкой позицией в отношении того, чей это город.

Я думаю, что это единственная причина, поэтому в нарушение украинской Конституции руководитель Севастополя назначался указом президента Украины. И горожане понимали, что здесь есть дискриминация.

Вопрос неоднократно поднимался в украинские времена, с избранием очередного горсовета находились люди, которые говорили, что Севастополь должен избирать себе мэра, как и другие города, готовили специальные законы Севастополя. Так или иначе, это проблема, которая существовала на протяжении ряда лет.

Поэтому, когда случились известные события зимы – весны 2014 года, последовала масса юридических действий, среди которых было и принятие нового Устава города. Он принимался 11 апреля. И мы в Уставе были вольны прописать выборы губернатора либо прямые, либо непрямые – Законодательным собранием.

Я был сторонником прямых выборов, хотя бы просто потому, что этого хотело большинство населения. Но это было невозможно в 14-м году, потому что согласно законам РФ должен быть муниципальный фильтр, а у нас муниципалитетов не было.

– А сейчас, надо полагать, переходный период закончен и настало время для введения прямых выборов?

– Я говорил это тогда и считаю сейчас, что ожиданиям людей нужно было пойти навстречу. Поэтому естественно, что это была одна из первых инициатив, которые я поднял, избравшись в Заксобрание. А потом моя инициатива многократно откладывалась губернатором Меняйло и теми депутатами, которые в Заксобрании были, как у нас говорят, из прогубернаторского блока.

Для того, чтобы изменить Устав, надо было набрать 16 голосов, а у нас было всего 13, и мы этого не могли сделать на протяжении длительного времени, пока Овсянников [Дмитрий Овсянников, нынешний врио главы Севастополя] не пришел, и в итоге все депутаты проголосовали за прямые выборы губернатора.

– Почему вы были так недовольны деятельностью Меняйло на посту губернатора? Что стало причиной такого резкого конфликта?

– Неспособность управлять городом, выразившаяся, прежде всего, в подборе команды, которую я в свое время назвал «чванливой и некомпетентной», добавив впоследствии «вороватой».

Со своими тогдашними оценками и сегодня я полностью согласен.

– К действующему губернатору Севастополя Дмитрию Овсянникову вы относитесь совершенно по-другому. Вы его зримо поддерживаете. Овсянников, очевидно, удовлетворяет вашим критериям?

– Во-первых, Овсянников интеллектуально на три головы выше Сергея Ивановича Меняйло (да простит мне такую оценку товарищ вице-адмирал!). И намерения, мне кажется, у него достаточно добрые. Он понимает, что просто надуть себя в СМИ перед выборами, рассказать, какой ты хороший, не получится. Чтобы избраться в сентябре, он вынужден будет уже к лету 2017 года показать какой-то значимый результат.

– В чём этот результат должен проявиться? Что, по-вашему, является мерилом успешного губернаторства?

– Прежде всего, результат виден в простых вещах, начиная от порядка в городском хозяйстве – и, с моей точки зрения, некоторые подвижки в этом направлении уже есть. Они маленькие, но они есть. Точно стало чище. Я просто вижу по некоторым местам, где это страшно раздражало. И, например, стали много делать дорог. Потому что при Меняйло была удивительная ситуация: выдавались федеральные деньги на строительство дорог, а дорог становилось всё меньше. То есть трассы разрывали, после чего субподрядчики убегали, их ловили, возбуждали уголовные дела, а город оставался раздолбанным. И под это получали кучу федеральных денег! Сейчас же я вижу, что дорожники пашут как приговоренные.

Еще один важный момент, в котором жители должны почувствовать положительные изменения, – это оказание госуслуг. Я не могу сказать, что они сейчас налажены, но это то, в чём губернатору необходимо навести порядок.

Какие-то вещи есть более долгоиграющие, такие как инвестиционный климат, развитие территории. Этого за три месяца не сделать, конечно, но я уже вижу желание действующего губернатора двигаться в этом направлении. По крайней мере, когда собирается инвестиционный совет при губернаторе, там говорят всерьез.

– Вы со знанием дела говорите о том, каким должен быть хороший губернатор, но при этом постоянно заявляете, что не будете баллотироваться на губернаторский пост. С чем связано ваше нежелание возглавить Севастополь?

– Я думаю, что не буду лучшим губернатором, и вообще это не моя профессия. Возможно, я справился бы с этой должностью, хотя мне было бы психологически очень тяжело, потому что я плохо умею делать большое количество рутинных вещей. Я по-другому устроен.

– Вы хотите сказать, что в деятельности чиновника для вас слишком много формальностей?

– Да, огромное количество ритуалов, много слов. Слов ради слов, понимаете? Я понимаю, что таковы правила игры, но мне всё это чрезвычайно тяжело было бы. Потому что я привык отвечать за каждое сказанное слово. И я просто боюсь, что я не потяну такое количество обязательств. И от этого не будет пользы ни мне, ни городу.

Я никогда не мечтал быть губернатором. Мне всегда нравилось заниматься теми делами, в которых я работаю на высшем, на топовом мировом уровне, я другого уровня не понимаю.

– То есть вы хотите сказать, что собственное тщеславие вы удовлетворяете своей профессиональной деятельностью?..

– Совершенно верно, зачем мне еще что-то нужно? Я «оттешил» себе уже все амбиции, самые высокие, честно говоря. И как ученый я добрался до самого верха, выше уровня нет в моей области. Я член постоянного международного научного комитета определенного симпозиума много лет.

То же в инженерии. К счастью, отношусь к небольшому количеству инженеров в своей области, сделавших что-то в ней действительно новое и широко востребованное.

Я себе всё доказал, мне больше никому ничего доказывать не нужно.

Чем я сейчас могу быть полезен обществу? Мне кажется, именно тем, чем я сейчас и занимаюсь. Городу нужны точки роста, вы понимаете? Не разговоры! Людей, которые могут заниматься многообразием ежедневных проблем качественно, как менеджеры, их, в общем, не так мало. Я думаю, что Овсянников к ним относится. А лично я готов взять один здоровенный, целенаправленный, относительно узкоспециализированный проект, собрать там весь опыт и на лучшем мировом уровне его сделать так, как никто еще не делал, – это я могу, как мне кажется, сделать.

– Я правильно понимаю: вы считаете, что в электроэнергетике вы будете более полезны, чем в государственном управлении?

– Государственное управление – это будет использование 10 процентов моих ресурсов. Да, у меня есть общие менеджерские навыки, но это будет поперек натуры, мне придется себя всё время ломать. Будучи председателем Закса, я полтора года не мог нормально спать, потому что это всё время ломка, необходимость участвовать в публичных мероприятиях и так далее. Как себя валерьянкой ни заливай, к этому не привыкнешь...

– Вы производите впечатление человека прямого и откровенного. Мне кажется, вы именно поэтому и избегаете паркетной политики, потому что не любите, а может быть, и не умеете плести интриги, играть роли…

– Когда надо, я могу и сыграть. Что, я в 2014-м году разве не играл, когда сидел под портретом Януковича и жовто-блакитным прапором разводил киевских чиновников на предмет того, что происходит в Севастополе? Я могу сыграть не хуже других, но ради великой цели.

– Но это вам, очевидно, не доставляет удовольствия?

– Абсолютно не доставляет. А вот заниматься проблемами развития электроэнергетики применительно к проблемам в стране, мне кажется, интереснее будет. Да и городу нужны точки роста.

А точки роста начинаются с каких-то настоящих маленьких очагов. Самое главное здесь слово – «настоящий». Не департамент, в котором говорят обо всей экономике. Год говорят, два говорят, три говорят – ничего не меняется. А потом приходит конкретный человек и что-то конкретное делает. Как я сделал Мемориальный комплекс на 35-й береговой батарее.

Вот можете про патриотизм всё что угодно рассказывать, много лет без особого результата – а батарея вот она. Всё наглядно. Давайте зайдем в интернет и посмотрим рейтинг, который ставят посетители: получится один из лучших музеев страны.

Вот мы сделали учебный курс «Севастополеведения». Да, 15 лет мы его делали или больше даже. Но вот он есть, и через него прошли тысячи школьников. И это можно пиарить, не пиарить – что хотите с этим делайте, но многие выпускники этого курса стояли 23-го февраля 2014 года на площади Нахимова и положили начало русской весне. И были патриотами не на словах, не в интернете, а на самом деле! Вот это реальные дела. Это не значит, что управление городом не реальное дело, но это немножко другой жанр, вообще не мой.

– Но вернемся к предстоящим губернаторским выборам. Кроме Овсянникова, кто из кандидатов еще может появиться, для того чтобы выборы были конкурентными?

– Я не знаю. Лично я бы предпочел неконкурентные выборы.

– Это интересное заявление, в российской политической практике принято хотеть выборов конкурентных.

– Я бы предпочел неконкурентные.

– По референдумному сценарию, то есть когда избиратели идут и голосуют за Овсянникова либо вообще не приходят на участки?

– Да, приходят и голосуют за Овсянникова, а Овсянников к лету сделал уже столько полезного, что вопросов вообще ни у кого нет. Для меня это лучший сценарий. Выборы – это же инструмент, а не самоцель.

– Вы, поддерживая Овсянникова, не останавливаетесь просто на заявлениях и на публичной демонстрации симпатии к нему. Ваши критики говорят, что вы консолидировали все основные медиаресурсы, захватили власть в общественной палате, Заксобрание полностью контролируете…

– Это ложь насчет медиаресурсов. Тут многое вообще не соответствует действительности. Мы же просто унаследовали ту структуру медиаресурсов, которая была с украинских времен: у нас два телеканала – один Закса, другой правительства. Подача была со стороны Федерации, что вы, ребята, должны сделать одну местную телерадиокомпанию, и мы стали договариваться, я настаивал на том, что там Закс должен зримо присутствовать. И это нормально, иначе у нас пойдет перекос в одну сторону. И, слава богу, Дмитрий Владимирович эту точку зрения поддержал.

Насчет общественной палаты могу сказать, что она сейчас действительно развалена фактически на два лагеря. Так что я ею не владею.

Насчет того, что я контролирую Закс. Я его, как вы говорите, контролирую с момента его создания, тут Овсянников ни при чём. У меня соратников больше половины депутатов, это настоящие люди, в значительной степени независимые. У нас «кнопкодавов» нет. Мы объединены общим видением того, что хорошо, а что плохо. Иногда, кстати, мы против друг друга голосуем, это нормально. Но по ключевым вопросам мы сходимся.

– Объясните мне, пожалуйста, что из себя сейчас представляют севастопольские внутриэлитные конфликты? Вот вы сказали про раскол в общественной палате… Так кто же с кем борется?

– Ну, в общественной палате, действительно, конфликт между двумя группами по единственной причине – это наследие Сергея Ивановича Меняйло. Он завел своих людей туда, и в Закс завел своих людей.

Проще говоря, есть группа членов общественной палаты и группа депутатов в Законодательном собрании, с которыми мы совпадаем во взглядах на развитие города и которых я считаю порядочными людьми, и есть группа Меняйло.

– Ваш прогноз: выборы будут грязными, скандальными, шумными? Что ждет Севастополь осенью 17-го года?

– Вы знаете, в значительной степени это зависит от Дмитрия Владимировича Овсянникова. Если он сможет показать реальный результат к выборам, грязи и интриг будет меньше.

– То есть от его персональной активности, от того, сколько он сделает полезных вещей, и зависит, по-вашему, что будет с его рейтингом к лету и в какой атмосфере пройдут выборы?

– Да, да. Если вот так будет, тогда я его поддержу всеми возможными силами, потому что я хочу эффективного управления городом. Эффективного и разумного.

– А что значит «тогда вы его поддержите»? Есть сценарий, при котором вы Овсянникова не поддержите?

– Ну, если представить себе другую ситуацию, что у Овсянникова вовсе ничего не получается или внезапно он проявит себя в чём-то плохом… Для меня это очень нежелательный сценарий. Но я буду поддерживать только такого губернатора, который реально полезен городу.

– Давайте тогда от политики обратимся к полезным вещам, к экономике. Что вы считаете точками роста для Севастополя? Ключевыми направлениями, которые позволят городу развиваться.

– В свое время это было изложено в концепции, которую мы делали в 14-м году. По большому счету точки роста те же самые и остались. И мне приятно сейчас осознавать, что заседание совета по приоритетным проектам, которое у нас первое состоялось при новом губернаторе, оно в основном оказалось нацелено на эти самые точки роста. Другой вопрос, получится из этого что-то или не получится. Это самый первый шаг, но это шаг в правильном направлении, и уже одно это радует.

Первое – это обслуживание флота. Это главная база, соответственно, там рабочие места и всё с этим связанное.

Второе важное направление – развивать Севастополь как федеральный центр военно-патриотического и исторического туризма. Такое количество артефактов на территории, которые надо собрать в туристический продукт и «продать» его, извините за прозу. Это образовательный проект, просветительский.

Третье ключевое направление – это Севастопольский терруар, то есть кластер авторского вина. Потому что севастопольская почва – с известняками, с умеренным климатом – как раз для этого приспособлена.

Ну и, наконец, «Энерджинет». Я считаю, что Севастополь должен стать центром интеллектуальной электроэнергетики страны. Я лично к этому проекту приложу усилия, потому что я в этом понимаю.

Вот, пожалуй, основные направления, которые, как мне кажется, дают городу перспективы.

– Алексей Михайлович, каким вы видите свое политическое будущее?

– Если вот случится это счастье, о котором я говорю, то есть у нас будет эффективная городская власть – я буду ей помогать в том объеме и на том месте, в котором буду полезен. Я думаю, что я на самом деле буду полезнее всего в электроэнергетическом проекте для Севастополя. То есть задача моя – создать Севастополю еще одну точку роста в виде центра интеллектуальной энергетики. Вот это я могу выстроить, потому что создавать проекты мирового уровня мало кто у нас умеет. Я не хочу сказать, что у меня обязательно получится, но у нас есть серьезные шансы это сделать, и это будет не стыдно показать кому угодно. Если у нас получится, да к нам будут бегать из разных стран и смотреть, как это работает.

Именно поэтому лучше всего я вижу себя именно в такой роли. А власть должна быть нормальная, адекватная, грамотная, и дай Бог, чтобы она такая у нас состоялась.

С Алексеем Чалым беседовал Сергей Старовойтов