Реджеп Эрдоган принадлежит к тем немногим мировым лидерам, кто предпочитает говорить то, что он думает. И он может себе это позволить - за те 16 лет, что он возглавляет Турцию, Эрдоган стал одной из сильнейших фигур на мировой арене. Но то, что он заявил на этой неделе, чересчур откровенно даже для него.
Выступая в городе Сивас перед своими однопартийцами Эрдоган назвал неприемлемой ситуацию, когда одни страны обладают ядерным оружием, в то время как Турция не может заниматься его разработкой.
«У кого-то есть ядерные боеголовки, и не одна-две, но у нас пусть их не будет. Я это не приемлю. Сейчас почти нет развитых стран, у кого не было бы ядерного оружия. У всех есть... А нам говорят: смотри, не делай! У нас рядом есть Израиль, мы почти соседи. Есть у него ядерное оружие? Есть. И он им угрожает, пугает другие страны этим оружием. Никто не смеет до них дотронуться».
Тема обладания ядерным оружием сама по себе настолько токсична, что практически никто из лидеров стран, им не обладающих, не может позволить себе вслух размышлять об этом – хотя всем понятно, что именно обладание атомной бомбой является самой надежной гарантией сохранения национального суверенитета.
У всех перед глазами пример маленькой, но гордой Северной Кореи, которая обзавелась ядерным оружием и средствами его доставки (причем даже межконтинентальными) и тем самым гарантировала себя от любой внешней интервенции. Однако одновременно с этим и вызвала страшный гнев США – которые организовали против нее беспрецедентные международные санкции, близкие к экономической блокаде. Но в Пхеньяне не жалеют о сделанном выборе – слишком много было поставлено на карту.
Неужели Турция решила пойти по пути КНДР – и зачем ей это надо?
Эрдоган говорит о том, что почти у всех развитых стран есть ядерное оружие – это, конечно, не так. Ядерный клуб один из самых маленьких и закрытых на планете – в нем всего девять членов. Причем только пять легальных – это страны, по неслучайному совпадению, являющиеся постоянными членами Совета безопасности ООН: США, Россия, Китай, Великобритания и Франция. Они считаются легальными, потому что подписали договор о нераспространении ядерного оружия – сформулированный в 1968 году, когда, собственно, других ядерных держав и не было. С тех пор атомной бомбой обзавелись еще четыре страны – но их статус не одинаков.
Если к Индии и Пакистану претензий практически нет (то есть никакими санкциями никто им не грозит) – они официально заявляют о наличии у них атомного оружия, при этом не подписывали договор о его нераспространении, то Израиль и КНДР находятся в совершенно уникальной ситуации. Израиль не признает наличия у него атомного оружия – при этом обладает им. И никакие великие державы или мировое сообщество в целом не собирается наказывать его за это.
КНДР же стали угрожать и вводить против не санкции еще на стадии разработки ею атомного оружия – но она признает его наличие и гордится своими успехами. Причина разного отношения понятна – Израиль является уникальным территориальным образованием, сильнейшим образом завязанным на западную финансовую элиту и США. Его нельзя трогать – и поэтому против ядерного оружия Израиля выступают только в исламском мире, причем никто на международном уровне не обращает внимание на это.
КНДР же является тоже уникальным государством – но в противоположном смысле, потому что оно максимально изолированно от внешнего мира, минимально зависит от какой-либо внешней силы и в огромной степени самодостаточно. Поэтому за него не могут в полной мере вступиться даже его соседи и друзья Китай и Россия – что и позволяет американцам устраивать санкционные игры.
Но что нужно Турции? Поднять свой вес в мире.
Понятно, что Эрдоган не собирается обзаводиться ядерным оружием – но он хочет продемонстрировать, что может на это пойти. И Турции за это ничего не будет – потому что она куда ближе по своей силе и положению в мире к Индии (и уж точно превосходит Пакистан), чем к КНДР. Никто не станет вводить санкции против Турции – как не вводят против Израиля.
Сравнение с Израилем важно для Эрдогана еще и потому, что его страна претендует на то, чтобы вернуть себе утраченную сто лет назад роль лидера исламского мира. И хотя в полной мере это невозможно, Турция Эрдогана действительно является очень авторитетным в исламском мире государством – соперничая с Ираном, Саудовской Аравией и Египтом, но превосходя их (из исключением разве что Ирана) в публичном отстаивании прав и интересов мусульман во всем мире.
Рассуждая вслух о атомной бомбе, Эрдоган хочет показать, что Турция стала великой державой – и никто ей не указ. Турция входит в «Большую двадцатку» - клуб крупнейших мировых держав – но ей мало быть там просто одной из. Нужно быть если не лидером всего исламского мира, то хотя бы представителем его интересов в большой мировой игре.
Именно об этом, кстати, судя по всему, шла речь в недавнем разговоре Путина и Эрдогана, состоялся в конце августа во время последнего визита турецкого президента в России. Об одной из тем этого разговора внезапно рассказал Владимир Путин – когда на Восточном экономическом форуме во Владивостоке речь зашла о предложении Трампа вернуть к формату «большой восьмерки» с участием России:
«Со мной говорил Президент Турции Эрдоган, он, реагируя на всю эту ситуацию, сказал: «А почему ты не поднял вопрос, чтобы и Турция была в этом составе?» Думаю, что после приобретения Турцией С-400 она надежно защищена с неба, конечно, и работа Турции в таком формате была бы тоже востребована и уместна, имея в виду ее роль в международных делах и в регионе».
Учитывая, что в том же выступлении Путин сказал, что не может себе представить «эффективную международную организацию, которая работает без Индии и без Китая», вырисовывается формат нового клуба «великих держав» - западная «большая семерка» (в которой, впрочем, есть Япония, которая будет все больше играть свою игру), Россия, Китай, Индия и Турция.
Получается одиннадцать стран – и для ровного счета и географического охвата можно было бы добавить еще и Бразилию. Турция в этом раскладе фактически представляет весь 1,5 миллиардный исламский мир – и понятно, что это повышало бы ее роль и отвечало амбициям Эрдогана.
Впрочем, с таким представительством Турции не согласилась бы Саудовская Аравия – считающая, что именно она должна быть главным защитником не только двух главных исламских святынь (Мекки и Медины), но и всего мусульманского мира. Тем не менее, до выяснения отношений между Эрдоганом и кронпринцом Мухаммедом о том, кто будет представлять мусульман в «глобальной дюжине», дело не дойдет – потому что этот формат просто не возникнет.
Есть ведь «большая двадцатка» - куда входят все перечисленные страны, а также разные Мексики и Индонезии (крупнейшая по населению страна исламского мира) – она пока и останется главным мировым клубом. Куда более широким, чем ядерный – но так и по-настоящему рваться в ядерный клуб у Турции сейчас нет никаких причин.
Говорить об этом полезно для повышения своего геополитического веса – но вести реальные работы по созданию ядерного оружия смысла нет.
Петр Акопов
Обсуждение (1)
Эрдоган опоздал.Киевский ядровый завод уже отлил первое ядро...