«Украинское Гуантанамо»: как пытают в тайных тюрьмах СБУ

РИА «Новости» опубликовало итоги расследования в трех частях, посвященного тайной тюрьме СБУ, действовавшей в аэропорту Мариуполя на базе полка «Азов». В тайной тюрьме, оборудованной в одном из терминалов аэропорта, производились пытки задержанных.

В связи с этим не могу не отметить, что об этой тюрьме имеются упоминания в опубликованных ранее свидетельствах людей, также прошедших через застенки СБУ в Мариуполе – только в других местах. Прежде всего, о ней дважды упоминает иеромонах Феофан (Кратиров), похищенный сотрудниками СБУ весной 2015 года в Свято-Никольском монастыре (в селе Никольское Волновахского района Донецкой области) и проведший в застенках украинской охранки более месяца.

«3 марта около трех часов дня в доме, который возле монастыря находится, я в этот дом пришел, туда ворвалась группа людей в черном, которые сразу начали угрожать оружием, – рассказал иеромонах 10 апреля 2015 года в видеоинтервью блогеру Анатолию Шарию. – Сначала я вообще не понял, что происходит. Они потом начали говорить «кому ты помогаешь, ты помогаешь этим врагам, это россияне», потом и чеченцев вспомнили, и всех вспомнили. Пока с командиром их мы словесно препирались, остальная эта банда начала в доме забирать, что понравилось – вещи, инструменты, что видели… Вывели меня за калитку, и там уже стоял микроавтобус, меня туда сзади посадили в багажник, и повезли, как я понял, в Благодатное на блок-пост, там перегрузили в другую машину, повезли в Мариупольское СБУ. Мариупольское СБУ – место более чем мрачное».

Далее иеромонах уточнил, что находился в мариупольском следственном изоляторе.

«Я находился там в подвале возле тира, – вспоминает Кратиров. – В этой комнате на полу этой камеры, можно сказать, на полу там большая лужа крови, она заметена веником, видны разводы. Кого-то то ли убили, то ли забили, видно, что человек потерял практически всю кровь».

Далее он рассказал в интервью, откуда кровь на полу:

«Ополченцы, которые попадали в камеру, где мы ожидали вопросов – я там много видел ополченцев, их туда привозили-увозили – они рассказывали, что в этом тире происходит. Там, говорили, они были свидетелями того, как человека ставят к мишени, издалека стреляют, задавая вопросы. Неверный ответ – человек получает ранение в ногу, в руку».

В застенках иеромонах провел более месяца, выйдя на свободу лишь 8 апреля 2015 года уже в Харькове, куда его перевезли.

«Самое страшное, что осталось в памяти сейчас, это когда тебя выводят из камеры, одевают пакет на голову или мешок и руки за спиной застегивают. Это значит, сейчас будут пытать. Это произошло и со мной, – вспоминал иеромонах в интервью Шарию. – Меня провели в дверь на другой стороне коридора – в тир. Сначала подсел человек с Западной Украины, с таким акцентом характерным, с тернопольских краев, судя по акценту, и начал говорить – если ты не будешь сейчас нам рассказывать все, что нам нужно услышать, ты ж понимаешь, мы тебя отвезем в аэропорт к добровольцам, к добровольческим отрядам, и там будет совсем другой разговор. Ты же не хочешь быть инвалидом, ты же не хочешь остаться здесь совсем?»

То есть, есть прямое указание со слов очевидца на то, что в аэропорту Мариуполя на базе полка «Азов» тоже пытали задержанных, и пытали куда страшнее, чем непосредственно в застенках мариупольского СБУ. А ведь и в последнем не отличались гуманностью.

«Сначала я сидел на лавке, пакет на голове, застегнуты наручники за спиной, – рассказал иеромонах Шарию. – Наручники – не обычные, которые крутятся, а как колодки – только вперед-назад. Начали задавать вопросы. Ответ не тот, что они хотят услышать – это удар по почкам. Сначала дубинкой били – пластиковой, не резиновой даже. Потом уже начались удары битой – по ногам, по печени ударили. Когда это не совсем помогало, они тогда – ну ладно, хорошо, будем по-другому с тобой разговаривать».

И далее было вот что:

«Положили на пол, естественно, всем своим весом ложишься в такой ситуации на наручники, которые еще реже затягиваются и просто практически режут руки. И надо мной поставили две лавочки, как в спортзале обычно стоят такие низкие, наподобие сельских лавочек, на них сидели люди, как я понял… Сначала я просто лежал и меня били битой по ногам. Потом это было уже то, что, как рассказывают, на Кубе в американской тюрьме Гуантанамо пытают людей – тряпку кладут на лицо и поливают водой. В лицо – в дыхательное, в рот. Ведро воды льется туда – и такой струйкой, что ты не дышать не можешь, ничего. Ты пытаешься что-то вдохнуть, эта вода идет в дыхательные пути. В общем, глотаешь воздух. И час – полтора это все продолжается, пока только судороги не начнутся. Это, конечно, было запредельно».

В итоге этих пыток, как говорит Кратиров, «судороги начались, меня сводить начало, даже лавки эти не помогали».

На этом пытки в тот день закончили:

«Привели в камеру, расстегнули наручники. В камере были два человека, по уголовной статье, как я понял, находились. Я в таком виде был, что они проходили всякое, но им страшно просто стало, они перепугались: я сидеть толком не мог, задыхался, потом галлюцинации начались, бред всякий говорил. Эти ребята постучались в дверь – мол, как бы он тут совсем не окочурился… При том, что в камере +10, +11. Я мокрый был, из ботинок вода текла. В тире было еще холоднее… В таком состоянии меня – я потом спросил у дежурного, это было полдвенадцатого ночи – он (следователь. – Авт.) забрал в тир – давай пиши показания. Я их писал часа два или три, все то, что заставили говорить, потому что, когда я озвучивал, как оно было, правду – «нет, брешешь, все было так-то»! Пока не скажешь «да» – обливают, бьют, много раз ударили шокером по ногам, в спину».

И снова он упоминает про пытки в мариупольском аэропорту: «Мне один человек (из ополченцев, с которыми иеромонах общался в камере. – Авт.) сказал уже, что в мариупольском аэропорту сделали дыбу, за которую подвешивают людей. Наручники за спиной застегивают, продевают веревку, кольцо под потолком в комнате, подтягивают веревку вверх и человеку выворачивает суставы плечевые. В таком положении он висит, если неправильный ответ – веревку тянут, понимаете, что происходит…»

Ряд деталей о пытках иеромонах уточнил в интервью, данном 25 апреля 2015 года главному редактору интернет-издания «Сегодня» Георгию Котенку (оригинал видео на YouTube в настоящий момент удален, есть синхронный залив на RuTube и перезалив 14 июля 2017 года на YouTube):

«По ногам били дубинкой пластиковой, даже не резиновой – резиновой это еще ладно, приемлемо, но вот пластиковой когда по коленям, это больно. Током били, шокером, очень часто, очень много, один раз даже ожог был от того, что запах даже жареного мяса был. Потом топили – по-американски, как в Гуантанамо пытают… Грязную тряпку с пола кладут, ведра воды льют. Каждый неправильный ответ – ты начинаешь задыхаться. Все, что я помню – под конец уже что-то вроде агонии началось, сводить просто начало, уже лавки не помогали, выкручивало всего, как при столбняке, дугой выгибало вверх и все… На следующий день уже только били током и били битами, по голове тоже били. Потом третий день уже было полегче, уже только током били».

Пожалуй, в Гуантанамо было даже полегче в плане условий.

Владислав Мальцев