Севастопольские герои Ластовой. Три истории

Первоначально площадь Ластовая на Корабельной стороне в Севастополе называлась Митрофановской, поскольку неподалеку от Морского госпиталя располагался храм святого Митрофания Воронежского.

Церковь построили в 1858 году. По воспоминаниям очевидцев, она имела оригинальную форму: словно перевернутый вверх днищем корабль. Восточная и западная стены были треугольной формы, они поднимались выше кровли и были увенчаны небольшими крестами. Возле храма построили каменную колокольню, которую вместе с церковью обнесли деревянной оградой. Храм святого Митрофания посещали моряки небольших судов, рабочие с верфей и доков, портовые служащие.

Трагические события революционных лет не обошли стороной этот небольшой храм. В 1918 году настоятель церкви отец Михаил Чефранов был расстрелян пьяными матросами за то, что причащал осужденных на казнь матросов, поднявших восстание на военном корабле. В 1928 году церковь закрыли и передали Морскому госпиталю под клуб. А во время Великой Отечественной войны здание было разрушено.

Интересна судьба иконы Святителя Митрофания Воронежского. Существует легенда, что в 1858 году две молодые женщины, Елизавета и Зинаида Ришар, в одном из антикварных магазинов Парижа под разным хламом нашли две православные иконы: Успения Божией Матери и святителя Митрофания Воронежского. Они стали расспрашивать хозяина, откуда взялись эти образа в его магазине, и узнали, что последние были вывезены после войны из Крыма. Не вызывало сомнений, что иконы побывали в районах боев: на них остались следы огня и копоти. Купив обе иконы, сестры Ришар передали их в Санкт-Петербург, в церковь театрального училища. Церковный староста Марковецкий украсил их серебряными ризами. Эти иконы особо почитались и считались чудотворными, ведь им удалось уцелеть в огне и вновь вернуться на родную землю.  

В 1929 г. площадь переименовали в пл. Профинтерна, а 1954 году, к столетию обороны Севастополя 1854-1855 гг., назвали «Ластовой» в честь 4-го ластового экипажа, защищавшего Севастополь. Существовавшие в 1816-1851 годах ластовые экипажи российского императорского флота имели в своём ведении мелкие портовые и так называемые ластовые суда (баржи, матеры, плашкоуты и т. д.) - или, как нам привычней, вспомогательный флот. 

Какими же они были, герои 4-го ластового экипажа, жившие, служившие и сражавшиеся за Севастополь? Мы расскажем три истории, которые помогут нам воссоздать их образы.

Даша Севастопольская

Из архивных документов известно, что в 1855 году, сразу же после севастопольской эпопеи, Дарья Лаврентьевна Михайлова (легендарная Даша Севастопольская — одна из первых военных сестёр милосердия, героиня обороны Севастополя в Крымскую войну 1853-1856) вышла замуж за матроса 4-го ластового экипажа Максима Хворостова и в связи с этим получила от государства «приданое» — тысячу рублей «на обзаведение хозяйством», а также ветеранскую медаль «За защиту Севастополя».

Их семья проживала в Николаеве, но, овдовев, Дарья Хворостова вернулась в Севастополь. Памятными для нее оказались съемки «Обороны Севастополя» — первого в истории отечественного кино полнометражного художественного фильма с документальным финалом, ставшим, как показало время, поистине гениальной режиссерской находкой. В группе, составленной в традициях провинциальных фотографов, перед зрителями предстают убеленные сединой четырнадцать ветеранов, среди которых две женщины — Дарья Михайлова (Хворостова) и Елизавета Сержбутовская.

Группа ветеранов Первой обороны Севастополя (1854-1855). Дарья Михайлова (Хворостова), она же Даша Севастопольская, в белом платке.

Похоронена Дарья Лаврентьевна была на кладбище в Доковом овраге, чуть юго-западнее Малахова кургана, ее могила до наших дней не сохранилась. Сейчас на этом месте разбит сквер (предположительно - между современным зданием подстанции, спортивным комплексом морзавода и бывшим кинотеатром «Севастополь»).

Шкипер Малахов

Из поколения в поколение пересказывают  не то правду, не то быль про шкипера Михаила Михайловича Малахова, капитана 4-го ластового экипажа.

Читаем любопытную версию, опубликованную в «Николаевском Вестнике», от 9 февраля 1868 г. №11.

 Имя Малахова кургана, потом бастиона, а, наконец, и герцога Малаховского происходит от одного немудрого штурманского офицера Александра Ивановича Малахова, который имел привычку "заливать за галстук"  и в таком состоянии уходить спать в кусты на курган, где впоследствии, будучи изгнанным из службы, он открыл даже лавочку или харчевню. Весь Севастополь знал Малахова с его харчевней и курганом, и скоро последний окрещен его именем.



При этом автор прибавляет, что слышал это от старых моряков в Севастополе. Неизвестно, от каких моряков слышал автор приводимую им легенду, но вот что мы знаем об этом предмете из рассказа живого представителя скромного и безвестного для истории рода Малаховых.

Время, когда в первый раз появляется на детальных картах Севастопольской бухты название Малахова кургана, относится к 20-м годам девятнадцатого столетия. Следовательно, лицо, послужившее причиной названия кургана, могло быть жителем Севастополя прежде этого времени, но никак не позже. Нам известно, что около того времени и гораздо ранее никакого штурмана Малахова в Черноморском флоте не было. А в указанное время в Севастополе, кроме шкипера Михаила Михайловича, умершего в 1836 году капитаном 4-го ластового экипажа, никакого другого Малахова не проживало. Он вступил на службу кают-юнгой в 1789 году и, переходя из одного звания в другое, в 1800 году был уже боцманом, а в 1801 году -  шкиперским помощником унтер-офицерского чина. В начале 1827 года он назначен такелажмейстером в Херсон, а в августе того же года переведен в капитаны 18-го рабочего экипажа, бывшего тогда в Николаеве, но вскоре опять был назначен такелажмейстером в Севастополь.

И.К. Айвазовский, Малахов курган (1893 г.)

Служа в Севастополе, Михайло Михайлович постоянно жил в Корабельной слободке, ближайшей к месту его служебной деятельности по должности шкипера и такелажмейстера; впрочем, он имел собственной дом в Артиллерийской бухте, но отдавал его в наем купцу Красильникову. Так прошло время до 1830 года, когда бывшие в Севастополе рабочие экипажи были обвинены за участие в беспорядках так называемого севастопольского бунта, и командир 18-го рабочего экипажа, подполковник Неженцов, со многими офицерами, особенно ротными командирами, разжалованы в рядовые. Малахов же, командовавший ротою,  в уважение отменной службы был уволен в отставку тем же капитанским чином по ходатайству вице-адмирала Быченского, тогдашнего командира севастопольского порта. Но в 1831 году он снова был принят на службу в 4-й ластовый экипаж штабс-капитаном.

Корабельная слободка была населена преимущественно служащими и отставными нижними чинами морского ведомства. Малахов жил среди них магнатом и пользовался общим доверием и почтением. Слободка с юго-восточной стороны своей тянется к кургану и здесь на открытой площади располагался местный базар или рынок, примыкавший к самой подошве кургана. В то время в Севастополе, независимо от местной полиции, главный надзор за порядком на рынках, верностью веса и меры, доброкачественностью продуктов и добросовестностью сделок по продаже и купле вверялся особому лицу из местного населения, которое в известных случаях пользовалось правом суда и расправы. Этим-то базарным инспектором в Корабельной слободке и стал Михайло Михайлович.

Михайло Михайлович имел двух сыновей и шесть дочерей. Старший сын Афанасий родился в 1826 году, а в 1836 году был определен в штурманскую роту, в 1841 - выпущен на службу кондуктором, а в 1846 г. произведен в офицеры корпуса штурманов. При обороне Севастополя он находился на 5-м бастионе и 25-го февраля 1855 года, был тяжело ранен осколком бомбы в спину и ногу, а 9-го марта того же года умер от ран. Младший сын Илья родился в 1830 году, определен в штурманскую роту в 1839 году, в кондукторы выпущен в 1848 году, а в офицеры произведен в 1853 году. При обороне Севастополя он находился на 6-м бастионе, где также был ранен. В 1864 году Илья Михайлович был переведен в корпус инженер-механиков.

Остается только сказать, что служебные подробности о настоящем виновнике, чьим именем назван курган, заимствованы из уцелевшего в семействе Ильи Михайловича формулярного списка его отца за 1829 год, когда он был уже капитаном 18-го рабочего экипажа. Верность списка скреплена подписью экипажного командира, подполковника Неженцова, инспектора ластовых экипажей генерал-майора Тулубьева и утверждена членом общего собрания флагманов в Севастополе контр-адмиралом К. Д. Сальти. Михайло Михайлович в списке этом аттестован: поведения хорошего, к должности усерден. Если не стереотипная аттестация эта, то факт, что Михайло Михайлович вместо того, чтобы быть разжалованным в рядовые в 1830 году за севастопольский бунт, как все другие офицеры экипажа, был только выпущен в отставку тем же чином, не допускает вероятности, чтобы шкипер или капитан Малахов был пьяница.

Также мы не знаем, была ли в 50-х годах на кургане харчевня или лавочка; но можно смело утверждать, что пьяница Малахов, известный всему Севастополю этих годов, не был Михайло Михайлович, находившийся в отставке с 1830 г., и умерший в 1836 году. Желая найти хоть какой-нибудь след былого в легенде старых моряков, годной только для застольной болтовни, необходимо снова обратиться к архивам Ильи Михайловича Малахова. Там есть одно обстоятельство, которое действительно могло бы послужить основанием для веселых замыслов старых моряков.

Оказывается, Михайло Михайлович любил охоту и часто ходил пешком в Ушакову балку или на Мекензиеву дачу. Возвращаясь домой с охоты, где его ждали жена и многочисленные дети, он нередко заходил на уединенный курган, чтобы «надышаться свежим воздухом».

Анна Ахматова

Анна Андреевна Горенко, впоследствии - выдающаяся русская поэтесса Анна Ахматова, в 1896-1916 гг. часто гостила в Севастополе в доме своего деда, Антона Андреевича Горенко, жившего на Екатерининской улице, 12 (современная ул. Ленина).  

Антон Андреевич является первым представителем рода Горенко, чье пребывание в Севастополе подтверждается документами. В. Лобыцын и В. Дядичев в статье «Три поколения Горенко» утверждают, что «вся его жизнь и служба прошли» в этом городе. Однако факт рождения Антона Горенко в Севастополе 7 августа 1818 г. документально не подтвержден.

Исследования последнего времени, проведенные на базе документов Государственного архива г. Севастополя, позволяют ввести в научный оборот новые сведения об истории рода Горенко.

8 ноября 1844 г. в Адмиралтейском соборе г. Севастополя прапорщик 13-го ластового экипажа Антон Андреевич Горенко (1818-1891) был обвенчан с девицей Ириной Ивановной Ворониной, дочерью прапорщика 2-го военно-рабочего арестантского батальона. Жених и невеста указали, что им по 26 лет, оба православные, сочетаются первым браком. Спустя полтора года, 21 июня 1846 г., в семье Горенко родился первый ребенок - дочь Мария. Ее крестным отцом 24 июня 1846 г. стал подполковник Василий Степанович Гугенотов.

Второй ребенок в семье и старший из пяти сыновей, Андрей, родился 13 января 1848 г. в Севастополе. Восприемником будущего отца Анны Андреевны Горенко в метрической книге Адмиралтейского собора 25 января 1848 года был записан командир 13-го ластового экипажа полковник B.C. Гугенотов. В том же соборе 29 января 1850 г. был крещен и Петр Горенко, родившийся 16 января того же года.

До начала первой обороны города в семье подпоручика Антона Андреевича Горенко родились 2 февраля 1852 г. сын Леонид и 6 февраля 1854 г. дочь Анна. Крещены они были в Петропавловской церкви морского госпиталя г. Севастополя. 

После высадки союзных войск в Крыму с 13 сентября 1854 г. по 18 июня 1855 г. подпоручик 4-го ластового экипажа Черноморского флота (с 1851 г.) Антон Горенко находился в гарнизоне осажденного Севастополя. Из послужного списка Антона Андреевича известно, что «ранен и в плену неприятеля» он не был. «Находился в действительном сражении 5 октября 1854 г. на Николаевской батарее (район современного Приморского бульвара и водной станции) при отражении соединенного неприятельского флота против Севастопольских береговых укреплений и 24 октября 1854 г. в усиленной рекогносцировке против неприятельских укреплений на Инкерманских высотах (в Инкерманском сражении)». Какую должность исполнял подпоручик Горенко в Севастополе, пока не установлено. Ластовые экипажи относились к нестроевым командам и в гарнизоне города использовались для доставки грузов на ластовых судах, восстановления укреплений, для транспортировки раненых и т.п.  

За вклад в оборону города Антон Андреевич был «Всемилостивейшее пожалован в 13-й день апреля 1855 г. орденом  Св. Анны 3-й степени с бантом и мечами в воздаяние отличной храбрости и мужества».

Фамильный склеп семьи Горенко на Севастопольском городском кладбище, ул. Пожарова

17 июня 1855 г. из Севастополя в Николаев выступил «сухопутный транспорт» с ранеными нижними чинами Морского ведомства «в количестве 247 чинов при морском медике Довгяло и конвоире 4-го ластового экипажа подпоручика Горенко». Согласно официальным сведениям, «по пути умерших не было; оставлено же в разных местах за слабостью сил 18 больных. Прибыли в Николаев 28 июня».

До конца обороны Севастополя Горенко в город не возвращался. Можно предположить, что семья Антона Андреевича в это время находилась также в Николаеве. До конца 1861 г. он служил в Николаеве сначала «старшим адъютантом в штабе начальника дивизии Черноморского флота (1857-1859), а затем - старшим адъютантом в штабе начальника дивизии Черноморских флотских экипажей (1860)». В конце 1860 г. поручика по ластовым экипажам Антона Горенко назначают смотрителем Севастопольского морского госпиталя, и он снова возвращается в Севастополь, на этот раз — навсегда.

В начале 1864 г. штабс-капитан Антон Горенко подает прошение на имя императора Александра II о внесении его с семейством в родословную книгу Таврической губернии. После рассмотрения прошения Указами Правительствующего Сената по департаменту герольдии № 2869 от 12 мая 1864 г. и № 3326 от 15 сентября 1865 г. Антон Андреевич, его жена Ирина Ивановна, а также сыновья Андрей, Петр, Леонид, Михаил и Владимир были утверждены потомственными дворянами Симферопольского уезда Таврической губернии и внесены во 2-ю часть родословной книги. Это давало некоторые привилегии для детей, прежде всего при помещении их в определенные учебные заведения и при дальнейшей служебной деятельности.

В должности смотрителя Севастопольского морского госпиталя А. Горенко состоял до 1873 г. Затем был назначен смотрителем казенных земель и садов Севастопольского порта. «Уволен от службы» А.А. Горенко в апреле 1887 года «с мундиром и пенсией» полковником по Адмиралтейству.

Подтвердить факт смерти полковника Антона Горенко 26 апреля 1891 г., указанный в эпитафии на могильной плите родового склепа Горенко на городском кладбище, пока не представляется возможным. В Государственном архиве г. Севастополя сохранились метрические книги не всех севастопольских церквей за 1891 год.

Материал подготовлен Ингой Хрулёвой

При написании материала использованы источники:

А.Д. (sasha_p),  LiveJournal, от 2010-08-01.

Лобыцын В., Дядичев В., Три поколения Горенко.

Шевченко С.М., Ляшук П.М., Род Горенко в Севастополе: новые данные к родословной Анны Ахматовой.