Прорывное развитие: «подводные камни» в развитии технологий и IT-сферы в Севастополе

В правительстве Севастополя выбрали два приоритетных направления, на которых будет основана концепция национальной комплексной программы социально-экономического развития города – создание научно-образовательного центра (НОЦ) и развитие IT-сферы.

«Речь идет о массовом создании малых и средних высокотехнологичных предприятий в нашем городе… Как следствие, мы ожидаем, что создание НОЦ приведет к увеличению доли высокотехнологичного сектора региональной экономики и росту ВРП», – пояснил проректор по развитию, научной и инновационной деятельности Севастопольского государственного университета Максим Евстигнеев.

По словам Евстигнеева, в соответствии с профилем НОЦ «Морские науки, технологии и региональные экосистемы» в нем сосредоточатся на интеллектуальном приборостроении, цифровых и биотехнологииях. Многообещающе.

Честно скажу, я давно хотел для Севастополя чего-то подобного. Помню, как еще 25 февраля 2014 года опубликовал статью, в которой писал: «Ум, знания, высокие технологии и наукоемкое производство – вот что могло стать ориентиром для новой постсоветской экономики, а не добыча и продажа сырья. Идеальный кластер такого производства Чалый попытался создать в Севастополе, обломке СССР, имевшем благодаря своему статусу особый менталитет и образованность населения, ориентиры в жизни, в чем-то похожие на подмосковные ядерные и авиационные наукограды.

«Когда 15 лет назад меня партнеры зарубежные спрашивали: «Чего ты, Алексей, хочешь?», я отвечал: «Сделать из Севастополя Эйндховен», – рассказывал в 2010 году Чалый. – В те годы я впервые посетил Эйндховен и был поражен, что технологии могут сделать с городом. Эйндховен – это база производства компании Philips. Но, к сожалению, моим планам не суждено было свершиться. По причинам, не сильно от меня зависящим…»

К сожалению, реализовать тогда этот проект на полуострове не удалось.

Одной из причин была блокада Крыма, начатая Украиной весной – летом 2014 года. Был закрыт въезд на полуостров через Чонгарский перешеек (соблюдался он в разное время с разной степенью строгости, но действовал постоянно). Украина уведомила мировое сообщество о закрытии крымских портов и добилась от международных инстанций закрытия для приема самолетов аэропортов Севастополя и Симферополя. Последний запрет просуществовал до июля 2014 года.

Добавим к этому перекрытие в апреле 2014 года Северо-Крымского канала, подававшего питьевую воду из Днепра. Проблема со снабжением полуострова питьевой водой была разрешена далеко не сразу. Я помню, как на одном экологическом мероприятии в мае 2015 года оказался в компании депутата Государственной Думы, входившего в профильный комитет, который рассказывал об обсуждениях двух вариантах снабжения водой Севастополя – военные предлагали перебросить ее из горных рек, пробив тоннели через скалы, а он с коллегами аргументировали, что для этого хватит артезианских скважин, первые из которых тогда уже были запущены и давали воду.

Наконец, в ноябре 2015 года со стороны Украина началась и блокада электросетей, приводивших первые месяцы буквально к полному «блэкауту» полуострова. В таких условиях о создании кластера наукоемких технологий, разумеется, не могло быть и речи.

Но проблема была не только в этом. «Многие в Москве рассматривают полуостров лишь как наш «непотопляемый авианосец», им нужна лишь военная база в Севастополе, а все прочее будет отдано под управление местным элитам», – доступно пояснил мне в 2015 году в кулуарной беседе один из знакомых, вхожих в высокие кабинеты.

Да, Россия щедро вложилась в развитие инфраструктуры на полуострове, построив новый современный аэропорт в Симферополе (открыт в апреле 2016 года) и мост через Керченский пролив (открыт в мае 2018 года), строит автотрассу «Таврида» и т.д. За счет огромных субсидий «выравняла» с материком зарплаты бюджетников и пенсии.

Но одни лишь дороги и зарплаты бюджетников не обеспечивают роста экономики на полуострове в целом. Туристическая инфраструктура за редким исключением осталась в прежнем, совершенно разбитом и некомфортном состоянии. К тому же полностью загрузить ее туристами до уровня 2013 года удалось лишь летом 2018 года.

Заходивший на полуостров с 2014 года патриотически настроенный российский бизнес ввиду отношения местных чиновников в итоге свернул все свои проекты.

По-хорошему, сразу же после вхождения Крыма и Севастополя в состав России нужно было запускать федеральные целевые программы и по развитию производства, и прежде всего наукоемкого, на полуострове. Создавать благоприятную среду для бизнеса.

Однако, возникает вопрос о поводу второго драйвера развития Севастополя – IT-индустрии. Есть ощущение, что в данном случае кто-то вдохновлялся прочтенными в СМИ пафосными рассказами об успехах соседней Украины как раз именно в этой сфере.

Например, первый вице-премьер-министр – министр экономического развития и торговли Степан Кубив заявил 13 февраля 2019 года на заседании правительства Украины: «Сегодня IT-сектор – это 4% ВВП, это 150 тысяч работников этого сектора с очень большими зарплатами, которые формируют средний класс… Вместе с Национальным банком мы должны сформировать лучшие предпосылки для создания высокооплачиваемых проектов, которые создадут новые рабочие места».

По другим данным, приведенным в отчете «Software Development in Ukraine, Poland, Belarus and Romania in 2019», опубликованном в том же месяце с IT-компанией Intellias и консалтинговыми компаниями AVentures Capital, Aventis Capital и Capital Times, в сфере IT на Украине занято 172 тыс. сотрудников, 245 компаний и 150 институтов и колледжей, выручка отрасли составила за год 2,07 млрд. долл. В том же отчете отмечен и такой момент: «Рынок НИОКР в сфере ИТ-услуг и программного обеспечения в Украине, Польше, Беларуси и Румынии растет в 4 – 5 раза быстрее, чем в мире» (в среднем на 20 – 25% в год).

В последние годы IT-сфера стала одним из основных источников валютных поступлений на Украине! Например, в статье, опубликованной 12 января 2017 года изданием «Новое Время. Бизнес» исполнительный директор IT-комитета European Business Association (Киев) Константин Васюк привел такие данные: «Согласно данных платежного баланса НБУ (Национального банка Украины. – Авт.) за 9 месяцев 2016 года, имеем следующие объемы экспорта: АПК (агропромышленный комплекс. – Прим. авт.) – 10,3 млрд. долл., металлургия – 6,0 млрд. долл., экспортная IT-индустрия – 2,4 млрд. долл. (согласно экспертным оценкам), машиностроение – 2,2 млрд. долл., транспорт – 2 млрд. долл., трубопроводный транспорт – 1,8 млрд. долл.».

Есть от чего закружиться голове – такие суммы, такой прирост, такое число занятых! Напрашивается вывод – вот она, волшебная «палочка-выручалочка» для экономики Севастополя! Тем более, этот интеллектуальный продукт не требует для своего производства ни сырья, ни цехов – только умных ребят и компьютеры, а это все есть…

Год назад я написал большую статью о феномене IT-индустрии на Украине, и там был отмечен важный момент. Так, в интервью журналу «Forbes Украина» (март 2016 года) президент инвестиционного холдинга KM Core Евгений Уткин, комментируя восторженную реплику журналиста «Только официальный экспорт IT-продукции в 2014 году составил 2 млрд. долл., в 2015-м – 2,5 млрд. долл.», уточнил: «На указанные вами суммы Украина оказала услуги по IT-аутсорсингу. В 90% случаев речь идет не о создании продуктов, а просто об использовании рабочей интеллектуальной силы. Да, это хорошее начало, но этот бизнес создает только одно рабочее место. Если говорить о реальной инновационной экономике, о биотехнологиях, микроэлектронике, электронике, то в данном случае одно рабочее место создает экосистему с десятками рабочих мест. Вот что необходимо развивать». В основном, украинский IT – это частник, берущий на ауторсинг (удаленную работу) отдельные элементы разработок западных компаний-разработчиков.

Отсюда, кстати, и отсутствие официальных цифр по доходам от IT-сферы – только экспертные оценки, которые колеблются от 2 до 3 млрд. долл. за год. В основном, эти деньги проходят через WebMoney, PayPal и другие системы электронных платежей напрямую от заказчиков, особенно не обогащая бюджет страны. Да и упомянутые тем же Кубивым «очень большие зарплаты», судя по сообщениям украинских СМИ, чаще всего составляют максимум 1,5 – 3 тыс. долл. в месяц. Да, для Украины с ее изрядно «упавшей» экономикой и обнищавшим населением это просто нереально много для рядового жителя (без постов и связей), вплоть до того, что журнал «Фокус» 23 мая 2018 года констатировал: «Средний класс в Украине заметно сузился. Если не учитывать чиновников, его основу составляют IT-специалисты с высокими зарплатами в валюте».

Но не будем забывать, что западные платежные системы блокируют Севастополь и Крым, и западные компании точно не будут размещать здесь заказы. И главное – IT-аутсорсинг как источник дохода может радовать страны третьего мира, вроде Индии или Филиппин (именно они доминируют в этой сфере), недавно вообще шагнувшие в эпоху компьютера, но не страны бывшего Советского Союза, бывшего одним из лидеров мировой науки.

Владислав Мальцев