В частности, Россия была названа оккупантом. Такое беспечное заявление сделал некто Ленур Усманов, недавно по решению суда лишившийся земель в урочище Аязьма, которое при Украине там раздавалось незаконно.

Усманов, который сам себя с недавних пор называет политологом, на самом деле больше напоминает городского сумасшедшего. Хотя вряд ли эти слова произнесены по глупости: уж больно такая риторика по тональности и содержанию согласуется с позицией по Крыму военного преступника Петра Порошенко и его подельников.

Усманов, к примеру, заявил, что жителям Севастополя выдали фальшивые российские паспорта с фальшивыми печатями, дословно: «Это – не документ. Это – аусвайс. Именно так поступали фашисты, когда выдавали на оккупационной территории».

Конечно, слова «политолога» Ленура – это несусветный бред, который в Севастополе никогда не произнёс бы даже самый последний радикал. Это слова камикадзе, засланного на вражескую, в его представлении, территорию.

Конечно, в Севастополе слова Усманова не вызвали ничего кроме категорической неприязни. И, конечно, подавляющее большинство жителей Севастополя открыто и не публично произнесённое провокатором уже осудили: чаяния жителей Севастополя он безусловно не выражает.

Но лично я в этой истории увидел другие симптомы.

«Митинг граждан в защиту прав и свобод», где, я допускаю, среди прочего могли звучать и справедливые социальные лозунги, был осквернён и растоптан провокацией Усманова. Опаснее всего, что этим происшествием была полностью дискредитирована севастопольская оппозиция.

Второй секретарь КПРФ Севастополя Роман Кияшко, который на минувших выборах губернатора Севастополя занял второе место, набрав 16,42% голосов, получается, добровольно поставил крест на своей политической карьере, открыто поддержав выступление «политолога».

Будь Роман Владимирович подальновиднее, он резко оборвал бы Усманова и наверняка даже увеличил бы этим число своих сторонников.

Однако самый «перспективный» коммунист Севастополя не только этого не сделал, – он держал в руках тот самый мегафон, усиливающий усмановские провокации.

Возможно, Кияшко просто впал в ступор от того, что  услышал. Возможно, его мозг тогда отказался понимать, что всё, что происходит – происходит по-настоящему. Но ведь потом, когда площадь Нахимова опустела, Роман Кияшко не сделал никаких заявлений, чтобы хотя бы отмежеваться от заявленных тезисов.

Считаю, что на этом его политическая карьера в Севастополе завершена. Тот росток реальной оппозиции, который на минувших губернаторских выборах пробился сквозь камень, так и не пошёл в рост. А пошёл – вразнос.

Севастопольские коммунисты, которые бы могли стать второй политической силой в городе, расписались в своей несостоятельности. Они предали своих избирателей, сыграли на руку слабой части власти, которой не выгодна конкуренция; они подвели более конструктивных руководителей, которые считают правильным, чтобы в городе было несколько действенных политических проектов.

Сергей Абрамов